Ты можешь забыть о НАСТОЯЩЕМ удовольствии со мной» — хихикнув, почувствовала, как кровь прилила к щекам, а на моем лице появилась улыбка (мышцы лица свело, уверена, что выглядела очень глупо).

Ноги раздвинулись непроизвольно, я легла на живот, вжимаясь бедрами в матрац. Ох, черт. Низ моего живота ласкали невидимые языки теплого пламени.

«Готов поспорить, ты сейчас трешься бедрами о матрац, представляя, что ездишь на моем члене, киса. Не мелочись, возьми подушку, лежащую справа от тебя. А если пороешься в тумбочке рядом с кроватью, найдешь тюбик со смазкой, которую можно использовать и для другого. Мне продолжать или ты признаешься, что скучаешь по мне, Леа?»

Ох, черт. Я уткнулась лицом в подушку, оторвавшись от матраца и снова вжимаясь в него. Камеры. Он, по-любому, опять наблюдает за мной. Мерзавец.

«Не возбуждает, Стоунэм. Угомонись» — нахамила я, а сама снова упала лицом в подушку, кусая ее и свои щеки изнутри.

Боже, я не переживу эту ночь, если не удовлетворю свое томление.

Кай мне не отвечает. Время становится бесконечностью, потому что он раскалил меня до бела, но я слишком горда, чтобы позволить ему лицезреть себя на камере.

Нет. Неделю назад он ушел в клуб, как всегда перетрахал толпу телок в латексе… нет. У меня же есть сила воли. Это как отказываться от шоколада и клубники, когда они лежат у меня перед носом.

Все. Я на диете. Кай Стоунэм — продукт, от которого я получу не только безбожный кайф, но и отравление.

И все же, почему он не отвечает?! Сгорая от мук, что терзают мою голову, я кажется, проваливаюсь в сон…

— Маленькая лгунья, — от шока мне хочется кричать. Я вздрагиваю всем телом, но крик застревает в моей глотке, а сильная рука Кая затыкает мой рот.

Я лежу на боку, он прижимается сзади. Господи. Страх возбуждает меня не на шутку. Кай пахнет собой, гелем для душа и своим парфюмом, который мои рецепторы помнят наизусть.

— Ты набралась сил за эту неделю? Теперь хочешь, чтобы я остался? — его шепот напоминал то угрожающее шипение, то нежную ласку. Я сглотнула, стараясь убрать его руку со своего рта.

— Убери руки, Стоунэм, — пыхчу, наконец, я, когда Кай позволяет. — Ты ошибаешься, если думаешь, что я изменила свое решение.

— Думаешь, это твое решение меня останавливает? — Кай усмехнулся, его рука метнулась вниз по моему телу. Он нетерпеливо и резко сжал грудь, доводя меня до стона. Вжался своей эрекцией мне в задницу.

Черт, он слишком твердый. Меня обожгли языки адского пламени.

— Да! — я только это и смогла сказать. Рука Кая рванула ниже по моему телу, он ласково провел пальцами по моему обнаженному животу. (Ему не стоило труда забраться рукой под шелковую майку. И следующая его цель, прикрыта такими же тонкими шортами.)

— Знаешь, что меня останавливает, Леа? — он укусил мочку моего уха, словно безумный зверь. Я почувствовала, как он ласкает самый низ моего живота… но не пальцем. Я не могла понять, что это за маленький предмет, напоминающий маленький круглый… что это?!

— Наверное, то, что я не получу удовольствие, Стоунэм. Ты выдрессировал меня, как зверушку, но мы оба знаем, что мои эмоции к тебе, никогда не были настоящими, — я решила ударить его по больному. Надеюсь, это больное. Хотя какие у Стоунэма могут быть слабые места, о чем я?!

— Нет, глупая. Предвкушение. Вот, что меня останавливает. Знаешь, предвкушение бывает куда слаще, чем сам процесс. Поэтому я так сильно желал и желаю тебя с тех самых пор, как увидел. Если бы ты знала все… — голос его вдруг наполнился отчаяньем, он зарылся в мои волосы, сделав глубокий вдох. — В прошлый раз я не насладился этим предвкушением, взяв тебя слишком быстро. Ты оправдала мои ожидания. Нет. Ты превзошла их. Но предвкушение было таким безумным… помнишь, как я кормил тебя ягодками? Как ты сосала… — из жара меня бросило в ледяную воду. — Мой палец?

Рука Кая скользнула под мои шорты, и я вскрикнула, когда почувствовала, как ЭТО трется о мой центр. Кай опускает предмет чуть ниже, слегка вводит его в меня… я жадно хватаю ртом воздух. Боже, я готова взорваться, а он даже толком ничего не начал делать…

— Ты вот-вот кончишь, маленькая лгунья? — Кай достал предмет из моих шорт, и я опустила взгляд. Ох, черт.

— Я не лгунья! — огрызаюсь, но когда мой рот приоткрывается, Кай резко кидает меня на лопатки, в одну секунду нависает сверху, раздвигая коленом ноги. Стоунэм замирает над моими губами с клубникой между зубов.

Это и был тот самый предмет, которым он ласкал меня… там.

Он силой открывает мне рот и кладет ягоду меж губ.

— Твоя девочка такая же вкусная, как эта ягода, Леа? Ммм? — он толкнулся в мою распаленную плоть, и я застонала, чувствуя сладковато-солоноватый вкус у себя на языке. Блядь. У меня просто нет слов.

Разум опустел, хоть я и понимала, что не должна допустить роковую ошибку. Оттолкнуть Кая. Оттолкнуть. Но что, если таким образом я снова превращу его в психа и насильника?

Что же мне делать?

— Хватит играть со мной, Кай. Если ты засунешь свой член туда, где ему не место, я… я… — я даже не знала, что сказать. Потому что я ничего не смогу сделать.

— Ох, киса, не торопись. Ты только об этом и думаешь, маленькая извращенка. Я же должен доказать тебе. Я не эгоист. Ты же этого хочешь. Пожалуйста, — Кай начал опускаться вниз, покручивая мои соски меж пальцев. Щипая и поглаживая. Зажимая и лаская.

Боль. Наслаждение. Полет. И снова удар об землю.

Я выгнулась ему навстречу, когда он устроился меж моих ног и обхватил ладонями ягодицы. Резко притянул к своему лицу.

Моя пылающая плоть была перед ним, в его руках… осталось только сдвинуть шорты немного в сторону.

Ох. Сдвинь их. Умоляю, сдвинь!

Но Кай действовал по-другому сценарию. Он решил убить меня медленной пыткой этого своего пресловутого «предвкушения». Ему мало, что год и неделю я и так только и делала, что предвкушала…

— Ты такая влажная, лгунья. Даже через эти милые розовые шортики. Долго выбирала? — глядя мне в глаза, в которых плясали развратные бесы, видимые мне даже в темноте, он провел языком по тонюсенькой ткани. Обхватил мой центр губами, крепко сжав его. Ткань одновременно усиливала наслаждение, и в то же время я сгорала и умирала, желая почувствовать его рот на своей киске.

Господи, давай.

— Еще не готова