Кабаны издают боевой рёв, способный напугать кого угодно, за ними рычат и спартанцы.

Клин всадников врубается строй телохранителей Браги. Раздаётся шесть чётких ударов, Гюнтер с сержантами не промахивается.

Их удары разят наповал. Ни броня, ни шлемы не могут остановить мощь удара, усиленную массой разогнавшегося животного.

Не зря кавалерию, особенно тяжёлую, считали на Земле богами войны. Всё дело в том, что всадник концентрирует всю свою скорость и импульс на кончике копья в момент столкновения. Никакая защита не спасёт оппонента от разрыва внутренних органов, сломанных костей и, возможно, сквозного отверстия от копья.

Враги валятся с ног, либо мёртвыми, либо получившими повреждения, которые уже не позволяют продолжить бой.

За нами следуют треск пик остальных фалангистов. Уже не так результативно, но они выполняют свою задачу!

Вражеский строй сломлен, и мы оказываемся в гуще вражеской ставки.

В лагере начинается паника и давка. Во все стороны носятся люди, по своему виду совершенно непричастные к командованию войска. Похоже, это слуги, которые должны были поддерживать комфорт во время нелёгкого дела управления сражением.

Среди них телохранители Браги, которые пытаются сохранить подобие боевого порядка и выбить всадников из сёдел.

Им в этом активно мешают валькирии. Оказавшись в гуще врага, наши воинственные девы десантируются с кабанов и устраивают в ставке резню.

В конце концов, остановить или сбить наездника на пике его скорости — задача почти невыполнимая. Скорее всадник сомкнёт атакующего и его товарищей, чем они достигнут желаемого.

Гюнтер, как мы обговорили перед атакой, ведёт всадников вперёд, не задерживаясь. Они проходят сквозь мешанину, в которую превратился вражеский лагерь и вновь устремляются в бой.

Теперь уже в тыл вражеским мечникам. Те вскоре окажутся в неприятном состоянии котлеты в сэндвиче. Надеюсь, что их в этом положении хорошо прожарят.

Валькирии тем временем связывают боем телохранителей Браги, не давая им организовать сопротивление или увести своего лидера из-под угрозы.

Все эти события мелькают у меня в сознании фоном, одновременно, словно фрагменты из комикса. На самом деле с момента, как мы врубились в боевой порядок врага, не прошло и минуты.

Всё это я наблюдаю одновременно, словно фрагменты из комикса. «Полководец» продолжает радовать меня своей эффективностью: каждую деталь сражения вокруг я вижу словно через объектив широкоугольной камеры.

Благодаря этому, вся картина боя как будто находится у меня на ладони.

Я понимаю, что для валькирий не составит труда справиться даже с высокоуровневыми, но ошеломлёнными и дезорганизованными противниками.

Что Гюнтер и всадники выбрались из толпы и вот-вот ударят в тыл врага. Всё это отмечается в сознании, но не отвлекает меня от моей главной цели.

В этот раз я двигаюсь чуть сзади, позволяя другим проламывать вражеский строй. Я сохранил свою пику и свою скорость. У меня особая задача.

Легко выделяю из общей массы высокую фигуру, кричащую на солдат, потерявших ориентацию.

Сомнений нет, это Брага!

Хотя я вижу его впервые, моментально узнаю в нём Лорда Краснодара. Правитель полиса на болоте обладает мелкими глазками-щёлочкам и круглой рожей, которая сейчас искажено ужасом или яростью.

Его двойной подбородок зарос щетиной и дрожит, словно желе, так же как и выпирающий, словно гнилой бочонок, живот, на который с трудом налезли доспехи.

Кажется, если этот боров вздохнёт, как сделанные под него кожаные доспехи с бронзовыми, а, может, и золотыми вставками лопнут и разойдутся.

Брага не умолкает, брызгая слюной в разные стороны, словно настоящий хряк.

Даже Пётр ведёт себя интеллигентнее.

А он, между прочим, кабан!

Сначала этот человек хотел меня убить, потом подставить перед Лордом Вавилона, а напоследок, ударил в спину и пролил кровь моих людей.

Ненависть бурлит во мне, и я рад этому чувству.

Истинная и ничем не прикрытая.

На этого обрюзгшего слизняка-переростка.

Направляю Петра точно на него.

Брага, словно чувствуя чужой взгляд, мгновенно поворачивается ко мне и издаёт хрип или свиной визг. Острие моей пики нацелено ему прямо в грудь. Расстояние между нами сокращается: двадцать метров, десять, пять…

В последний момент Брага ловко уворачивается и подставляет на своё место одного из телохранителей. Он просто дёргает того за шкирку, заслоняя себя!

