он, висящий, как дурак, на верхушке дерева… Что тогда? Интересно, что бы ты сам подумал? – Павел шмыгнул носом. – Свихнулся бы от неправдоподобности!» И, словно убегая от глупой мысли, зашагал быстрее.

В это время впереди раздался треск: Трофим, споткнувшись, чуть было не клюнул носом в мох; удержала Настя – успела придержать за рукав. Трошка выпрямился, рывком освободил рукав от пальцев девчонки и сердито побрел дальше. Настя ехидно захихикала.

«Устал Трошка! – подумал Павел. – Оттого ему и привиделось черт знает что… Все мы, как мочалки!»

И он почувствовал, что действительно не чувствует ног…

Уже смеркалось, когда охотники вышли к поляне. Теперь за палаткой Прохора, одна возле другой, стояло еще три полотняных домика. У потрескивающего костра возились с котелками Даша и Прохор. Савелий, сидя у дальней палатки, что-то перекладывал в рюкзаке; Семен, уставившись на костер, курил неподалеку.

Было тихо, но гулко: еще издали путники услышали, как долговязый сказал:

– Идут, кажется…

Кашевары подняли головы и оглянулись: черпак в руке Даши тут же взвился вверх, и она радостно помахала им.

Павел махнул в ответ.

– Никак без добычи? – поинтересовался Прохор, когда охотники дотащились до лагеря. – Вроде стреляли… Был, значит, глухарь-то?

– Был… И стреляли… И даже попали. – Павел подсел к костру. – Но глухаря не нашли…

– Это как же? – спросил Савелий, приблизившись; за ним к костру подошел Семен.

– Да так. Глухарь упал, но завис в ветвях. Трошка пытался сбить выстрелами, потом на дерево полез, но ничего не нашел. Глухарь как в воду канул!

– Ой ли? – покосился на Трофима Прохор; Трошка сердито прикуривал от головешки. – Значит, стрелять стреляли, попасть попали, а глухари пропали? – дед усмехнулся. – Никак промах дал? Может, и не было глухаря-то?

– Не я стрелял – вон она! – Трофим кивнул в сторону Насти и шумно выпустил изо рта струю сизого дыма.

– Ты? – Прохор глянул на внучку. – И попала?

– С первого выстрела, – заверил Павел.

– Чуть нас не поубивала, дура! – сквозь зубы проворчал Трошка. – Над башкой просвистело…

– Не надо было зевать! – огрызнулась Настя. – Стоят оба – рот раззявили!

– Кто раззявил, кто раззявил! – вспыхнул Трофим. – Глухаря высматривали!

– Ладно, ладно, – успокоил его Прохор. – Дело прошлое…

Он помолчал.

– А вот глухаря не нашли – странно. Впервые такое слышу. Глухарь – птица крупная…

– Дед, хватит уже! – не дала договорить ему Настя. – Не нашли так не нашли! Ужинать пора. Даш, тебе помочь?

Даша окунула черпак в котелок и осторожно попробовала похлебку:

– Готово, кажется… Пока первое поедим и второе поспеет.

– Тут такое дело, Прохор Николаевич…

Павел хотел было рассказать, что приключилось с Трофимом, но под быстро брошенным взглядом друга осекся и нелепо выпалил:

– Устали… очень.

Прохор с удивлением посмотрел на него:

– Немудрено, с непривычки-то… Чай, не железные… Я и то удивляюсь, как это вы за глухарем запоздалым вприпрыжку дунули! – Он усмехнулся. – Однако ничего – поснедаете сейчас, отдохнете час, а утром удалец – вновь огурец!

* * *

О странной истории в лесу Трофим рассказал сам. Произошло это само собой, за ужином. Было уже темно. Рассевшись вокруг костра, путники от усталости ели нехотя, молча, лишь изредка перебрасываясь фразами. Трошка вообще не проронил ни слова и, глядя в миску, задумчиво водил ложкой по похлебке. Савелий поднял голову и насмешливо спросил:

– Чего не весел? Глухаря жаль, что ли? Может и не попали в него вовсе?

– Начхать мне на глухаря! – неожиданно огрызнулся Трофим. Он сердито отодвинул тарелку и уставился на деда. – Ты вот что скажи мне: может быть такое – смотришь, скажем, на тайгу с высоты, а ее – словно срезали по циркулю; один ровный круг леса, а дальше ничего! Не туман, а просто ничего! Только Николина гора вдалеке кажется… Может, явление какое, природное? – Он подумал и добавил: – Или еще что?

– Что за чушь! – фыркнул Савелий.

Прохор перестал есть.

– Это где же ты такое видал? С дерева, что ли, когда за глухарем лазил?

– Хотя бы и с дерева… Так что за явление?

«Не удержался-таки, Трофим Владимирович, – подумал Павел. – Похоже, здорово его зацепило – сам заговорил…»

Старый охотник, глядя на парня, молчал.

– Как думаешь? – вновь спросил Трофим.

– Что здесь думать! – неожиданно вставил молчун. – Галлюцинация…

– Может, и нет… – мрачно произнес Прохор. Все посмотрели на него.

– Тогда все-таки туман? – спросила Даша. – Или дым?

– От пожара, что ли? – спросила Настя.

– Нет. Не туман и не дым… – покачал головой дед. – Туман сейчас бы накрыл… И гари вроде бы не чувствуется… Чертовщина это, вот что!

– То есть? – Савелий удивленно покосился на деда. – Вы это в прямом смысле?

– Уж куда прямее! Точно говорят: девке кололось, а пошла – накололась… Зря мы в эти места сунулись. Здесь тайга – дрянь! Сюда оттого и не ходят, что чертовщина привязывается. Уж по одним волкам понять можно было! А если уж Трошке эта хрень привиделась, значит, теперь не уйти отсюда никому, пока каждому чего-нибудь не привидится – тайга не выпустит, что-то сказать хочет… Это уж будьте уверены – никого не минует… По кругу шастать будем!

Павел вдруг понял, что надо рассказать и про свой случай.

– Прохор Николаевич, – нерешительно начал он. – Здесь вот еще что… В общем, когда мы шли, я видел кое-что…

Старик покосился на Павла. Следом повернули головы остальные.

– Не то чтобы видел, а типа привиделось… Как наваждение наяву: война будто бы – не то Гражданская, не то Первая мировая; какой-то военный, девушка в шляпе… В общем, дрянь всякая…

– И что? – тихо спросил дед, помолчав.

Павел наморщил лоб:

– Ничего вроде бы… Только я словно бы знал их – имена, отчества и все такое… Будто со мной все было. И такое чувство, что с Дункелем связано…

– Это когда ты с отчеством ошибся? – тихо спросила Даша.

– Ту даму так же звали Дарьей, – попытался объяснить Павел.

– Во дела! – обалдело протянул Трофим.

– О Дункеле много думает, о золоте, – неуверенно предположил Савелий. – Оттого и мерещится…

Наступила тишина.

– Вот, выходит, как… – буркнул наконец Прохор. – И с тобой, получается, не все ладно…

– То есть что значит «не все ладно»? – насторожилась Даша.

– А то и значит, что связан он с тайгой как-то… Что-то сказать хочет тайга… О предках, видать! Здесь завсегда так…

Лицо Павла вытянулось:

– У меня не было таких предков…

Старик вздохнул:

– Как знать… Эх, нечистые места! Зря я уговорился вами… – Он покачал головой. – Чего ищем? Вертаться надо… Сумеем ли теперь, раз она очертилась, тайга-то?

Мрачные пророчества старого охотника стали для всех неожиданностью. Некоторое время у костра молчали. Трофим неуверенно произнес: