Кристина купила нежно-бирюзовые салфетки в тон тарелкам и хрустальным бокалам. Своеобразное решение для мужского дня рождения. На самом деле Франческо было всё равно. Галя, ходившая к ним вот уже месяц, удивлялась невозмутимости и спокойствию мужа Кристины. Франческо жил в своём инженерно-математическом мире, и мир Кристины с её пышными ритуалами и глянцевыми сюжетами добавлял в его скучную реальность искру.

Кристина хохотала, а Франческо стоял рядом и спокойно улыбался.

– Мне очень повезло с женой, – чмокнул он её в висок.

– Аморе, а знаешь, почему я выбрала цвет тиффани для твоего дня рождения?

И, не дождавшись ответа, заявила:

– Ну как же, на помолвку ты подарил мне кольцо «Тиффани».

– Кристина, тебе очень повезло с мужем, – улыбнулась Анита, – он всегда такой обходительный и внимательный. Браво, Франческо.

Она проговорила комплимент нарочито торжественно и громко, чтобы Бруно точно услышал. Хотя это совершенно бесполезно. Чего она добивается? Она правда думает, что Бруно станет более внимательным, сравнив себя с Франческо? Смешно, ей-богу.

После того случая в ванной прошло три дня. Они вроде как помирились, по крайней мере, Аните так казалось, ведь в ту ночь Бруно был с ней особо ласков, но случившееся не обсуждали. Бруно не объяснил, почему он врезал кулаком по стеклянному шкафчику и понял ли он серьёзность ситуации и того разговора с учительницей. Анита привыкла, что Бруно не любил углубляться в разговорах.

В кои-то веки она нарядилась, как хотелось ей, а не ему. Обычно он давал рекомендации, указывал Аните, что надевать, но сегодня они собирались молча, и очень хорошо.

Она надела глубокое декольте. По крайней мере, глубже, чем обычно. Анита выбрала не наглухо застёгнутую рубашку, а платье, то самое, которое заставили купить девочки. Ещё Анита накрасила ярким цветом губы и… надела каблуки. Невысокие, но сразу же стала на полголовы выше Бруно. Собственно, поэтому он когда-то и забрал у неё все каблуки.

Он не мог быть ниже её.

Бруно, в отличие от Аниты, решил остаться верным своим обычным майке и джинсам и значительно отличался от остальных мужей в рубашках и галстуках. Адвокаты, предприниматели, менеджеры и инженеры. Гостей было около пятнадцати, не так уж много.

– Какая ты шикарная сегодня, – отвесил комплимент Франческо и похлопал по плечу Бруно: – Красивая у тебя жена, приятель. Говори ей об этом почаще.

Бруно улыбнулся, но его напряжённые скулы выдали оскал. Сказать Бруно особо ничего не мог: компания Франческо была клиентом компании Бруно. Но Анита знала, что Бруно ненавидит, когда кто-то советует ему, как вести себя со своей женой.

Ужин проходил в виде фуршета. Снежана и её муж ворковали у окна. Галя подошла с подносом и предложила канапе.

Микеле слегка поклонился, взял одно и поблагодарил.

– Галина, может, вы тоже хотели бы перекусить? – спросил он.

– Что вы, я на работе, – улыбнулась Галя.

Расставив на столе десерты, Галя заметила, как Анита и Бруно что-то оживлённо обсуждают. Бруно пытался подтянуть платье жены, чтобы скрыть декольте… Получилось так себе. Анита надела это платье специально, последний раз она надевала похожее декольте на первое свидание с Бруно.

В глазах Бруно сверкал нехороший огонь. Анита вышла в коридор, Бруно двинулся за ней. Галя сделала вид, что ей надо отнести грязные тарелки, и последовала на кухню.

Квартира у Кристины была просторной, а коридор достаточно длинным.

Анита стояла возле самой дальней двери и что-то громко шептала. До Гали доносились обрывки разговора. Она поняла только «Катя», «социальные службы», «в суд подам». Вдруг Бруно резко толкнул Аниту, схватил за шею, прижал к стене и начал неразборчиво и быстро говорить. Анита махала руками и пыталась вырваться.

Галя рванула к ним, выкрикивая:

– Cosa fai? («Что ты делаешь?»)

Бруно быстро отдёрнул руку. Анита растерянно тёрла шею. Бруно злобно глянул на Галю и отошёл. Она заботливо дотронулась до плеча Аниты:

– Всё хорошо?

Анита продолжала тереть шею.

– Да, всё нормально, пойду воды попью.

Весь оставшийся вечер Бруно и Анита не разговаривали. Но по отдельности они продолжали вести светские беседы, словно ничего не произошло.

Бруно в компании преображался и абсолютно не был похож на того угрюмого изгоя, которым предстал перед Галей в первый вечер. В этом он напоминал Гале бывшего.

И тот на людях казался идеальным.

* * *

«Что происходит там, за стенами их дома?» – не переставала думать Галя, пытаясь заснуть в ту ночь. Она была уверена, что Аните нужна помощь.

«Худшее, что может сделать мать, – позволить своим детям день изо дня жить в насилии. Чем дольше она молчит, тем больше она проведёт времени здесь», – раздавались в голове слова социальной работницы Анджелы.

Галя вспомнила лицо Аниты, когда задала ей тот неловкий вопрос в конце их недавней встречи.

«Если бы точно знала, что детям ничего не грозит, что у тебя никто их не заберёт, скажи, ты бы… ушла?»

И эти глаза. В них промелькнуло облегчение, надежда. Галя была уверена, что она ушла бы. Точно ушла бы.

Галя не выдержала и встала. Раз не спит, хоть работу какую сделает. Подруга Снежаны заказала дорогое платье. Шить было очень неудобно, лампа светила тускло, Галя включала дополнительно фонарик телефона. Просить лампу ярче не решилась.

Она обмётывала рукав нового платья из невообразимо красивой золотистой, но жутко неудобной в работе ткани.

Взяв пять заказов и последовав совету Снежаны оценить свою работу подороже, к своему удивлению, Галя обнаружила в копилке заветные 5000 евро.

Галя шила до двух ночи, а оказавшись в постели и чуть отодвинув занявшую всю ширину кровати Беатриче, провалилась мгновенно в глубокий сон. Впервые за много месяцев ей снилась не она, не дочка. Там была Анита, которая звала на помощь.

33

– Мне кажется, что он её бьёт. – Кристина положила в тарелку кусок лазаньи и подала её Франческо. – В день твоего рождения я увидела след на её шее. Они, кажется, поссорились.

Муж нахмурился, он был из интеллигентной семьи, где самым грубым ругательством было «Cavolo!». Вроде «блин», хотя дословно переводилось как «капуста».

Кристина положила себе кусок поменьше и налила красного вина. Они сидели на своей просторной террасе с видом на миланские крыши.

– Вкусно, прямо как у мамы, – Франческо подмигнул.

Кристина сделала лазанью под руководством свекрови, иногда ей хотелось «быть хозяюшкой». La casalinga italiana. Это случалось редко, но бывало.

– Я не думаю, что он её бьёт. – Франческо подлил себе вина. – Если бы это произошло, она бы вам рассказала.