бы речь шла о мимолетном контакте двухлетней давности.

– Я не дергаюсь. – Светлов откинулся на спинку стула. С нее тут же соскользнула серая толстовка, за которой он, кряхтя, потянулся. – С чего вы взяли?

– Ну как же. Восприняли нас в штыки с первой же минуты. В драку полезли. Нервы у вас на пределе, это факт. Рассказывайте, – потребовала я.

– Нечего рассказывать.

– Рассказывай, гад! – прорычал Иван, приподнимаясь со стула.

– Ваня, сядь! – рявкнула я. – Мы, кажется, договорились.

– Ты тут не подскакивай, урод, – возмутился Светлов, – тебя тут никто не боится. Видел я, как ты Аленку обхаживал. Только рылом не вышел.

– А ты вышел! Фотомодель хренова.

– Тихо! Боже мой, – я почувствовала в голове пульсирующую боль, – уймитесь оба. Драться вы не умеете, это мы уже выяснили.

– Я не вру, – повторил Светлов.

Я устало обернулась к нему.

– Врете. Вы виделись с Аленой Каменцевой перед ее смертью.

– Я видел, но не говорил с ней! – Андрей ударил кулаком по столу. Потом продолжил уже спокойнее: – Я пришел выразить соболезнования после поминок. Увидел ее на улице. Алена ссорилась с теткой, и я не стал подходить.

– Ссорилась с теткой? Вы уверены?

– Сложно быть неуверенным. Кричала эта Лариса Ильинична будь здоров. Всегда ее терпеть не мог.

– Вы поняли, о чем шла речь?

– Квартиру она хотела. Алене квартира матери по наследству переходила. Тетка, как я понял, хотела, чтобы Алена ей ее отдала в пользование. Алена не соглашалась. Когда я подходил, тетка орала, что у племянницы и так хоромы в Москве, ей квартира в Тарасове, мол, ни к чему. Но Алена не соглашалась. Квартира была ей дорога – из-за ее комнаты, наверное. Она очень любила свою комнату.

– Вы не стали подходить?

– Счел неуместным, – усмехнулся Андрей. – Развернулся и ушел. Мне вообще не следовало приходить. Просто хотел ее увидеть. Вживую, а не на экране. А то иногда кажется уже, что она мне приснилась.

– Вы женаты с Ириной?

– Да. Год.

– Что же вы с матерью контакт не поддерживаете? Она, похоже, даже не знает, что вы женаты.

– Не ваше дело, – огрызнулся Андрей, – мать уже по синьке не узнает никого. Не о чем нам с ней разговаривать.

Андрей проводил нас до двери, и мы вышли, попрощавшись. Молча дошли до машины.

– Не нравится он мне, – наконец сказал Иван, когда мы остановились у обочины. – Кофе, кстати, хочешь?

– Хочу, – удивилась я, – а откуда у нас кофе?

– От верблюда. – Ваня нырнул в салон и вернулся ко мне с небольшим термосом, – воду больше не предлагаю. Заметил, что ты – кофеманка. Даже в жару пьешь.

– Приятно, когда люди наблюдают и делают правильные выводы, – сказала я, принимая из Ваниных рук чашечку с горячим напитком, – нектар богов. Только он и помогает мне держаться на ногах.

Сумерки начали сгущаться. Как обычно летом, они были густого василькового цвета.

– Почему ты полезла нас разнимать? – вдруг спросил Иван.

– Что?

– На вокзале. Ты полезла разнимать мужскую драку, хотя это глупо и ты знала, что тебе могло достаться.

– Тоже мне драка. Одного взгляда хватило, чтобы понять, что никто из вас и мухи не обидит.

– А почему ты его обняла?

Я рассмеялась:

– Что за вопросы? Мне его надо было огорошить. Получилось же? Помнишь, как он сразу на встречу согласился?

– Да уж. Вот только не говори мне, что это было для пользы дела. Видел я, как бабы на этого дурака смотрят. Разве что слюна не капает.

– Каюсь. Захотелось порадовать себя, обняв красивого парня. Ты-то что так разволновался?

– Ничего.

– И не дурак он вовсе. Речь у него грамотная, можно сказать, начитанная.

– Вы закончили? – вдруг раздался рядом недовольный голос.

Мы обернулись и увидели, как к нам быстрым шагом подходит жена Андрея, Ирина. Сейчас ее можно было наконец разглядеть получше. Маленького роста брюнетка с маленькой родинкой-мушкой над верхней губой и большими карими глазами. Наверняка симпатичная, но сейчас лицо ее раскраснелось и было перекошено яростью.

– Закончили свои допросы? А могу я поинтересоваться, с какого перепугу Андрей разговаривает с вами, а не с полицией, раз ведется какое-то расследование?

Мы с Иваном переглянулись.

– У нас частное расследование, – я достала удостоверение, – а почему вас так взволновал наш приход?

– Корочками она тычет! Мне плевать на ваши корочки. Не смейте сюда приходить. Я два года добивалась того, чтобы он забыл эту продажную дрянь. У меня семья, я глотку за нее перегрызу. Оставьте его в покое!

– Это вы так из-за покойницы волнуетесь? – удивился Иван. Я толкнула его в бок, но он толкнул меня в ответ. – Что же бывает, когда живые соперницы на горизонте появляются?

– Нет никаких живых соперниц. А подойдут ближе, так к мертвым присоединятся, – рявкнула девушка, складывая руки на груди.

– Вам ничто не угрожает, – сказала я, – нет причин для такого беспокойства. Андрей просто помог нам разобраться в некоторых вопросах. Скорее всего, вы нас больше не увидите.

– Нет, я вас точно не увижу! – затараторила девушка. – Еще раз придете, с лестницы спущу, богом клянусь.

Иван усмехнулся, у меня нашлось сил лишь на слабую улыбку.

– У меня нет никакого желания слышать имя этой столичной гадины в моем доме! – Не дав нам ответить, Ирина развернулась на каблучках своих босоножек и стремительно понеслась ко входу в общежитие.

– Вот это испанские страсти! – воскликнула я, возвращая Ивану чашечку от термоса.

– Как кофе?

– Пойдет для наших походных условий. А дамочка-то с характером!

Иван посмотрел вслед Ирине, уже исчезнувшей в дверях общежития.

– До чего некоторых доводит неконтролируемая ревность! Такая и убьет – недорого возьмет.

Мы сели в машину и медленно тронулись с места.

– Только не это, – простонала я.

– Ты о чем?

– Только не еще один подозреваемый! Я с ума сойду.

– Да ведь я же пошутил, – рассмеялся Ваня.