похороны оканчиваются, все члены семьи идут на реку и очищаются омовением, как принято и у нас».

В сэцува можно встретить описания трехдневного бдения возле гроба, и эта практика была распространена довольно долго, пока японцы не научились точно определять наступление смерти. Трехдневное бдение у тела усопшего позволяло родственникам убедиться, что он умер, и на взгляд, и по специфическому запаху, исходящему от трупа. По всей видимости, у японцев были основания опасаться похоронить человека заживо.

Кремация

Иллюстрация к «Повести о Гэндзи».

The Metropolitan Museum of Art, New York (Public Domain)

Пышные церемонии и захоронения в гробах или курганах были доступны лишь правителям, высшей знати и богатым горожанам. Вместе с буддизмом в Японию пришла практика кремации, на которую, однако, требовалось большое количество дров. По этой причине этот обряд также стал уделом знати, в то время как простой народ в большинстве своем выносил покойных родственников подальше в дикое поле и оставлял до полного разложения. Позже обглоданные животными и птицами косточки забирали, отмывали от остатков плоти, заворачивали в чистую ткань и клали в глиняные сосуды, которые служили подобием гробов. После захоронения совершали заупокойную службу, усопший обретал буддийское имя, и на могиле устанавливали надгробие в виде каменного фонаря.

Однако во времена эпидемий, после пожаров или ударов стихии трупы могли лежать на обочинах дорог днями и месяцами, поскольку некому их было убирать, а бродячие псы, поедая останки погибших, разносили заразу повсюду. Свиток о девяти стадиях разложения трупа является одним из лучших наглядных доказательств этого обычая. Свитки такого жанра служили для своеобразной буддийской медитации, покаяния и напоминания о бренности человеческой жизни.

Послесловие

Так уж сложилось в Европе, что история Средневековья и описания повседневной жизни людей того времени насквозь пронизаны стереотипами. Этот период развития человечества по «доброй» традиции считается темным, мрачным, жестоким, а любые происходившие тогда благие и даже прогрессивные достижения не обсуждаются в положительном ключе или рассматриваются скорее как исключение, нечто из ряда вон выходящее, опередившее свое время. Такой взгляд на Средние века нам навязан деятелями эпохи Возрождения. Ведь проще представить себя в выгодном свете, очернив уже имеющееся старое и неугодное, не правда ли? Именно тогда стало принято рассуждать о Средневековье с определенной, во многом навязанной позиции. Именно подобное стереотипное мышление заставляет нас иначе смотреть на историю, культуру и быт людей, живших в Средние века в странах Востока. Хотя выдающиеся арабские путешественники, географы, врачи, фармацевты и прочие талантливые жители Аравийского полуострова Средних веков никак не отождествляются с чем-то грубым или недостаточно цивилизованным, а, скорее, наоборот – на основе их достижений стали формироваться и развиваться многие новые научные отрасли в Европе. Поэтому вряд ли стоит утверждать, что под словом «Средневековье» кроется что-то мрачное и замшелое абсолютно для всех стран Европы и Востока. Это же касается и Дальнего Востока. Чаще всего лучше понимать ту или иную эпоху нам мешает плохое знание источников, а то и малое число или даже отсутствие этих самых источников. Часто, опасаясь лишиться службы, чиновники и летописцы старались замалчивать или искажать действительность. Неприятные случаи, происшествия, неподобающие поступки правителей скрывались. В дальневосточной традиции не было принято громко обсуждать или письменно фиксировать печальный опыт, а замалчивание приводило к забвению, как будто бы ничего и не происходило. С подобной проблемой сталкиваются исследователи Древнего мира и Средних веков, по крупицам собирая информацию из самых разнообразных источников, воссоздавая порой факты и события по художественной литературе и предметам искусства того времени.