Урод!

Солдат, не ожидавший такого поворота, получает удар пикой в грудь и отлетает в толпу.

А Брага ускоряется, стремясь убраться подальше. '

— Это Лорд Спарты! Убейте его! Убейте! Не дайте ему ко мне приблизиться! — чуть ли не кидает собственных подчинённых в мою сторону, Брага.

Его сила действительно поражает, но сразу видно, что он совсем не боец, а жалкий трус, упивающийся собственной властью и вседозволенностью.

Навстречу Петру бегут охранники Браги. Те несколько человек, которых болотник держал при себе, не позволяя до последнего отражать нападение всадников.

Брага пытается спрятаться за их спинами и верхом до него не добраться, они в прямом смысле слова мешаются у Петра под ногами.

Плюнув на это, я спешиваюсь, продолжая преследование своего личного врага. Пирра спрыгивает вслед за мной.

Кабан, оставшись один, моментально издаёт воинственный рёв и кидается на окружающих его солдат, задерживая их на время. Умница, Петя.

Передо мной — спина тучного Браги.

Нас разделяет пятеро телохранителей.

— Пирра, займись ими! — кричу я, атакуя первого противника.

За мной в толпу врывается рыжая воительница, сбивая с ног сразу двоих. Они даже не успевают отреагировать на её выпады. Настолько сильна теперь чемпионка всея Вавилона и Спарты!

Заблокировав новый выпад противника и послав его в полёт пинком в живот, я продолжаю преследование Лорда Краснодара.

Сзади раздаётся грохот стали и сверкают искры, но я не обращаю на это внимания. Передо мной — только одна цель, и я не могу позволить ей уйти!

Вижу, как Брага приближается к буйволам, пытаясь сбежать. «Не в этот раз!» — думаю.

— БРАГА! — мой голос звучит на всём поле боя, навык «Красноречия» усиливает его громкость в несколько раз, — «ТЫ ОТВЕТИШЬ ЗА ВСЁ, ЧТО СОТВОРИЛ!»

Как же остановить этого урода? Я срываю с пояса сапёрную лопатку и швыряю её в спину Лорда Краснодара. Тот, ощутив угрозу, уходит перекатом в сторону.

Это выглядит смешно и жалко одновременно. Но мой бросок достигает своей цели. Я догнал своего врага.

* * *

Сражение вокруг словно немного приостанавливается. Валькирии продолжают рубиться с охраной, но все краем глаза смотрят на нас. Два полководца сошлись в бою. Эта схватка решит исход боя.

Брага поднимается с колен, прожигая меня взглядом своих узких глаз-щёлочек.

Время для бегства упущено. Если он развернётся, я просто убью его ударом в спину.

— Ответить за всё, что сотворил? Ха, вздор! — возмущается он, озираясь вокруг в надежде на помощь.

Но, осознав, что помощи не будет, он решается на атаку. Брага словно чуть приседает, выставив в мою сторону лапищи, готовый к броску.

И кидается вперёд.

Я вынимаю цзянь из ножен, анализируя монстра, который несётся на меня. Несмотря на всю его трусость, а может, благодаря ей, характеристики у Браги должны быть запредельные.

Его монополия на брагу, продажа рабов, сотрудничество с кочевниками, торговля со степью — всё это позволило ему обожраться Е-баллами, словно животное перед забоем.

Вряд ли здесь есть хоть немного ловкости. Разве что для того, чтобы равновесие удерживать при такой туше. Уверен, что здесь только Сила и Выносливость.

Зато столько, что на меня хватит с лихвой. Да его замахаешься убивать! Это всё равно, что баобаб срубить. Цзянь затупится!

Брага атакует дико, безудержно, его тело само по себе является идеальным оружием.

Бах!

Уклонившись в сторону, я с шоком смотрю на то, как кулак этого борова уходит в землю, поднимая облако пыли.

А я ещё думал, что с вараном будет сложно! Вот он — настоящий монстр!

— Попробуй заставить меня сделать то, о чём ты просишь! — кричит Брага, атакуя снова.

Я наношу удар за ударом цзянем, но противник словно равнодушен к тому, как лезвие впивается в его броню и тело. Ни один удар не наносит ему особого урона и даже не замедляет его.

— Ты не имеешь права требовать от меня чего-то! Никто не вправе! — ревёт Лорд Краснодара.

Он прёт на меня как танк, даже не уворачиваясь и только нанося широкие и размашистые удары кулаками, от которых мне приходится уворачиваться.

Один раз он задевает меня.