— Как вам сказать? В детстве меня отправляли к тетке вдеревню, где большой популярностью пользовался так называемый костер. То естьдети каждый вечер собирались где-то неподалеку от деревни, на берегу реки илипросто на поляне, пекли картошку, пели песни под гитару, а те, кто постарше,баловались выпивкой. Так вот, ни один костер не обходится без таких вотстрашилок. Малыши дрожат от страха, а потом пугают ими друг друга. Вы говорите,ваша история произошла незадолго до войны, значит, есть люди, которые помнятимена участников любовного треугольника. В деревне всего-то десяток домов, азабыть такую историю трудно, однако я абсолютно уверена, узнать их именаневозможно.

— Вот-вот, — обрадованно закивал Горемыкин. —И что интересно, липатовские старожилы считают, что произошло все это вНово-Фролове и Зеленый охотник оттуда, но в Ново-Фролове говорят, что он изЛипатова или Курьянихи.

Понимаете?

— Еще бы, — вздохнула я, пытаясь отгадать, почемуИван Иванович так радуется. — Потому что в реальности этих людей несуществовало и не могло существовать. Это просто детские сказки.

— А вот тут вы не правы, — заволновалсяГоремыкин. — Множество людей видели Зеленого охотника, и их описания еговнешности всегда совпадают: огромного роста, гораздо выше человеческого, то лив ветровке, то ли в плащ-палатке, но обязательно в капюшоне, лица разглядетьневозможно, и это самое главное: у Зеленого охотника нет лица. Понимаете? Онносит капюшон, но под ним ничего нет, свою голову он прячет, ибо считается,если похоронить голову Зеленого охотника, душа его наконец-то обретет покой ипокинет болота.

Разумеется, злые силы, которым он подвластен, этого нехотят.

— Само собой, — не выдержала я, — смерть егона конце иглы, игла в яйце и так далее…

— Конечно, — улыбнулся Горемыкин, — в этоммире все связано, и то, что у вас вызывает улыбку, на самом делесвидетельствует о том, что люди ничего не выдумывают, все это существует.Ирреальный мир. И вместо того, чтобы попытаться понять его, мы отделываемсянасмешками.

Я внимательно посмотрела на Горемыкина и пришла к выводу,что говорит он совершенно серьезно.

— То есть вы предлагаете изучать нечистую силу? —брякнула Женька.

— Мы имеем дело с другим миром, — горячо заговорилИван Иванович, но я решила вернуть его к первоначальному предмету разговора.

— Чем знаменит Зеленый охотник?

— Что? — растерялся он. — Ах, вот вы о чем…Обычно он появляется ночью или в сильный туман. Как я уже сказал, это огромныйчеловек в чем-то зеленом. Заметьте, без ружья, ведь по болотам его дух началбродить после предательства Друга, когда ружья при нем уже не было. Его всегдавидят на значительном расстоянии. Как я уже сказал, его лица не разглядеть.Человек, встретившийся с ним, начинает плутать и обязательно попадает наболото. То, что Валерий Сергеевич встретил его днем в ясную погоду, простоудивительно. Я не слышал о таких случаях. Значит, теперь и днем… — пробормоталГоремыкин себе под нос, но я услышала.

Женька сидела с мрачным видом, уставив взгляд куда-то в пол.Я прекрасно знала, о чем она думает. Не далее как вчера мы лично встретилиЗеленого охотника, который шел от реки к болоту, туман, конечно, тожеприсутствовал, а также вой (волчий или собачий, поди разбери), на который нашЗеленый друг ответил и вскоре растворился в тумане.

— Иван Иванович, вы ведь серьезно в это неверите? — попробовала воззвать я к всеобщему здравому смыслу, хоть иобращалась к Горемыкину. — Кто-то бродит по болоту, держа голову подмышкой?

— Я не видел Зеленого охотника, — вздохнулон, — то есть я не видел его земное воплощение, но неоднократно виделогни. Мерцающий огонек, который точно манит тебя, и ты вдруг оказываешься втрясине.

— Это тоже проделки Зеленого охотника? — задала явопрос.

— Да-да. И я сам видел эти огни. Я только вздохнула. Неверить Горемыкину у Меня повода не было, раз я сама их видела. Я поймалаЖенькин взгляд, в котором читалась растерянность, а Горемыкин продолжил:

— Обратите внимание: Валерий Сергеевич человек здесьновый, о Зеленом охотнике ранее никогда не слышал и вдруг увидел его сегодня наболоте, после чего с трудом смог оттуда выбраться. При всем желании вы неможете утверждать что это его воображение, подогретое моими рассказами. Ведьувидел он не волка, не русалку, не черта, в конце концов, а именно мужчину вчем-то зеленом, у которого не было лица.

— Это и был мужчина, — разозлилась я, —которому что-то понадобилось на болоте, и лицо у него, разумеется, было, простос такого расстояния Валера его не разглядел.

— Там было что-то черное, — нахмурилсяВалера. — Абсолютно точно.

Что-то черное.

— Например, москитная сетка, — обрадовалась янеожиданной догадке, — ведь на болоте полно комаров. Вот и все.

— И что он там делал, на болоте? — спросил Валера.

— А что там делали вы? Иван Иванович? Я, наконец? Егомогло привлечь любопытство, как всех нас, или какие-нибудь хозяйственныесоображения.

— Занятный у нас разговор получился, — заметил сосвоего места Владислав Петрович, доселе молчавший, и засмеялся:

— Две точки зрения: материалистическая, которуюпроповедует Анфиса, и, так сказать, идеалистическая, которую представляет ИванИванович. Я думаю, разрешить спор нам не удастся. Для этого как минимум нужно,чтобы Зеленый охотник появился вот здесь, на веранде, с головой под мышкой.

«Подождите, — зло подумала я, — я вам этогошутника доставлю. С головой или без нее. Он у меня узнает, как шастать поболотам и людей пугать», а вслух сказала:

— Иван Иванович, вас очень удивил тот факт, что кто-тоувидел Зеленого охотника днем. Как вы думаете, с чем связано его появление?

Он посмотрел на меня очень серьезно, перевел взгляд на остальных,которые, услышав мой вопрос, насторожились, помолчал немного, словноприкидывая, следует ли отвечать, и, понизив голос, наконец сказал:

— Я думаю, что-то происходит. Что-то важное. Какой-товременной сдвиг.

— Что? — Может, я малость бестолкова, но бьюсь обзаклад, что и остальные не очень-то поняли, что же имел в виду Иван Ивановичпод временным сдвигом.

— Тот и этот миры стали ближе друг другу, — счелнужным пояснить он; видя мое искреннее недоумение. — Я имею в виду ихвзаимопроникновение. Здесь что-то готовится.