его этой сценой, и мне это удалось. Только ранил так, что это стало триггером. Для его сил.

— Кай, у тебя все хорошо? — я всерьез начала переживать за состояние Стоунэма. Что это? Разговор с самим собой? Галлюцинации?

— Со мной все отлично. Так вот. Меньше всего на свете я хотел делить тебя с другим. Я ясно дал тебе понять это. Я перфекционист, и когда выбираю девушку, я жду от нее, чтобы она была только моя, а я только ее. И что сделала ты? Сосала член другого. Ты трахалась с другими парнями весь этот год, возможно, пытаясь найти меня в них. Не так ли?

Я опустила голову, как беспомощный котенок. Так.

— Прости себя, Лейла, за свои мысли, грехи и жажду некой грязи, похоти. Я бы никогда не выстрелил в тебя. Никогда. И в то же время… если бы ты этого не сделала, он бы никогда не понял, как это его ранит. Как это ранит и меня.

Кай встал с постели, оставляя меня в полнейшем замешательстве. Этот мужчина всегда будет для меня загадкой. То он нежный. То псих с жаждой мести.

— Мне нужно уехать на три дня в командировку. Да и этой ночью много дел. Думаю, когда вернусь, ты уже будешь видеть десятый сон. За эти три дня, ты придешь в себя, и я позволю тебе выпустить пар по приезду…

— Куда ты сейчас? — во рту пересохло.

— В клуб, — в его глазах вспыхнула похоть. — Я сдерживался, но вид… твоих обнаженных сисек в ванной — это выше моих сил. Но я не хочу причинять тебе боль. Ты еще слишком слаба.

Взгляд Кая был прикован к моим соскам, что проступили через белую футболку, в которую он меня закутал.

— Эм… ты идешь в клуб… тот самый клуб? — меня затошнило от воспоминаний. Те фотографии. Этот мужчина только что купал меня, как ребенка, а теперь пойдет трахать баб, подвешенных к потолку?!

Правильно. Правильно, что ты ведешь себя так, Кай. Это отрезвляет меня. И я скорее умру, чем ты еще раз меня трахнешь с таким отношением.

Чтоб меня, чтоб мое беззащитное и податливое для него тело… я сделаю ВСЕ, чтобы не растекаться перед ним, когда его похотливые руки снова прикоснутся ко мне.

— Да. Я иду в клуб. У этого тела есть потребности, которые ты сейчас удовлетворить не можешь. Или ты хочешь, чтобы я тебя изнасиловал и причинил боль? Или… ревнуешь? — Кай провел рукой по своей футболке, имея в виду «это тело». Почему он так странно говорит про себя? То во множественном лице, то «это тело».

— Я не ревную. Не понимаю, зачем ты так поступаешь. То нянчишься со мной, то заявляешь прямо, что идешь трахать других.

— Я этого не говорил. Глупо додумывать за меня. Это манипуляция твоим разумом, Лейла, неужели ты не понимаешь?

— Ты кретин. Идиот! — я кинула в него подушку, набравшись сил, но Кай поймал ее и улыбнулся, словно был мальчишкой. Затем снова нахмурился, сжав подушку в своих руках.

Боже, я думала, он ее в кулак завернет.

— Я останусь, если ты меня приласкаешь, — Кай откинул подушку, чуть не попав ею в Пушу. Кошка отпрыгнула, а потом начала принюхиваться к подушке. — Я могу остаться, малышка, — дразнит Кай, его рука касается молнии на его джинсах. — Если ты позаботишься о нем. Он скучает по твоему маленькому ротику. Пухлым губам, — он втянул воздух сквозь зубы.

Я качаю головой, не веря в то, что он говорит это, а сама свожу ноги, пытаясь научить свое тело не реагировать на эти провокации.

Ну, на самом деле. Нельзя же быть такой слабой размазней.

— Ты можешь сколько угодно сжимать свои ноги, Леа, но ты не забудешь прошлое. Ты помнишь, как хотела его внутри. Как вбирала его меж губ и стонала, получая удовольствия и свою толику власти. Он создан для тебя. Ну так что, мне остаться?

Я выдыхаю. Мерзавец. Я целый год… не чувствовала этого. Предвкушения, желания близости. Боже, как хотелось. Но нет. Я настроена решительно. Чтобы заслужить мое прощение, ему придется очень постараться. И, может, тогда я соизволю его простить. Хотя нет. Не прощу. Никогда!

— Ты никто для меня, Кай Стоунэм. А я никто для тебя. Шлюха. Поэтому я просто выполняла свою работу. Идеальной куклы. А ты так ничего и не понял, — пришло мое время издеваться над ним. — Лучше убей меня, но твой член больше никогда не окажется внутри меня.

— Продолжай, малышка. Скажи, что ты вынесла из последнего урока, — прошептал Кай, а потом крикнул, сжимая кулаки: — Вывод!

— Я никогда больше не позволю тебе так со мной обращаться. Я НЕ ПОЗВОЛЮ!

— Чего ты хочешь?! Давай, говори. Мне нужны твои эмоции.

— Я хочу убить тебя. Я хочу причинить тебе такую же боль, какую причинил мне ты. Моральную и физическую. Только тогда мы будем квиты.

Я чувствую внутри себя небывалую силу. Кай смотрит мне в глаза с лютостью и долей восхищения.

— Ты прекрасна в своей ярости, Лейла Харт, — Кай наклоняется ко мне за поцелуем, но я вовремя успеваю ударить его по щеке. Снова. Кай издает утробный рык и резко хватает меня за челюсть, сжимая до боли. Пренебрежительно откидывает мое лицо, скривив губы. — Спасибо, что завела меня. Для других девочек. Не скучай, киса, — бросил он, спускаясь вниз. — До встречи через три дня.

— Надеюсь, у тебя одно место отвалится! — кричу я, но Кай уже хлопает дверью. Я поджимаю колени к подбородку, чувствуя прежнюю слабость.

Мы вернулись.

Наше безумие снова с нами.

Мне больно, но с другой стороны я чувствую, что Кай… может, глупо на это рассчитывать, но я не верю. Не верю, что после того, как он смотрел на меня в лифте и в ванной, он идет по другим женщинам.

Наивная.

Я никогда не узнаю правды. Мне остается просто наслаждаться тем, что впервые за год я чувствую, что проживаю каждую секунду своей жизни. Проживаю, не просто существую, как комок пустоты в безликой толпе.

ГЛАВА 9

Кай

Сидя на заднем сидении автомобиля с бутылкой виски, стараюсь унять головную боль. Знаю, что от алкоголя она только усилится. К тому же я недавно пропил курс сильнодействующих препаратов, а реакция на большие дозы алкоголя может быть непредсказуемой.

У меня такое чувство, будто мой мозг компьютер, и сейчас в нем идет обновление всех программ. Переустановка. И одна, самая важная, очень сильно лагает.

Почему?