– Понимаю, – сочувственно сказала мисс Марпл.

– Я написала Летти. Случайно увидела ее имя в газете.Там говорилось про благотворительный завтрак в пользу милчестерской больницы.Прямо черным по белому было написано: «Мисс Летиция Блэклок». И я вдругвернулась в прошлое. Столько лет ничего о ней не слыхала… Летти работаласекретаршей у одного очень богатого человека, наверное, вы знаете – Гедлера.Она была умницей, такие обычно преуспевают… не очень хорошенькая, но с железнойволей. И… я подумала, что, может, она меня помнит… ведь она единственная, когоя могла попросить о небольшой услуге. То есть я хочу сказать… друзья детства,они ведь не подумают про тебя плохо, не сочтут попрошайкой, выклянчивающейденьги.

На глаза Доры Баннер навернулись слезы.

– А потом приехала Летти и забрала меня… сказала, ейнужна помощница по дому. Конечно, я очень удивилась… в газетах часто всеперевирают… А сколько в ней доброты, сочувствия! И она так хорошо помнит старыевремена. Я на все для нее готова, на все. И очень стараюсь быть полезной, ночасто путаюсь… память уже не та стала. Я ошибаюсь. Все на свете забываю иговорю глупости. Но она – воплощенное терпение. И что самое трогательное –Летти упорно делает вид, что я ей нужна. Истинная доброта, правда?

Мисс Марпл ласково сказала:

– Да, это истинная доброта.

– Я еще до приезда в «Литтл-Пэддокс» началаволноваться, как я буду жить, если с мисс Блэклок что-нибудь случится? Вокругстолько несчастных случаев, машины носятся как угорелые, никто ни от чего незастрахован, правда? Но, разумеется, я Летти ни слова не говорила, хотя она,наверное, догадывалась. Даже наверняка догадывалась, потому что однаждысказала, что оставит мне небольшой годовой доход и – что для меня куда болееценно – всю свою роскошную обстановку. Я была приятно поражена. Но она сказала,что никто не умеет ценить вещи так, как я, и это истинная правда, я просто изсебя выхожу, если на моих глазах бьют фарфор или оставляют на столе следы отмокрых стаканов. Я действительно забочусь о вещах Летти. Тут у нас некоторые,не буду конкретизировать, относятся к ее вещам наплевательски. Или даже ещехуже! О, я вовсе не так глупа, как кажется, – простодушно продолжала миссБаннер, – и прекрасно вижу, когда Летти обводят вокруг пальца. Кое-кто, небуду называть имен, занимается чистым надувательством. Наша дорогая миссБлэклок излишне доверчива.

Мисс Марпл покачала головой:

– Вы ошибаетесь.

– О нет! Мы с вами, мисс Марпл, знаем жизнь. А миссБлэклок…

Мисс Марпл подумала, что Летиция Блэклок, некогда служившаясекретаршей у крупного финансиста, тоже, по идее, должна знать жизнь. Но,вероятно, Дора Баннер имела в виду, что Летти всегда жила в довольстве, а такиелюди не видят бездн человеческой души.

– Ох уж этот мне Патрик! – воскликнула миссБаннер, да так неожиданно, что мисс Марпл подпрыгнула на стуле. – Он,насколько мне известно, минимум дважды вытягивал из нее деньги. Прикинулся,будто попал в передрягу. Залез в долги. В общем, обычная песенка. А Леттичересчур щедрая. На все мои упреки знай отвечает: «Мальчик молод, Дора. Вюности можно и побезумствовать».

– Что ж, в этом есть доля истины, – усмехнуласьмисс Марпл. – Тем более молодой человек так красив.

– Человек делами красив, – возразила ДораБаннер. – А Патрик очень любит над всеми потешаться. И, подозреваю, любитприволокнуться за девушками. Я, например, для него только объект насмешек,только и всего! Ему и в голову не приходит, что у других людей тоже естькакие-то чувства.

– Молодежь частенько этим грешит, – сказала миссМарпл.

Мисс Баннер вдруг подалась вперед с таинственным видом.

– Дорогая, вы никому не расскажете? Видите ли… я никакне могу избавиться от ощущения, что Патрик замешан в том… ну, ужасном деле. Ядумаю, или он, или Джулия были знакомы с молодым человеком… Летти я, конечно,об этом даже не заикалась, она с меня голову снимет. И потом, неудобно ей такоеговорить, ведь Патрик – ее племянник. Но швейцарец-то все-таки застрелился… поидее, Патрик должен испытывать угрызения совести… разве я не права? Конечно, в томслучае, если это он его подбил… Короче, я совершенно запуталась… И столько шумао второй двери в гостиную! А меня другое беспокоит. Инспектор сказал, что еесмазали. А я… понимаете, я видела…

Банни запнулась.

Мисс Марпл помолчала, подбирая слова.

– М-да, сложное положение, – наконец произнеслаона с сочувствием. – И вы, естественно, не хотите, чтобы дело дошло дополиции.

– Вот именно! – вскричала Дора Баннер. – Яночью не сплю, все думаю, думаю… Понимаете, я тут недавно натолкнулась в кустахна Патрика. Я искала яйца… у нас одна курица несет яйца прямо в саду… а онстоял там, и в руках у него были перышко и баночка из-под масла. Он какотскочит, завидев меня, с таким виноватым видом… и говорит: «А я вот как разстою и голову ломаю: откуда это взялось?» Он, конечно, парень шустрый,сообразительный. Наверно, с ходу придумал, когда я его застукала. Да и вообще,сами посудите, как можно найти такое в кустах, если не искать намеренно, еслине знать, что это – там! Но, конечно, я ему ничего не сказала. Просто посмотрела…так на него посмотрела! Ну, вы понимаете…

Дора Баннер взяла кусок розового, как лососина, торта ирассеянно надкусила.

– А в другой раз я случайно услышала их спор с Джулией.Он сказал: «Если б я знал, что ты с этим связана!» А Джулия, такая обычноспокойная, в ответ: «Ну и что ж, братец, ты намерен делать?» Но тут, как назло,скрипнула половица, и они меня заметили. Пришлось спросить с делано веселымвидом: «Вы что, ссоритесь?» А Патрик сказал: «Да я уговариваю Джулию несвязываться со спекулянтами, торгующими купонами на одежду на черном рынке».Гладко у него получилось, но я не поверила. Я считаю, что лампой в гостинойорудовал Патрик. Это его рук дело, я ведь прекрасно помню, что там былпастушок, а не пастушка. А наутро…

Она вдруг осеклась и покраснела. Мисс Марпл обернулась иувидела мисс Блэклок. Должно быть, Летиция только что вошла в кафе.

– Попиваем кофеек и чешем язычок, да, Банни? –укоризненно спросила мисс Блэклок. – Доброе утро, мисс Марпл. Не правдали, холодно сегодня?

– Мы как раз говорили о купонах на одежду, –заторопилась мисс Баннер. – Их катастрофически не хватает. Хорошо, хотьцены на обувь немножко снизились. Но все равно пятнадцать фунтов за зимнеепальто – это чересчур дорого.

Дверь с грохотом распахнулась, и в «Синюю птицу» влетелаБанч Хармон.

– Привет, – сказала она. – Я опоздала?

– Нисколько, дорогая, – отозвалась миссМарпл. – Присаживайся, выпей кофейку.