Так и эта книга, которую вы, хочется верить, прочитали с интересом и некоторым удивлением, соткана из многочисленных полноценных и отрывистых данных, письменных и визуальных источников. Как вы уже успели заметить, я часто обращаю ваше внимание на сборники коротких рассказов повествовательного жанра сэцува. Действительно, именно с них начался мой пристальный интерес к повседневной жизни людей эпохи Хэйан. Причем он относился не только к аристократам, о которых многое известно из оставленных ими дневников, прозаических и поэтических сочинений. Во многом мой интерес был обращен к культуре того большинства, о котором в те времена не принято было ни говорить, ни упоминать в своих произведениях. И все же это большинство рано или поздно не только стало проникать на страницы сочинений аристократов, но и в отдельно взятых случаях становилось их главными героями. Да, над ними подшучивали или откровенно их высмеивали, осуждали за глупость, недалекость, алчность, грубость и простецкое поведение, но именно благодаря этой насмешливой брезгливости рафинированных придворных мы можем одним глазком подсмотреть за жизнью простолюдинов, без которых не выжил бы ни один аристократ столицы Хэйанкё!

Но сколько бы ни старались придворные аристократы показать себя в выгодном свете в личных дневниках, проза сэцува беспощадна и к ним – в разных главах этой книги мы видим целую мозаику образов. Лучше ли они сами того большинства, над которым смеются? Для продвижения по чиновничьей службе они готовы навести смертоносную порчу на своего соперника, молодая мать не хочет лишиться должности фрейлины и оставляет свое новорожденное дитя на дороге, а все аристократы боятся сакральной скверны, верят в приметы, шарахаются от странных предметов, избегают больных и умирающих.

Средневековая культура Японии, показанная в этой книге, отчасти жива и поныне – многие ее стороны входят в основу культурного кода жителей этой страны. Синтоизм – древний комплекс местной и чужеземной религий, культа предков, страхов и суеверий, магии и колдовства – это та база, которая во многом формирует менталитет современных японцев. В главе про брошенных детей, как и в некоторых других, я старалась показать продолжение некоторых поведенческих установок японцев и в наши дни. Голод также сформировал особый тип поведения: робкий разговор с незнакомцем они начинают с вопроса о том, что же тот ел сегодня на завтрак, а свой обед необходимо сначала сфотографировать и выложить в соцсети, да и в целом еда стала самым доступным и быстрым способом снятия стресса и получения удовольствия. Нельзя же отрицать, что именно многовековая история голода, а не кулинарных изысков, как раз и повлияла на подобный пиетет к пище в Японии. Отношение к собакам отчасти выправилось, но не к бродячим или бездомным. Их не держат долго в приютах из-за дороговизны содержания, а усыпляют в газовых камерах уже на второй день.

Мое исследование духовной и повседневной жизни японцев раннего Средневековья – лишь малый срез того, что нам известно о том далеком времени. И даже если мы с высоты XXI века назовем все это по ренессансной традиции «Средневековьем», то здесь следует вспомнить о понятии нормы, которая у каждого общества была своя. Никак нельзя считать, что люди того времени не радовались жизни, не были счастливы и довольны своим существованием, даже не имея многого. Они охотно шутили, им были не чужды приключения и веселые выходки.

В середине и конце XIX века, когда Япония ступила на путь модернизации и европеизации, традиционная культура и обычаи японцев перестали им казаться привлекательными. От многих «нецивилизованных» привычек они отходили, перенимая новый уклад жизни. Рождение детей стали регулировать более гуманными способами, заводили породистых собачек и баловали их, тогда же был снят запрет на пищу животного происхождения, и японцы совершили большое количество гастрономических открытий, многие магические обряды оммёдо были запрещены или «запрятаны» в лоно синтоистских святилищ…

Сегодня среди японских ученых и простых жителей ощущается неподдельный интерес к своему прошлому, особенно к эпохе Хэйан. Находятся новые источники, обновляются музейные экспозиции, пишется большое количество произведений научно-популярного жанра об этом времени.

Я очень надеюсь, что моя книга поможет вам понять эпоху Хэйан, ее место в истории Японии и укажет путь к более полной информации по разным ее составляющим.

Список литературы

ИСТОЧНИКИ

1. Бодхисаттва ада. Сутра основных обетов бодхисатвы Кшитигарбхи. Пер. с кит. и коммент. Д. В. Поповцева. – СПб.: Евразия, 2002. – 224 с.

2. Гаки дзо: си, Дзигоку-дзо: си, Ямаи со: си, Кусо: си-эмаки. Нихон-но эмаки 7. Компакуто хан. [Гаки дзо: си, Дзигоку-дзо: си, Ямаи со: си, Кусо: си-эмаки. Японские свитки 7. Компактное