стражи Антипов, об этом никому. Сам на государевой службе — понимать должен, — веско сказал Клочков.

— Слушаюсь, ваше высокоблагородие, — он быстро вскочил со своего места, перевернул палочку с зайцем и нерешительно затоптался около костра.

— Да садись ты, чё топчешься, аки конь лихой, — с усмешкой сказал Юрий Андреевич. — Егор Николаевич, голубчик, вы уж наливайте, раз взялись…

После того как амфора опустела, слегка захмелевший Клочков торжественно объявил, что привал окончен и пора выдвигаться. Через пару часов пути лес закончился большим лугом, за которым виднелись возделанные участки.

— Ваше высокоблагородие, за этим полем Сосновка будет, там и имение Елизаветы Матвеевны.

— Благодарим. Поручик, выдайте старшему объездчику рубль, — расщедрился Юрий Андреевич.

Егор протянул Антипову рубль из наследства то ли корнета Гайдукова, то ли так и оставшегося неизвестным второго фельдъегеря.

— Премного благодарен, ваше благородие, — Антипов ничуть не удивился древности артефакта. Судя по всему, такие рубли ещё имели хождение.

— Ну бывай, братец, бог даст — свидимся.

Когда они отошли на десяток метров, Егор поинтересовался:

— А чего это ты высокоблагородие, а я просто благородие? Из-за чинов?

— Ага. Есть ещё ваше превосходительство — это генерал, а если полный генерал, тогда высокопревосходительство. Ну и разные там величества да высочества, но это уже королевских кровей. Есть ещё сиятельство — это граф или князь, а если светлейший князь — тогда ваша светлость.

— Во напридумывали! — ужаснулся Егор.

— А как по мне, то товарищ — гораздо проще и удобнее, — недовольно буркнула Лена. — Ничего, скоро так всё и будет. Недолго им осталось.

— Слушай, подружка, давай пообещаем друг другу, что не будем переносить классовую неприязнь в наш маленький и дружный коллектив, как бы оно там дальше ни повернулось.

— А вы, я гляжу, рассчитываете стать тут не иначе как светлейшеством или как там правильно…

— Ага. Святейшеством! — рассмеялся Юрий Андреевич, но никакой радости в его смехе не было.

— А зачем нам к этой графине? — решил сменить тему Егор. — Нам бы в большой город нужно — там затеряться проще.

— Это ты правильно мыслишь, господин поручик, в Питер рванём. Только графине спасибо скажем.

— Только если это и вправду та графиня была, а не какая-нибудь сто раз перевранная местная байка.

— Вот заодно и посмотрим. Мы ей с тобой жизнью обязаны. К тому же я обещал! Хотя, честно говоря, не рассчитывал выполнять…

— Да это понятно, — согласился Егор.

— Эх, нам бы прикид сменить — сильно в глаза бросается, — мечтательно сказал Юрий Андреевич. — В лесу ещё куда ни шло, но в городе не прокатит. Надеюсь, этих денег хватит хоть на один комплект, а там я разберусь…

Егор вспомнил Юлины художества в Стрые и во Львове и тяжело вздохнул. Всё равно другого способа он предложить не мог.

Старлей, ожидавший увидеть большой белый особняк с колоннами, был очень удивлён, когда графское имение оказалось обычным кирпичным неоштукатуренным домом в два этажа, крытым ржавым листовым железом. Колонны, правда, имелись, но всего две — и те квадратные, из такого же красного кирпича. Они служили опорами для небольшого балкона над центральным входом, куда вела высокая, крутая деревянная лестница с красивыми резными перилами.

Их встретила какая-то тощая тётка, очевидно прислуга, которая, узнав их имена, попросила обождать, сказав, что доложит графине. Ждать пришлось минут пятнадцать. Наконец, на пороге дома показалась весьма пожилая женщина в сопровождении мужчины средних лет в сюртуке и двух юных девушек в белых платьях и широкополых шляпах. Одна из девушек держала в руках зонтик с удивительно длинной ручкой, хотя ни о каком дожде не могло быть и речи.

— Это, наверное, от солнца, — догадался Егор.

— Чем обязана, господа? — громко спросила старуха с порога.

Юрий Андреевич, стоявший в этот момент к ней боком, повернулся и, сделав пару шагов навстречу, поздоровался, склонив голову в несомненно церемониальном поклоне:

— Здравствуйте, ваше сиятельство.

В ответ на его приветствие старуха вскрикнула и попробовала свалиться в обморок. К счастью, стоявший за ней мужчина успел подхватить её на руки, не дав ей грохнуться на крыльцо и, возможно, даже скатиться по высокой лестнице вниз. Девушки завизжали в один голос, а державший графиню человек растерянно озирался по сторонам.

Первой, как ни странно, среагировала Лена. Она легко взбежала по ступенькам на крыльцо и начала распоряжаться.

— Несите графиню в дом. Егор, помогай. Девчонки, воды. Откройте окна в комнате.

Егор тоже рванулся наверх. Общими усилиями они занесли невесомое тело внутрь и уложили на широкий кожаный диван. В комнате уже суетилась прислуга, распахивая окна. Кто-то принёс графин с водой, кто-то — красную атласную подушку.

Лена выхватила графин из рук прислуги, набрала в рот воды и, как настоящий распылитель, выдала приличную порцию в лицо старой графине. Нужный эффект был достигнут — графиня открыла глаза.

— Пошлите за врачом, — приказала Лена.

— Не надо врача, — прошептала старуха. — Где этот господин?

— Попейте воды, — Лена поднесла к её губам стакан.

Графиня Белова приподняла голову, сделала пару мелких глотков и снова откинулась на подушку. Теперь Егор уже не сомневался, что это она. И на дороге, и в пещере была именно эта женщина, хоть и сильно постаревшая. Сомнений не было никаких. Одна из девушек в белом платье поднесла к лицу графини ватку, смоченную, судя по сильному запаху, в нашатыре, и графиня непроизвольно отвернула голову.

— Где он? — повторила старуха гораздо громче. Видимо, силы к ней возвращались.

— Я здесь, сударыня, — откликнулся Юрий Андреевич, подходя к дивану.

— Помогите мне сесть, — старуха подала девушкам руки, и те очень бережно усадили её на диван.

Графиня нашла взглядом Клочкова и долго внимательно рассматривала его лицо. В комнате повисла тишина. Наконец она улыбнулась:

— Мой покойный отец, граф Матвей Фёдорович Белов, был поразительно похож на вас. Я даже испугалась сперва. До сих пор не могу прийти в себя. Такое поразительное сходство. Вы из Сызранского уезда?

— Ваше сиятельство, Елизавета Матвеевна, я хотел бы просить вас о приватной аудиенции.

Старуха удивлённо взглянула на него и громко сказала:

— Оставьте нас наедине.

Все повиновались беспрекословно. Девушки с прислугой ушли куда-то вглубь дома, а подхвативший графиню мужчина вышел вместе с Егором и Леной на улицу, но тут же молча попрощался с