— Выбор, в конце концов, делала Лидочка, — грустно сказал он.

— Яценко влюбился в Лидочку?

— Влюбился? Да у него нет, не было того места, которым можно любить. Просто не существовало, и все! Он вдруг решил, что Лида на данном этапе может ему пригодиться, вернее, ему пригодится научный архив Гладкова…

— То есть вы хотите сказать…

— Да я уже ничего не хочу говорить! Мне на судьбу обижаться не стоит. Я на москвичке женился, в столице жить остался, в карьере преуспел.

— А Лидочка?

— Она очень сильно переживала смерть Ильи Сергеевича. Яценко ходил за ней по пятам. А за ним следом бегала Верочка. Такой вот был круговорот отношений.

— Я вас не понимаю.

— Чего тут понимать? Я к тому времени ухаживал за своей будущей женой и посчитал неправильным, если снова начну встречаться с Лидочкой. Но я уже сказал, что она снова сделала выбор не в мою пользу.

— А Яценко?

— А у него вообще не было принципов. Он хотел состояться в космонавтике, вот он и изучал в Лидочкиной постели научное наследие Учителя, и не просто изучал, а прибрал к рукам. Она не скоро это обнаружила. Чужих научных публикаций и открытий Яценко хватило на всю жизнь.

— Вот это да! А почему Лидочка молчала? Почему в милицию не обратилась? Вы почему молчали? Как мог Яценко присвоить чужие труды и паразитировать на них?

— Я собирался жениться, и мне нужно было остаться в Москве. К чему было встревать в чужой скандал? А Лидочка… — Он помолчал. — Яценко ее и тут обманул. Она забеременела от него и родила мальчика — сына Яценко, его зовут Артем Найденов. Вот такая правда жизни.

— Вот это у вас крутая правда! А Яценко знал о сыне?

— Вот уж об этом у меня голова не болела. Не знаю. Яценко с Лидой отношений потом не поддерживал. Верка его тогда все-таки выходила, забеременела, он вроде как поупирался, но женился на ней, и они уехали в Сибирь. Только вы меня к своим журналистским делам не приплетайте, меня попросили встретиться с вами и рассказать о Яценко, я просьбу выполнил.

— Максим Петрович, а почему вы раньше молчали? Вы же соучастник преступления! Вы позволили человеку всю жизнь паразитировать на чужих трудах, присвоить чужие научные открытия и сделать себе имя!

— Ну уж бросьте! Не надо меня к Вовкиным темным делам примазывать! Это мои предположения, с Лидиных слов. Я там не был, рядом не стоял, а то, что Яценко всех на пути сметет ради своей собственной выгоды, я знаю. И потом, меня про Яценко никто и никогда не спрашивал. Она нужна вам, эта правда? Вы об этом хотели писать?

Когда журналистка ушла, Геранин вздохнул облегченно, разбередила она ему «старые раны». Кому, интересно, нужно, чтобы взрывоопасная информация о «легенде космической отрасли» Яценко стала публичной? Чей это заказ? Главное, чтобы нигде не прозвучала его фамилия. Впрочем, у девчонки диктофона не было, никто не докажет, что он вдруг разоткровенничался и сказал то, о чем стоило помолчать.

Артем Найденов точно знал, чей он сын. Мать была демократична и считала, что ребенок должен быть осведомлен о своем отце. Он впервые услышал семейную историю в шестом классе. Нужно сказать, что отсутствие отца его особо не тяготило, у каждого второго одноклассника либо отца не было вовсе, либо он был «воскресным».

Единственные исследования в мире, как отсутствие отца влияет на подростков, провели ученые Лондонской школы. Они обнаружили интересную закономерность. Мальчики, которые воспитывались в неполных семьях, где не было отца, опаздывали в половом развитии, по-видимому, огромное влияние оказывает стресс, вызванный у ребенка разлукой с отцом. Взрослея, мальчик словно копирует безответственное отношение отца к собственному сыну.

Последствий стресса Артем пока не ощущал. Мама его очень любила, непомерно баловала, он был смыслом всей ее жизни. Материальных проблем у Артема тоже не было. Наследство маминого мужа, корифея и гения космонавтики Ильи Сергеевича Гладкова: квартира в центре Садового кольца, дача были проданы за хорошие деньги, а им с матерью хватило большой «двушки».

Но однажды, в средних классах школы, Артему очень захотелось, чтобы у него был отец. На классный час в школу часто приглашали родителей, чтобы те рассказали о своей профессии, для примера подрастающего поколения. Отец одного из его друзей был обычным водителем на почте, но он так интересно рассказывал о своей работе, что Артем начал дико завидовать.

— Давай я попрошу знакомых Ильи Сергеевича прийти на классный час? — обнадежила его мама.

— Илья Сергеевич мне не отец.

— Но его друзья, это интересные люди.

— Нет, не надо.

То, что предлагала мать, было выдумкой, потому что никаких друзей умершего профессора у нее в окружении не было, были только одни подруги, которым мать бесконечно помогала.

Рассказы об отце, она называла его неприятным словом «биологический отец», были скупыми, мать отчего-то жалела хороших слов, были одни неприятные эпитеты, и история выходила грустно-криминальная. Молодую вдову Лидочку Гладкову пожалел дипломник Вова Яценко, но не просто пожалел, а обманом влез в душу и убедил, что любит.

— За мной такие хорошие парни ухаживали, — с ностальгией говорила мама.

— А почему ты выбрала его? — удивлялся Артем.

— Потому что перед ним невозможно было устоять.

— Значит, в нем было что-то хорошее? — с надеждой спрашивал он.

— Нет. — Мама не забыла обиду до сих пор. — Он так и не узнал, что я жду ребенка.

— А может, зря ты не дала ему шанс?

— У него была другая цель, он хотел украсть архив Ильи Сергеевича. Он это сделал, а потом просто исчез.

— Что же ты меня от Гладкова не родила? Был бы единственным сыном Учителя.

— У него есть дочь от первого брака и скандальная жена.

— Так они в Америке жируют, зачем им наши российские проблемы? Я бы знаешь какой бонус по жизни имел. А то неведомый папаша усвистал с архивом и, наверное, нехило устроил свою жизнь. Мать, а что ты в милицию не обратилась?

— Да ты что, Тема! Что бы я там рассказала? Что сама, по своей воле разрешила Володе посмотреть архивы, которые были нужны ему для дипломной и научной работы? Я же не знала, что он возьмет самое ценное и будет паразитировать на чужих идеях всю жизнь! Еще надо было рассказать, что мы были близки и что я забеременела? Раньше, сынок, были другие времена, и такие поступки осуждались.

— А кражи не осуждались? А что же ты потом, когда увидела его статьи и фото, не обвинила в плагиате?

— У меня не было доказательств. Правда, несколько идей я узнала. Я их помнила, потому что работала с архивами Ильи Сергеевича. Одна из них — пояс иголок, искусственное космическое образование на околоземной орбите из большого количества коротких кусков тонкой металлической проволоки, выброшенных из контейнера искусственного спутника Земли. Она устанавливает связь между любыми наземными пунктами. Гладков предложил принципиально изменить схему работы, Володя выдал это за свою концепцию. Обидно было, но мыслей, что я должна предъявить претензии к нему, у меня не было.