В четверть пятого Олимпия с дочерьми приехали домой, всекрасиво причесанные и с безупречным маникюром. Гарри играл с сынишкой в карты.Чарли уже отбыл. А Фрида прилегла вздремнуть.

В половине пятого собрали наряды и отбыли в отель. Там сразузарегистрировались – Олимпия забронировала номер на этот вечер.

Тут Олимпия перевела дух и позвонила Гарри. Уезжали в такойспешке, что она даже не успела с ним попрощаться. Она напомнила, на какой часзаказан лимузин, и еще раз попросила дать ей знать по мобильному. Гарри покорнообещал все исполнить, он был необычайно сговорчив. Сказал, что поднимет мать вшесть и поможет ей одеться.

Машина для Фриды была вызвана на четверть восьмого. Ужинперед балом предполагался только для девушек с кавалерами и близких родных.Остальные гости ожидались в девять. Начало репетиции – в пять, в том же зале,где будет проходить бал. Без десяти пять сестры Уокер спустились в вестибюль.

Случилось так, что в тот момент, когда Олимпия с девочкаминаправлялись к залу на репетицию, туда как раз входил кавалер Вероники, ДжефАдамс. В руке он нес вешалку с фраком.

При виде юноши Олимпия часто заморгала, думая, что ейпомерещилось. Оказалось, нет: волосы у парня были выкрашены в ярко-синий цвет.Не темно-синий – его еще можно было в вечернем свете принять за черный, –а именно в яркий, скорее, темно-голубой, между бирюзой и сапфиром.

Судя по выражению его лица, молодой человек был вполнедоволен собой и, здороваясь с Олимпией за руку, прямо-таки источал уверенностьи даже самодовольство. Вероника рассмеялась. Джинни же, убитой предательствомвозлюбленного, было ни до чего, она была похожа на привидение. Этот Стив дажеимел наглость заявить, что, хотя они и расстаются, он готов исполнить своеобещание и участвовать в ее первом бале. И, к изумлению Олимпии, Вирджинияответила согласием.

Голова у Олимпии шла кругом, ей хотелось накричать на дочь,немедленно отговорить ее от этого решения, но она благоразумно сдержала своиэмоции, не желая еще больше расстраивать Джинни. Не будучи официальнымспутником дебютантки, Стив должен был явиться в девять, вместе с остальнымигостями. И он будет весь вечер сидеть рядом с Олимпией, с Чонси и их друзьями!Ну что за молодежь пошла – ни стыда, ни совести!

Такое же желание у нее появилось и в отношении Джефа, когдаВероника похвалила его прическу и цвет волос. «Насыщенный», –удовлетворенно сказала она. Джеф нахально вручил свой фрак Олимпии и попросилприсмотреть, пока он будет репетировать. «Так бы и убила!» – подумала та.

Перед началом репетиции дебютанток и их сопровождающихвыстроили в четыре шеренги, девушек и юношей отдельно. Всех внимательнооглядели. Строгого вида матрона в черных шелковых брюках и коротком жакете отШанель задержалась перед Джефом и вполне определенно объяснила ему ситуацию.Ему следовало сразу после репетиции перекрасить волосы в другой,«человеческий», цвет по его выбору. Если же он этого не сделает, то Веронике навремя бала предоставят другого кавалера. Глава оргкомитета строго взглянула наДжефа, явно выражая свое осуждение. Джеф потупился, а Вероника захихикала.

Судя по всему, она находила его выходку необычайно забавной,что огорчило Олимпию. Татуировка во всю спину, кавалер с синими волосами –похоже было, что Вероника вступила в какой-то новый этап своей жизни. Ей ужемало было громогласно декларировать свои принципы, теперь ей надо шокироватьокружающих и из всего устраивать представление. Олимпия едва сдерживала себя.

После репетиции, возвращаясь в номер, она высказала своенеудовольствие дочери.

– Вероника, ничего смешного тут нет! Единственное, чегоон добился, это гнева членов оргкомитета, который неизбежно падет и на тебя –рикошетом.

– Перестань, мам, не будь ханжой! Раз уж мы вынужденыучаствовать в этом дурацком мероприятии, почему бы не отнестись к нему сюмором?

– Какой уж тут юмор! – возмутилась Олимпия. –Невоспитанность и неуважение к окружающим! Он думает перекраситься?

– Конечно. Неужели ты не поняла?! Это было сделаноисключительно для смеха. Прикол такой, ясно?!

– Ничего смешного! – повторила Олимпия. Вид у неебыл не на шутку рассерженный.

И тут опять заплакала Вирджиния. В руке у нее был мобильный– звонил Стив. Он вдруг засомневался, стоит ли вообще ему приходить. Решил,видите ли, что это для Джинни будет тяжело – совесть, видите ли, проснулась.Всхлипывая, Джинни пролепетала в ответ, что, если он не придет, ей только хужебудет. Она почти умоляла его. Олимпия смотрела на дочь с укором. В конце концовпринц смилостивился и обещал приехать. Если бы можно было убить силой мысли,Олимпия испепелила бы его на месте. Но нет, он будет гостем на их торжестве –тип, посмевший разбить сердце ее девочки в такой день!

В шесть часов девушки были уже одеты в бальные платья, иОлимпия со слезами умиления оглядела их со всех сторон. Это был незабываемыймомент! Сестры были похожи на принцесс из сказки! Палантин весьма деликатноприкрывал разрисованную спину Вероники.

В семь часов девушек увели фотографироваться, а Олимпияосталась в номере и стала собираться сама. Не обошлось без мелкихнеприятностей. Стоило надеть колготки, как тут же поехала стрелка – хорошо, чтозахватила запасную пару. Потом на платье заело «молнию», но Олимпии каким-точудом удалось ее поправить.

Она остановилась и перевела дух. Прическа в порядке.Косметика тоже – она обошлась без помощи визажиста и накрасилась сама,неброско. Туфли оказались неудобными, но к этому она была уже готова. Затовечерняя сумочка превосходная. Олимпия надела доставшиеся ей от материжемчужное ожерелье и сережки. Придирчиво оглядела себя в зеркале и осталасьдовольна. Чуть подкрасила губы и накинула на плечи темно-синий палантин,купленный к платью.

В этот момент зазвонил телефон. Гарри сообщил, что толькочто отправил Фриду на машине. Было четверть восьмого. Еще прибавил, что сМаксом все в порядке.

– Хорошо! Я спущусь встретить маму, – ответилаОлимпия.

– Как там у вас? – спросил Гарри с беспокойством.По голосу он слышал, что жена на взводе.

– По-моему, я нервничаю больше девчонок. Они выглядятшикарно. Вот встречу Фриду – и сразу к ним. Наверное, Чонси с Фелицией ужеприехали, – добавила она, – но я их еще не видела.

Олимпия не стала говорить Гарри, как ей его не хватает – нехотела усугублять его чувства вины. Какой смысл? Это ничего не изменит.

На мгновение она размечталась, а вдруг он в машине вместе сФридой, но в трубке она услышала голос Макса, из чего следовало, что Гарридома. Что ж, в семейной жизни нередки разочарования, придется смириться изабыть. Зато у ее мужа масса других достоинств. И, если не считать этогослучая, он ей всегда помогал, наверняка так будет и впредь. Ну, не смог он себяпреодолеть! Она должна смириться. Не портить же, в самом деле, отношения из-затого, что Гарри отказался ехать на светский бал. Так, все! Она больше об этомне думает.