Москва, где на каждом шагу ППС. К тому же не зря ведь говорят, что тяжело в деревне без нагана…

— Тоже верно. С деньгами только не очень. Там, в этом сельпо в Рабочем, карты не принимали — я им наличкой платил. Осталось совсем немного… Есть, правда, ещё клад из избушки, но с ним тоже непросто будет.

— С деньгами разберёмся, — уверенно сказал Клочков. — Золото — оно и в Африке золото, ну или на крайняк кубки эти загоним! Хоть и жалко — красивые…

Оружие и остатки боезапаса припрятали в тщательно замаскированном тайнике. Для верности Клочков обработал всё вокруг спреем из какого-то яркого баллончика, запасливо прихваченного ещё из их реальности. Вещи, которые решено было взять с собой, без труда поместились в один рюкзак. Егор легко забросил его на плечо и предложил Юрию Андреевичу:

— Ну что, веди нас, Сусанин-герой…

— Да ладно, ребята, я сам здесь впервой, — в тон ему ответил Клочков и не спеша зашагал вперёд.

Никаких следов группы захвата они не обнаружили. Не было и отметин от пуль на скале, хотя Егор точно помнил, как выстрелы высекали каменную крошку у входа в пещеру. Или это был не их мир, или это событие здесь ещё не произошло.

Спешить было некуда, и они около часа неторопливо шли по лесу, попутно делясь впечатлениями о событиях последних дней. Понятное дело, что и пришельцу с колдунами перемыли все косточки. Вспомнив слова Коргина, Егор уточнил у Юрия Андреевича:

— Так ты чё, подрезал аптечку всё-таки?

Клочков повернулся, и по его лицу скользнула самодовольная улыбка.

— А я сразу понял, что неспроста ты вокруг него вьёшься. Такой неподдельный интерес проявил… Как ты там говоришь — отщипнул чуток? Это традиция или всё же клептомания?

— Клептомания — когда фигню всякую воруют, а это вещь нужная и в хозяйстве весьма полезная. Не дай бог что, так вы мне потом ещё спасибо скажете.

— Ну это да… Больше ничего не стырил? Я видел, как ты на его кольцо косился.

— Не. Была мысль у принца медальон отработать, но чё-то стрёмно стало, — признался Юрий Андреевич.

— Во ты отчаянный малый! — восхитился Егор. — Они ж там телепаты все! Вмиг бы просекли. Как он тебя вообще не прирезал… Я, если честно, аж струхнул сначала, а он видишь — нормальным парнем оказался.

— Да ну его на хрен, такого нормального. Я уже думал — приплыли! Он, когда пистолет у меня отобрал, то я всё сразу понял… Скорость просто нереальная!

— Та да… Там за гранью! Чё ты, его имя краткое запомнил? Может, придётся обратиться когда-нибудь…

— Чур меня! — Юрий Андреевич трижды сплюнул и перекрестился.

— Я запомнила, — неожиданно сказала Лена. — Но вы, Юрий Андреевич, абсолютно правы — лучше не надо! Да и от девушки этой стоит подальше держаться…

Клочков невольно взглянул на Лену, но промолчал. А потом они увидели детей. Двое парнишек лет десяти или двенадцати с большими плетёными корзинами в руках также неторопливо шли им навстречу, беседуя о чем-то своём.

Увидев этих ребят, Егор сразу почуял неладное: босоногие, с давно не стрижеными волосами, они были одеты в одинаковые, не особо чистые рубахи и такие же штаны из какого-то светлого материала. И корзины эти… В их времени даже в самых далёких деревнях все ходят обутыми! Эти же, судя по внешнему виду, с одинаковым успехом могли оказаться как из восьмого, так и из двадцатого века. Юрий Андреевич, видимо, пришёл к такому же выводу, так как высказался в своей привычной манере: коротко и непечатно.

Услышав его, ребятишки остановились, но убегать никуда не спешили. Скорее, рассматривали их с интересом.

— Здравствуйте, дети, — крикнула Лена. — Идите сюда. Не бойтесь.

Егор мысленно похвалил супругу. Она рассчитала всё правильно: женщина подсознательно вызывает больше доверия. Ребята переглянулись, но всё же подошли.

— Здравствуйте, ваше благородие, — несмело сказал один из них.

Егор коротко простонал, и дети удивлённо уставились на него. Обстановку разрядила Лена, протянув им по шоколадному батончику.

— Угощайтесь, ребята.

— Премного благодарны, барыня, — важно ответил тот же парнишка.

Упаковка вызвала затруднение, и Лена пришла им на помощь.

— Как вас зовут?

— Меня Федот, а это Санька.

— В школе учитесь?

Оба отрицательно замотали головами.

— А какой сейчас год, знаете?

— Так это… — паренёк на секунду задумался. — Пятый.

— А царя-батюшку как зовут? — решил уточнить Клочков.

— Николай Александрович, — мальчишка оказался весьма смышлёным.

— Ну, идите с Богом, — напутствовал ребят Юрий Андреевич.

Дети отошли, с интересом рассматривая яркие упаковки от сладостей.

— Не нужно было им обёртки оставлять, — сказал Егор. — Вдруг там дата изготовления есть. Мало ли что…

— Да брось ты, Егор… Тебя что, сейчас больше всего это заботит? — укоризненно покачал головой старик и, помолчав немного, задумчиво добавил. — Вот он про какой выбор говорил…

— Коргин? — уточнил Егор.

— Он самый. Вот же тварь инопланетная — задал задачку… Тут без пол-литра не разобраться!

— Это ты о чём сейчас? Что тут разбираться-то? Революция скоро! Надо Сталина найти — он, наверное, в ссылке сейчас. В Туруханском крае, или где он там в этом году отбывал…

— На Кавказе должен быть, — поправила его Лена. — В Тифлисе или Батуми…

— При чём тут Сталин? — недовольно поморщился Клочков. — А вас не смущают потери России в Первой Мировой, да и потом в Гражданскую? Это ж, сука, миллионов десять жизней! Цвет нации!

— Ну и что ты предлагаешь? Стать на сторону царя и не допустить революцию? Так, насколько я знаю, Николай этот — так себе правитель, да и не решал он по сути ничего. Его свои же свергли, а большевики уже потом подтянулись…

— Не на сторону царя, а на сторону России! — веско сказал Юрий Андреевич. — Разницу понимаешь?

— Разумеется, — спокойно ответил Егор. — Объяснять не нужно. Ладно, допустим, возможно что-то изменить, и революция не произойдёт, но ты сможешь гарантировать, что России от этого лучше будет? Да и удастся ли потом немцев вывезти уже во Второй Мировой?

Клочков отвёл взгляд, и Егор предложил:

— Так, может, не нужно ничего менять? Найдём Сталина — подружимся и постараемся сгладить углы, чтобы не пришлось ему потом говорить