Гости не спешили отвечать. Говорил больше один, представившийся Мулой. Обрисовал ситуацию — что да как. Какие у них интересы. У Сцинки свои интересы — довольно простые. Гарантии ей нужны, что Лавинию теперь также быстро не заменят, и что она сама, Сцинка, сможет выполнить свой последний заказ.

— Так что же будет с Империей, уважаемый Мула?

— Хочешь за всю Империю с меня одного спросить, Сцинка? — гость покачал головой, а потом, устроив большой и указательный пальцы на подбородке, заговорил снова:

— Одно знаю точно — Новый Император — человек ненадёжный. Каково решение — как ножом отрезать часть своей земли? Но и хитер! Начал заблаговременно — со строек, которые высосут все силы из народа и заберут пригодных к восстанию мужчин.

— Что со стеной будет, Мула? Одного указа императорского мало, чтобы всё остановить. Неужто почти достроенное будут теперь рушить?

— Посреди Империи граница, на две части её разделяющая, не нужна. Нет чтоб хворью пустынной заниматься…

— А вам бы не заниматься словоблудием, уважаемый, — Сцинка пересела удобнее, отхлебнула чая из своей чашки. — Все знают, с чего началась эта хворь. Старые развалы надо закрыть и зарыть рвы на южной границе.

— Всех-то ты умнее, Сцинка.

— Не своими словами говорю, от разных людей слышала: и от умных, что ты, уважаемый Мула, и от таких же глупых, как я. Хворь началась, когда побеспокоили старые каменоломни и новые карьеры вырыли. Не зря же, ныне разворошенные, в своё время все эти развалы брошены были.

— На пустую работу — туда-сюда таскать песок и камни: суть нашу грешную землю, сколько же надо народу!? — Мула посмеялся, теребя жидкую бородку. Сцинка посмотрела на его дёрнувшийся кадык. Взгляд незамеченным не остался.

— Право же, Сцинка, понимаю твои опасения. Неспроста Матушка решила возвести убийцу на трон.

— Да только так не вышло.

— И твоё счастье, что не вышло, — Мула покачал головой. — Закончили бы дело, и кто бы убийцу стерпел?

— Это я сама понимаю.

— А вот с Мадам из публичного дома, пожалуй, дела будет вести можно.

— То есть шлюха на троне вас устраивает?

— Оно дело привычное.

Ишь ты как! Сцинка ухмыльнулась. А всё же.

— Что за люди стоят за нынешним Императором?

— Кто бы ни стоял…

— Э, нет, уважаемые! Или они не поймут об убийстве и о подмене?

Говорили ещё. На всё воля судьбы. Не взбрыкнёт же, в самом деле, Императрица-Лавиния и не сбежит в пески?

Наследник Императору найдётся. И, стало быть, человек он более сговорчивый. Ему как раз с «новой» Императрицей придётся смириться. Опять же, очень удачно, что Заир убит.

— Охота начнётся на меня, как в Столицу войдём.

— Может да, а может и нет.

— Весть о том, что Сцинка убила Заира, быстро разнесется.

— Но кто же сообразит, что та самая Сцинка прибудет в Столицу с Императрицей вместе?

— Уважаемый Мула, а как же иначе? Не будь я знакома с «Матушкой», так или иначе, попыталась бы прибиться к каравану. Хоть паломницей, хоть слугой, — Алиша оглянулась. — Я и тут подозреваю шпионов от убийц, да подобраться ко мне пока никто не может.

— И всё же, уважаемая Сцинка, ты глава Гильдии нынче.

— Сходка не примет меня…

Да и не доживёт Алиша до сходки, в этом она уверена.

— Даже если и так… Но пока нет главы, нет согласия и мира среди убийц и воров. То нам на руку, Императору не на кого опереться.

— А как же армия?

— Армия слаба. За столько лет бездействия сама себя уничтожила.

Живут они как в каменном мешке. По южным границам Империи гуляет на развалах раздирающая и заставляющая гнить плоть хворь. Окружены они высокими горами, так разве в Столице не полно золота и соли?

— Мир не знает о нас, Сцинка, а мы не знаем ничего о Мире. В таких же ты летах, как я, или моложе?

— Пожалуй, меньше чем ты хожу по земле, уважаемый Мула, — Алиша едва поклонилась.

— Так ты и знать не знаешь, и помнить не помнишь о былой славе Империи!

— Разве же кто-то из живущих помнит? — Алиша посмотрела внимательно. Мула цокнул языком, снова взявшись за свою редкую бородку.

— Есть те, кто помнит сказания о славе предков.

Если не придуманы они все до единого. Так рассудила Сцинка, но ничего не сказав, слегка поклонилась снова.

— Что-то поведаете из тех сказаний, уважаемый мудрейший Мула?

— Некогда мне рассказывать тебе сказки, Сцинка. Успеть бы отдохнуть и уйти до рассвета. Для остальных мы — небольшая группа купцов, забредшая на ночлег.

— Оставите какой товар в подтверждение?

— Кто же тут развернёт рынок так рано? Не ваш караван точно! А нам надо уйти.

— Воля ваша.

— Про документ, что надо подписать, ты всё поняла, Сцинка?

— Документ Матушка подпишет. Остановит ли это стройку?

— При отсутствии Императора — единственное слово Императрицы-матери — закон. А если запугать население голодом или внезапной войной — так и вовсе примут за спасение.

— Так из-за боязни войны стену и строят! — удивилась Сцинка.

— Необходимо поменять риторику. Пусть боятся не южан, среди которых и уважаемые купцы, и другие солидные люди. Опасаются пусть хвори, которую насылают с наших границ.

— Это кто же насылает? Злые духи? Может, сам дьявол на нас дышит порчей?

— Почему бы и нет? — Мула довольно рассмеялся. — Схорони от беды Матушку, Сцинка, да доберись до Императора.

— Деньги хочу увидеть вперёд.

— Будут тебе в Столице деньги.

— Покуда денег нет, Император будет жить и здравствовать, а моя собственная жизнь — не бесконечная. Говорила тебе, уважаемый Мула, что начнётся на меня охота.

— Да не в дворце же, в самом деле!

— Почему бы и не в дворце?

— Вредная ты женщина, Сцинка. Говорили тебе?

— Говорили, уважаемый Мула, и не раз. Но предпочитали платить.

— Будет тебе аванс, — Мула махнул рукой, повелевая человеку распорядиться.

Столица встретила путников жарким дневным солнцем. Как только перед караваном с Императрицей-матушкой открылись тяжёлые крепостные двери, послышался весёлый столичный шум. Но до сердца города было ещё очень далеко. Вдоль дороги тянулась несчетная вереница обозов — кого тут только нет: и переселенцы, жмущиеся по обочинам в кибитках с нехитрым скарбом, и купцы разного почину, тучности и важности.