Я пошла вдоль берега, изо всех сил изображая даму напрогулке, то есть шла, что-то мурлыча под нос, но при этом стараясь ничего неупустить из вида.

Валера в поисках натуры ушел довольно далеко от пансионата.Другая бы на моем месте отказалась от поисков, но только не я. Комары ужепо-настоящему донимали меня, а я упорно обследовала берег, пока не вышла кболоту. И вот тут-то в трех шагах от зарослей ивы увидела мольберт. Надосказать, Валера выбрал довольно странное место для работы: болото выгляделоотнюдь не живописно. Еще занятнее то, что Валеры рядом с мольбертом неоказалось, я огляделась и даже позвала его, но без всякого толка.

На всякий случай я прошла еще метров пятьдесят и увиделавешки, то есть я решила, что это и есть вешки: обычные палки возвышались надкочками на расстоянии в несколько десятков метров. Недолго думая, я пошла в томнаправлении, стараясь не терять вешки из виду. Ничего особенно сложного. Я и незаметила, как отошла довольно далеко от того места, где стоял мольберт. Ястаралась не терять заросли из виду, чтобы на болоте у меня был хоть какой-тоориентир. В некоторых местах идти было совсем легко, точно по проселочнойдороге, в других приходилось перебираться с кочки на кочку, под ногами начиналочавкать. Но даже мне, человеку сугубо городскому, было ясно, что это еще ненастоящее болото, не то пугающее, что с ним обычно ассоциируется и называетсясловом «трясина», вязкая жижа, которая в мгновение ока затягивает страдальца…

Вешки шли дальше, насколько хватало глаз, ко многим из нихбыли привязаны тряпки, должно быть, для того, чтобы их было легче разглядеть. Япрошла еще с полкилометра и оглянулась. Заросли остались далеко позади, сухиеучастки попадались все реже, ясно, что я основательно углубилась в болото.

Где-то там пресловутый остров, разумеется, никакого Кукуя яувидеть не ожидала, но неизвестно, насколько мое путешествие в одиночку можетбыть безопасным.

«Пожалуй, стоит вернуться», — решила я и тронулась вобратный путь.

Надо сказать, возвращаться было труднее, заросли упорно нехотели приближаться. Наконец я смогла их достигнуть и честно скажу: вздохнула соблегчением, все-таки болото не самое подходящее место для прогулок.

Мольберт стоял на месте, а Валера по-прежнему отсутствовал.Что, если вешки его тоже заинтересовали, он отправился на болото и с ним что-топроизошло?

— Валера, — стала звать я. Совершенно неожиданноон откликнулся совсем рядом, а затем появился из зарослей.

— Анфиса, — сказал он с улыбкой, пошарил вокругвзглядом и спросил:

— Вы одна, а где Евгения?

— Пьет чай на веранде, насколько мне известно. Яувидела мольберт И забеспокоилась…

— Я немного прогулялся. На вешки обратиливнимание? — спросил он, понизив голос. — Довольно занятная штука. Вонтам дальше тоже есть проход через болото, я смог преодолеть примерно километр иувидел впереди зеленую лужайку, хотел выбраться туда и вдруг… Анфиса, у васникогда не возникало чувства, что за вами наблюдают?

— Нет, — нахмурилась я.

— У меня раньше тоже не возникало… А сегодня… я простоуверен, кто-то следил за мной. И знаете, — нервно хихикнул Валера, —я заплутался.

Битый час кружил среди этих вешек и не мог выбраться, всевремя выходил на одно и то же место.

— Ничего особенного, так бывает. К тому же на болотесбиться с пути совсем не трудно, никаких ориентиров.

— Я шел по вешкам… И еще. Возможно, вы решите, что я…фантазирую, но я видел человека на болоте, на той самой лужайке. Мужчинаогромного роста, кажется, в штормовке, с нахлобученным на голову капюшоном. Яего окрикнул, но он не ответил, просто стоял и смотрел на меня. Представляю,как нелепо это звучит… у него не было лица. Да-да, — торопливо кивнулВалера, заметив, что у меня от этакой новости глаза на лоб полезли, —вместо лица какое-то черное пятно. И… мне стыдно, но я никогда в жизни так не боялся.Хотел бежать, не разбирая дороги. С большим трудом взял себя в руки и выбралсяиз болота.

Рассказывая все это, Валера выглядел вполне искренним и дажеиспуганным. Чтобы перепугать взрослого мужчину, надо здорово постараться.

Конечно, мы с Женькой тоже испугались до смерти, увидев ВовуТатарина, но ведь это было ночью, а белым днем совсем другое дело… Я посмотрелав сторону болота: тихо, спокойно, но, честное слово, в тишине и спокойствиитаилась угроза. Может, это какой-то массовый психоз? Мы наслушались дурацкихрассказов, а теперь пугаем друг друга?

— Вот что, — вздохнула я, — идемте домой.

Валера кивнул, собрал свои вещи, и мы зашагали к пансионату.

Женька все еще сидела на веранде в компании Лидии Артуровны,правда, теперь к ним присоединился Горемыкин, он что-то рассказывал. Его голосбыло слышно издалека.

— Пойду переоденусь, — сказал мне Валера. Якивнула, дождалась, когда он войдет в дом, и припустилась к окну комнатыписателя. Разглядеть, что происходит в комнате, было по-прежнему невозможно. Явздохнула и довольно громко постучала в окно. Затем огляделась, взгромоздиласьна подоконник, и тут выяснилось, что окно не заперто, просто плотно закрыто.

Я заглянула в форточку и убедилась, что комната пуста.Спрыгнула в траву и пошла на веранду.

— Добрый день, — приветствовала я Горемыкина. Кэтому моменту Валера тоже появился на веранде. — А Владислав Петрович всееще работает?

— Да, — кивнула Лидия Артуровна. — Не хочуему мешать, вот и сижу здесь все утро. Хорошо, что Евгения Петровна составиламне компанию, не то умерла бы от скуки.

Меня просто распирало от любопытства, чем же занят нашписатель? Вряд ли он находится в доме. Тогда где? В деревне? На болоте? Что емутам понадобилось?

— Комары замучили, — сказала я немногоневпопад. — Пойду приму душ.

Я направилась в холл, но тут же через боковую дверьвыскользнула на улицу и, надо же такому случиться, нос к носу столкнулась спарнем, который перевозил в пансионат наши вещи. Он одарил меня недобрымвзглядом и буркнул что-то под нос, а я, мысленно чертыхнувшись, свернула заугол и тут увидела Владислава Петровича. Перебежками, точно на учениях, онпробирался к своему окну.

Я прижалась к стене, очень рассчитывая, что он не обратит наменя внимания. Благополучно достигнув окна, он толкнул раму, легко вспрыгнул наподоконник, после чего исчез с моих глаз.

— Что ж это такое? — с возмущением пробормотала я.Возмущение относилось не к тому факту что Владислав Петрович лазит в окно, меняочень нервировало, что я не могу понять, зачем ему это понадобилось.