— Что вы делали?

— Послушай, детка, какая ты неугомонная. Тебя это возбуждает?

Я отказывалась закончить разговор.

— Значит, Пати и ты…

Иван снова вздохнул. Он, должно быть, подумал, что лучше будет ответить, чтобы покончить с этим.

— Терпение… У нас была одна очень богатая элегантная старушка. Мы звали ее Оракул. Она была на всех сальсах, все журналы просили у нее интервью, и она никому не отказывала. Она производила впечатление образованной и серьезной вдовы.

— Но она не была такой…

— Развратницей, вот кем она была. Она всегда нанимала меня и Пати. Никогда не предлагала кофе, не здоровалась. К ней мы шли работать. Разодетая и накрашенная, она сразу вела нас в спальню.

— И что? — Этот рассказ казался мне неправдоподобным. В моем мире не было таких вдов.

— Она всегда говорила одно и то же: «Любите друг друга, дети мои. Получайте удовольствие». Казалось, она нас подбадривала, но на самом деле приказывала.

— И вы…

— В первый раз было очень тяжело. Мне не нравилось, что за мной наблюдают. Я не мог сосредоточиться. Пати пришлось попотеть. В следующий раз мы были подготовлены. Прежде чем выйти из машины, выпивали, немного ласкали друг друга… Думаю, что старуха этого от нас и ждала.

— А она что делала?

— Ничего. Смотрела на нас не моргая. Она наблюдала за нами и курила длиннющие сигареты.

— Она позволяла вам делать то, что вы хотели?

— Позволяла делать? Нет, да она отдавала приказы, как заправский генерал. Она нами руководила. Мы должны были делать все, что она скажет: «Молодой человек, переверни ее. А ты, детка, пошире расставь ноги…» И так все время. Она даже указывала, когда мы должны были кончить.

Мое любопытство перерастало в возбуждение.

— Старухино воображение разыгрывалось. Ей казалось, что Пати — это она сама. Старуха не решалась нанять себе мальчика, поэтому наслаждение получала таким образом. — Иван закрыл глаза, как будто не желая больше видеть эту картинку. — Я рассказал тебе все, что ты хотела знать, детка…

Вдруг и мой гнев, и я сама сдались. Я обняла Ивана, сама не понимая почему. Я не могла перестать думать обо всех тех женщинах, с которыми он переспал. Он был их инструментом и ни на что не рассчитывал. А в случае со мной на что он рассчитывал? Неужели он работал просто так? Мне никак не удавалось избавиться от этих мыслей, освободиться. Я спала с мужчиной, который мне лгал. С мужчиной, который за это получал деньги. Неужели он свел меня с ума?

— Тебе так нравится, моя любовь? — спросил меня Иван, меняя позу.

— А тебе? — Я тоже хотела знать, что ему хорошо.

— Эй, детка, это что за вопросы? Расслабься, ладно?

В этот момент я действительно расслабилась. Для того чтобы полностью освободиться от этого, мне необходимо было задать только один вопрос:

— Иван, в Барселоне ты этим же занимаешься, да?

Он повернулся ко мне посмотреть в глаза, и я почувствовала, что теряюсь. Он поцеловал меня в лоб.

— Да.

Я вздохнула, посмотрела на него и испытала оргазм.

Я давно не видел этого голубчика таким разбитым, черт побери. Точнее говоря, я просто давно его не видел, а это было не похоже на Ивана. У него была необходимость в том, чтобы зайти ко мне домой поесть мою фасоль, надеть мою старую одежду, для него это было святым. Но брат пропал несколько недель назад. Пораженный этим обстоятельством, я проконсультировался с оракулом, и он сказал мне, что его ситуация не разрешилась. Тогда я решил сходить к нему и без предупреждения появился у него дома. Может быть, он не один? Никаких проблем: я уйду и через некоторое время вернусь. Но мне повезло, и я нашел его одного напротив телевизора.

— Что с тобой? — спросил я.

Он был роскошный, элегантный, опрятный, но абсолютно разбитый. У женщин есть такая особенность: если ты за собой не следишь, они высасывают из тебя жизнерадостность, проклятые вампирши.

— Я ничего не знаю о тебе, вот я и пришел проведать. Я зайду на стопочку, а ты расскажи, что случилось, — сказал я ему.

На кухне все было вверх дном: грязные стаканы, коробки из-под пиццы и полуфабрикатов — убедительное доказательство того, что ему плохо, господа. Я присел на софу рядом с Иваном и сказал ему в лицо:

— У тебя жалкий вид, брат. Можно узнать, что происходит?

Иван посмотрел на меня и стал нехотя рассказывать о том, что происходило. Как я и боялся, в этом были замешаны женщины, эта его невеста Бель.

— Послушай, Плоская Стопа, эта женщина не похожа на тех, с которыми мне приходится сталкиваться по работе, — признался Иван и тут же добавил: — Я не отказываюсь от работы! Ты же знаешь, что у меня не работа, а миссия. Компай Сегундо говорил: «Самый большой дар человека — это умение радовать других». Именно это я и даю испанкам: радость. С клиентками я ласков, иногда им сочувствую, и за это я держусь, брат, потому что в постели безразличие недопустимо. Черт, Пабло, мы же все старимся. Я тоже стану клиентом. И ты. — Иван говорил, не отводя глаз от экрана телевизора.

Короче говоря, у светленькой подружки его невесты была приятельница, которая общалась с Дугласом в Майами. От нее она узнала о работе Ивана и не замедлила об этом рассказать Бель, потому что женщины не отличаются преданностью, а полны настоящего яда. И невеста поссорилась с Иваном. Он подтвердил, что занимается проституцией, и она конечно же больше не хотела ничего о нем знать.

Я не видел причины ему быть таким разбитым, каким я его застал. Он хорошо зарабатывал, хотя ни один банк не дал ему ипотеку. Иван плохо умел копить деньги. Часть заработка он отправлял в Гавану: его мать теперь зависела от него, а оставшуюся часть просаживал на одежду и на фитнес — как он говорил, на «представительские расходы». У него был непредсказуемый график работы, и время не играло ему на руку, потому что все приходит в негодность, господа. А архитектура? Он что, оставил свою идею стать специалистом по реставрации зданий? А этот вестибюль, который собирался реставрировать на улице Каталунья?

— У меня уже практически был подписан контракт с Росой, моей клиенткой, но она увидела меня на улице с Бель и приревновала. Позвонила мне, устроила жуткий скандал, и на этом все. Теперь, друг, я остался без невесты, без клиентки и без моего призвания. Я остался у разбитого корыта, — завершил Иван и пошел еще за двумя бутылками.

Я ломал себе голову, как выйти из этого положения, господа.

— Послушай, ты же знаешь, что лучшие уроки извлекаются из проигрышей, а не из выигрышей, и это сказал великий Капабланка, мастер игры в шахматы и учитель жизни, пусть хранит его святая покровительница меди. Просто ты запутался. Ты хочешь вести обычный образ жизни с твоей испанкой, с твоей архитектурой. А это, мой дорогой, нелегко. Настанет момент, и ты будешь вынужден объяснить твоей невесте, не важно, как ее зовут, Бель или Баль, откуда ты родом и чем занимаешься. Примет ли она это? Скажи мне, какая женщина согласится жить с тобой после того, как узнает, что ты занимаешься проституцией.