Они оба резко повернулись в сторону кабинета Мэри, где онкартинно стоял в дверях.

Лорен вырвалась из объятий Ника, а Джим вошел в кабинет.

— Все это чрезвычайно осложняет положение Лорен, — продолжалон задумчиво. — Во-первых, я боюсь, что Мэри видела эту сцену. Она слепопреданна тебе и склонна винить во всем Лорен.

От этих слов Лорен пришла в ужас. Но следующее заявлениелишило ее дара речи.

— Во-вторых, — сказал он вкрадчиво, — свидание, которое тыпросил Лорен отменить в субботу, назначено мне. Поскольку я твой старый друг, ав неделе еще шесть дней, я не думаю, что очень красиво с твоей стороны пытатьсяотобрать у меня этот вечер. — Ник рассерженно сдвинул брови, но Джимневозмутимо продолжал:

— Так как мы оба собираемся ухаживать за Лорен, то намследует установить основные правила игры. Итак, честно ли, что она работаетздесь? Давай придерживаться очередности…

От возмущения Лорен обрела голос.

— Я отказываюсь слушать все это, — воскликнула она, гордонаправляясь в кабинет Мэри.

Джим уступил ей дорогу, но продолжал с торжествующей улыбкойсмотреть на соперника.

— Как я уже сказал, Ник…

— Я искренне надеюсь, — прервал его Ник, — что у тебя былавеская причина для незапланированного визита ко мне.

Джим усмехнулся, и его голос смягчился:

— Безусловно. Картис звонил, пока меня не было. Я думаю, чтоон хочет поговорить с нами… о сделке…

Лорен как раз входила в кабинет Мэри, когда услышала это имя— Картис. Ее ладони вспотели от напряжения. Это одно из тех имен, которыеназвал Филип Витворт.

«Картис хочет поговорить о сделке». Она упала в свое рабочеекресло и так старалась расслышать голоса в кабинете Ника, что у нее застучало ввисках. Но разговор стал тише, и за стуком пишущей машинки Мэри ничегоневозможно было разобрать.

Картис — скорее имя, а не фамилия. Лорен нашла в ящике столателефонный справочник «Глобал индастриз». Там значились два Картиса — возможно,имелся в виду один из них. Лорен не могла поверить, что Джим был посредникомшпиона, предательство которого разоряло фирму Филипа. Кто угодно, только неДжим.

— Если вам нечего делать, — ледяным тоном сказала МэриКалахен, — я с удовольствием дам вам часть моей работы.

Лорен вспыхнула и начала печатать.

Ник ушел на совещание, и в пять часов Лорен наконец вздохнуласвободно: громкие голоса и стук закрывающихся ящиков столов известили о концерабочего дня. Лорен рассеянно кивнула девушкам, которые напомнили ей о встречев баре. Ее взгляд остановился на Джиме, подошедшем к ее столу.

— Хочешь поговорить? — спросил он, кивнув в сторону своегокабинета.

Они вошли.

— Ну? — усмехнулся он, когда Лорен села в кожаное креслоперед его столом. — Давай говори. У нас, по-моему, уже такие отношения, что мыможем быть друг с другом откровенны. Лорен нервно откинула со лба прядь волос:

— Зачем вы стояли там и подслушивали? Зачем наговорили пронас всей этой ерунды? Джим откинулся в кресле и криво усмехнулся:

— Когда я вернулся после ленча и узнал, что ты работаешь уНика, я поднялся наверх, чтобы убедиться, что у тебя все в порядке. Мэрисказала мне, что ты только что вошла к нему в кабинет, поэтому я открыл дверь изаглянул, чтобы узнать, не нужна ли тебе помощь. И там я увидел тебя сангельской улыбкой на лице. Ты прекрасно держалась, когда говорила ему озвонках Эрики и Вики.

Положив голову на спинку кресла, Джим закрыл глаза изасмеялся.

— О, Лорен, ты была просто великолепна, когда сказала, чтопозвонишь ему, когда у тебя будет взрослая дочь, чтобы он мог, ха-ха,соблазнить ее, как, я догадываюсь, он поступил с тобой?

Джим открыл один глаз и, увидев, что щеки Лорен сталипунцовыми, успокаивающе махнул рукой.

— Во всяком случае, ты, по-видимому, здорово задела его. Якак раз решил уйти, когда Ник начал говорить, что он не может думать ни о чем,только о тебе. Ты поверила и стала сдаваться, поэтому я вошел, чтобы дать тебевозможность опомниться.

— Но почему? — настаивала Лорен. Он молчал подозрительнодолго.

— Я думаю, потому, что я видел, как ты рыдала из-за него, ипотому, что я не хочу, чтобы тебя обидели. Если ты обидишься, то уволишься, амне почему-то хочется, чтобы ты осталась здесь. — Он посмотрел на нее тепло ивосхищенно. — Ты можешь быть не только сотрудницей, но и другом. А длясекретарши просто непозволительно хороша!

Лорен приняла его комплимент с улыбкой, но считала, чтопрекращать разговор на эту тему еще рано. Джим объяснил, почему прервал еепоцелуй с боссом, но почему он так прозрачно намекнул Нику, что имеет какие-тоособые права на Лорен?

— Итак, — размышляла она вслух, — если Ник подумает, что янравлюсь тебе, он из одного только чувства соперничества начнет ухаживать замной вдвое сильнее. — И прежде чем Джим успел промолвить слово, Лорен быстропродолжила:

— А если Ник будет занят мной, он не сможет уделять многовремени Эрике Моран, не так ли? Джим прищурился:

— Ник, Эрика и я вместе учились в колледже. Мы друзья ужемного лет.

— Все трое? Или только она с Ником? — язвительно спросилаЛорен.

Это задело его и одновременно напомнило, что перед нимнастоящая женщина и достойный противник.

— Мы с Эрикой были помолвлены, но это было много лет назад.— Дьявольская улыбка появилась на его лице. — Может, мне действительно стоитпоступить так, как я сказал Нику, и начать ухаживать за тобой самому?

Лорен улыбнулась:

— Мне кажется, ты такой же пресыщенный циник, как и он. —Его лицо стало таким обиженным, что она добавила насмешливо:

— Да, ты такой и есть, но все-таки очень привлекательный.

— Спасибо, — сказал он сухо.

— Вы с Ником принадлежали к одной студенческой компании? —спросила она, пытаясь узнать еще что-нибудь о Нике.

— Нет, Ник в те годы жил на стипендию. Он не мог себепозволить ни моих трат, ни моих пьянок. Но не жалей его, милая глупышка. У негоне было денег, но была хорошая голова, он прекрасный инженер. И девушки, откоторых я терял голову, бывало, предпочитали его мне.

— Я и не собираюсь жалеть его, — сказала Лорен, встав, чтобыуйти.

— Кстати, — остановил ее Джим, — я поговорил с Мэри и прямообъяснил ей, кто кого соблазнил и сколько недель назад.