– Вы понимаете, что вы сделали? Я – сирота. Моя мать и отец погибли, их лайнер взорвался, но вы… Вы собственными руками лишили своего ребенка материнского тепла и ласки. Поддержки, которая необходима даже взрослому сыну. И не смотрите на меня так. Я не в курсе, какие преимущества дает айсе, но знаю одно: живую мать не заменит ни одна имитация!

Да, я шла по тонкому льду. Меня приняли с распростертыми объятьями, а я тут лекцию читаю и обвиняю женщину в глупости и бесчестье. Потому что оставить своего ребенка круглой сиротой – это и есть бесчестье для женщины. И никто в обратном меня не переубедит. Муж у нее погиб… сын вроде как вырос. А для него не трагедия утеря родного человека? Наставника, друга и любящего отца? По глазам вижу, отношения с отцом у Дамира были замечательные.

Не знаю почему, но я не сомневалась, что детей ритасы балуют всячески и любят до безумия.

– За тридцать лет существования как айсе я это поняла, Атенаис. Не стоит напоминать о боли, которую я не в силах исправить.

Краем взгляда зацепила, как дернулся ее сын. Интересно, она хоть раз ему говорила, что сожалеет о своем поступке? Судя по всему – нет. А зря… Что это? Та самая хваленая гордость ритасок? Даже умерев, не признавайся, что была не права и совершила чудовищную ошибку?

– Вы бы поговорили с сыном. – Я смотрела прямо в глаза Ильканты и не желала разрывать контакт. – Вы-то осознали, но это не значит, что Дамир не хочет услышать от вас слова сожаления. И понять ваши мотивы, которыми вы руководствовались, проходя ритуал. Он имеет право знать, что творилось в голове его матери, и не винить себя в смерти единственного близкого человека.

Я не боялась того, что Звездный разозлится. Просто поставила себя на его место. И отчетливо поняла: мне бы такой разговор был бы необходим. Вот просто позарез!

– А я выслушаю вас позже. Благодарю за обед.

Пусть я не съела и трети предложенного, но, говоря откровенно, аппетит пропал. А вот желание помыться – имелось.

– Проводите, пожалуйста, меня в мою комнату. Не сами, – поспешила добавить, когда Дамир начал подниматься.

Но кто меня послушал?

Мало того, он еще и слугам, которые возникли словно ниоткуда, отдал приказ отнести обед в мои покои. Заботливый!

Если честно, путь до покоев я прошла в некой прострации. Ильканта за нами не последовала, и это хорошо. Потому что второго раунда я бы не выдержала.

Мне нужно было подумать.

Я все больше проникалась к Дамиру симпатией. Наверное, не совсем как женщина. Просто как человек, который понимает, что такое, когда тебя выкидывают за борт и заставляют барахтаться и выживать.

В жизни этого мужчины была трагедия, которую он выдержал с честью. Не озлобился, не занимался самодурством, упиваясь своей властью. Ибо другой при его статусе однозначно прошел бы мимо девчушки, с которой пожелали развлечься трое идиотов. Мало ли, может, сама согласилась на такие интимные игрища… Да множество оправданий можно найти тому, что ты прошел мимо.

А он не сделал этого. И потом даже не вспомнил обо мне, а значит, для него спасти девушку было чем-то обыденным и нормальным.

И это о многом говорит.

Как и то, что Дамир сейчас буквально обнажился передо мной. Такой как есть. Не надменный Звездный лорд, которого я лицезрела по визору и которого откровенно боялась, а мужчина, который признает, что в его жизни не все так гладко, как хотелось бы, но при этом остается мужчиной!

Ковыряться в чужих ранах легко, осуждать тоже проще простого, а вы попробуйте поставить себя на место уверенного и сильного мужчины, чья картинка мира не разрушилась, нет, она пошла рябью, причем на глазах той, которую он признал своей ритани.

Мне не нужно об этом спрашивать. Я все поняла. Вот только не знала, что теперь делать.

Я не готова к отношениям не потому, что я такая черствая дрянь, нет… Все слишком быстро и непонятно. Ведь я летела спасать брата, а не строить личную жизнь. Но, откровенно говоря, одно другому не мешает? И если я уже необходима этому мужчине, то почему не постараться стать ему настоящей парой?

И я сознавала, что легко мне не будет. Как и ему, потому что мы воспитаны в разных реалиях. Что ж, Атенаис, бисерное плетение!

Дамир аль Кахар

Потрясение – вот что испытывал я в момент откровенности Ильканты и Атенаис.

Наверное, в моем лексиконе нет тех слов, которыми я мог бы описать свое состояние. Кроме одного. Восхищение.

Я не знаю, как Атенаис это сделала, но моя мать, при жизни не отличавшаяся добрым нравом и милым характером, была настолько с ней откровенна, насколько никогда не была со мной.

Сожаление о содеянном? Право слово, Ильканта аль Кахар сожалеет? Скорее планеты местами поменяются, нежели моя мать признает, что в чем-то неправа. Я не обольщался насчет своей матери. Не сомневался, что никакого разговора в итоге не состоится, потому что… Это было бы странно и настолько не укладывалось бы в реальную картину мира, что…

Вот оно, а что, если…

А вдруг у Атенаис есть свой дар? Располагать к себе разумных и неразумных существ? Будь она ритаской, и я бы не сомневался, что это возможно. Наши женщины обладают талантами наравне с мужчинами, если, конечно же, им повезет. Но всякое случается. И в очень влиятельной, родовитой и богатой на дары семье может родиться ребенок, не обладающий ничем, кроме крови и внешности своих предков.

Я размышлял об этом не первый раз. Интуиция подсказывала, что с родней Атенаис не все так просто, как кажется на первый взгляд. Не могло быть такого, чтобы отец и мать не думали о будущем своих детей. Не могло такого быть, чтобы они оставили несовершеннолетнего сына и дочь, едва перешагнувшую за черту взросления, без средств к существованию. Даже самых минимальных финансов. Не могло…

Только если посодействовали те же люди, которые перекроили их жизнь, лишив сирот причитающихся пособий и денег.

Но в этом всем я разберусь позже, когда от друзей будут вести. А сейчас…

Не при таких обстоятельствах я желал признаться Атенаис в возникшей между нами связи. А если быть до конца откровенным, то связи с моей стороны. Я не смогу ее отпустить, даже если она попросит. Хотелось очаровать, привязать девушку как можно крепче к себе. И смолчать о том, что расследование окончено, – тогда у нас будет больше времени узнать друг друга.

Но жизнь вносит коррективы, которые, при должном умении и подготовке, ритас, обладающий моим умом и опытом, должен прогнозировать. Если бы не одно «но». Вмешательство айсе в мое биополе и сознание.

Мать воспользовалась своим правом и своей связью, пробудив во мне инстинкт – защищать. Если защищать – то на своей территории, а значит, и спрятать от всего остального мира.

Умом-то я понимал, что ее вмешательство в мое сознание было временным и краткосрочным, однако досадовал, что сразу не распознал, откуда взялось дикое желание увезти девушку домой, совершенно не задумываясь о том, кто и как ее встретит и как она должна себя при этом чувствовать.