искать в произошедшем более глубокий смысл для «путешествия» моей души. Но со временем я это сделала. И поняла, что потоп заставил меня провести наконец генеральную уборку и выкинуть массу барахла. Кроме того, поскольку сильно пострадал мой кабинет, пришлось обустроить временное место для работы в гостиной. Словом, я смогла отказаться от зацикленности в своем рабочем процессе, вспомнила, что нужно быть более гибкой, легче на подъем. Таким образом, я начала смотреть на картину в целом. Теперь я свободно перемещалась между рациональным, эмоциональным и душевным уровнями. Мне еще много нужно было сделать в связи с потопом, но эмоции уже работали на меня, а не против; время, которое я провела будто белка в колесе, дало мне возможность пересмотреть приоритеты. На уровне Кондора я смогла увидеть панораму произошедшего и поняла, что это просто жизнь. Убытки и ущерб не слишком важны, это обычное дело. С этого угла зрения пропало ощущение драмы, и я смогла увидеть потоп как обычный бытовой случай, чем он, собственно, и был. Значило ли это, что я рада своей беде? Нет. Но я знала, как использовать разные уровни восприятия; я не застряла в драме того события навечно, я не стала без всякой надобности сама же продлевать собственные страдания.

Этот чрезвычайно мощный инструмент для повышения психологической устойчивости доступен всем нам. Попробуйте в следующий раз, когда драма, большая или маленькая, разразится и в вашем мире. Взгляните на ситуацию через каждую из описанных выше линз и сами убедитесь, как легко и эффективно этот навык не позволяет волнам драмы уносить нас слишком далеко и слишком надолго поглощать все наше внимание.

Шаг шестой. Ослабьте хватку

ВЫГЛЯДЫВАЯ ИЗ-ЗА УГЛА

Никто не боится неизвестного; все боятся того, что известное закончится.

Джидду Кришнамурти

Заключительная часть Великого пробуждения — осознание того, что, как бы мы ни старались, мы никогда не сможем полностью контролировать свою жизнь. Это иллюзия. Но в отличие от двух предыдущих шагов, в ней нет никакого обмана — просто это плод нашего воображения.

Мы можем бесконечно тратить деньги на приложения, помогающие нам контролировать ситуацию, и изучать все более сложные методы организации, упаковки и маркировки своей жизни, но когда мы чрезмерно зависим от подобного, то верим, будто жизнь предсказуема. А это совсем не так. Она постоянно меняется. Жизнь не свести к четкой формуле и не ограничить даже самым скрупулезным списком дел. Как однажды сказал Вуди Аллен: «Хочешь рассмешить Бога — расскажи ему о своих планах».

Однако мы все очень хотим чувствовать, что у нас все под контролем; в противном случае мы теряем почву под ногами. Это неотъемлемая часть нашей природы — врожденный первобытный страх перед неизвестным, который, конечно, был гораздо актуальнее для наших предков, но продолжает мощно влиять и на нас. На каком-то уровне это логично: чем лучше мы знаем мир вокруг, тем больше у нас шансов дожить до завтра. То, что нам не приходится сомневаться в каждом движении, очень успокаивает. Мы с детства стараемся все разложить по полочкам, потому что, когда у нас это получается, мы чувствуем себя в относительной безопасности. Так, постепенно взрослея, мы вырабатываем собственные поведенческие паттерны и ощущения того, как все должно быть. Эти вещи дают нам чувство безопасности; благодаря им мы знаем, где мы, как нам следует поступать и что делать в любой конкретный момент времени. В итоге, когда жизнь подбрасывает нам что-нибудь совершенно неожиданное, мы теряемся, потому что все наши структуры безопасности разваливаются на куски. Мы барахтаемся и цепляемся за все, за что можем, чтобы вернуть равновесие. Таким «сюрпризом» может стать что угодно — от отмены рейса, когда приходится срочно перекраивать планы на ближайшее будущее, до внезапной кончины близкого человека.

Зачастую нас выбивает из колеи какая-то мелочь. Детали, которые на самом деле совершенно несущественны, вдруг раздуваются до немыслимых размеров, становятся невероятно важными, и мы больше ни на чем не можем сосредоточиться. Мы подходим к жизни со все менее мощным предохранителем и с уровнем терпимости, стремящимся к нулю. И вот уже ничто нас не радует, ибо мы проецируем свой дискомфорт на все, что нас окружает. А иногда просто предпочитаем сфокусироваться на том, что не требует эмоциональной вовлеченности, и методично, словно роботы, проживаем день за днем. При таком сценарии нам конец. Когда нам нужно, чтобы все было «таким, и только таким», мы сами, добровольно, насаждаем себе установку: «Если будет не так, у меня ничего не получится». Так что, когда вам на помощь приходит ваша внутренняя Мэри Поппинс или мелкотравчатый диктатор и вы на всех цыкаете или в сотый раз взбиваете подушки, можете воспринимать это как верный знак того, что вы потеряли почву под ногами и изо всех сил стараетесь ее нащупать.

Ощущение изменчивости и постоянного движения по самой своей природе сильно тревожит. Потому мы и стараемся вечно чем-то себя занимать: это приносит некоторое облегчение, по крайней мере когда мы чувствуем, что заняты чем-то конструктивным. Но на деле это означает лишь, что мы сосредоточиваемся на всем, кроме реальной проблемы. Белка в колесе «занята важной работой» — носится и носится по кругу. Так и мы занимаем себя чем угодно, только бы не решать свои скрытые проблемы, отвлекаемся от самих себя. Это трудно и странно признать, но поглощенность собственным беспокойством нередко дает нам ложное ощущение контроля над ситуацией, ведь она позволяет контролировать хотя бы само беспокойство. Это также означает, что, пока мы беспокоимся, нам фактически не нужно действовать, что в некоторой степени утешает, если мы попросту не знаем, что делать. Но это лишь мимолетное утешение.

Вот отличные слова Корри тен Бум, женщины, которая помогла многим евреям спастись от нацистов; они прекрасно описывают изнуряющий эффект беспокойства: «Беспокойство не освобождает от печали завтрашний день, оно лишает силы сегодня». В конечном счете мы отключаем инстинкты и интуицию, что отнюдь не помогает, а заставляет нас чувствовать себя еще более отрешенными от своего «я». А это, в свою очередь, усугубляет нашу тревогу, мы вообще утрачиваем способность чувствовать что-либо еще. Охваченные стрессом, мы теряем связь с собой; это заставляет нас ощущать себя в еще меньшей безопасности и испытывать еще более острую потребность в контроле, которого нет. Получается замкнутый круг.

Это такое ощущение, будто шагаешь не под собственную барабанную дробь. Мы идем по жизни, будто по яичной скорлупе, постоянно пытаясь предвосхитить и предупредить то, что может неожиданно