— Кирилл, — донесся до него крепнущий голосокСаши. — Мазохин, естественно, насядет на вас. Это понятно. Однако у васесть шанс.

— Какой?

— Вас прислали как спасателя! Спасателя с оченьширокими полномочиями.

— Полномочия мои не оговорены, — огрызнулсяКирилл. — А отстаивать я не очень умею. Пробел в образовании.

Дмитрий в великом удивлении поднял брови, изумился:

— Как? Да этому надо учиться в первую очередь! Законвыживания!

— Требуй организации собственной группы, —подсказала Саша мягко. — Ты во главе, мы с Димой подручные. На подхвате.От нас все равно толку мало. Мы не специалисты. Мы, если говорить честно,вчерашний день. Конечно, Мазохин не разрешит, но вы стойте на своем. Этоединственный шанс отвоевать самостоятельность. Или выходи на Ногтева...

Без стука вошел улыбающийся Кравченко. Профессиональнымжестом потрогал Саше лоб, сказал улыбчиво:

— Как спалось? Кирилл Владимирович, вас приглашаетМазохин.

Кирилл дернулся, словно у него внезапно заболел зуб.Кравченко уже выворачивал веки Саше, вглядывался в глазное дно. Кирилл обвеллица друзей хмурым взглядом, тяжело вздохнул, молча вышел.

Мазохин был высокий, широкогрудый, в плотно обтягивающемтело комбинезоне, который делал его похожим на циркового арлекина. Мускулыкрасиво бугрились под эластичной тканью. Мазохин выглядел так, словно толькочто спрыгнул с туго натянутой проволоки и шел жонглировать гирями, заранеевздувая мускулатуру.

Он поднялся навстречу, крепко пожал руку. Лицо его излучалоблагорасположение.

— Здравствуйте, Кирилл Владимирович, — сказал ончистым ясным голосом. — Уж извините, что мы всем коллективом, так сказать,не присутствовали при вашем втором рождении... Увы! Каждая секунда на весзолота... Нет, намного дороже. Да и работники здесь сумасшедшие. Звереют, еслиотрываешь от работы. Не обижаетесь, что оставили с врачом наедине?

— Какие обиды? — пробормотал Кирилл. — Всеправильно.

— Ну и слава Богу. А то ведь люди разные... Не угадать,кто на что обидится. Я хочу, чтобы вы правильно поняли ситуацию. Я неоговорился насчет цены секунды. Станция обходится недешево, зато решает задачи,немыслимые для Большого Мира, Старого Света, как его еще называют. Мы наладилиплавку особо чистых металлов, растим кристаллы с заданными решетками...Переворот не только в науке, это ожидалось, даже в экономике! Наши работы даютвозможность построить корабли, которые пронижут насквозь Солнце, этот газовыйпузырь... Мы уже начали проковыривать окошко в вакуумный мир, откуда будемчерпать неисчерпаемую энергию. Это все здесь, в Малом Мире. И только мы, никтобольше, сидим на мешке с сокровищами! И ничего не делаем, чтоб они сталидоступны человечеству!

Мазохин размахивал руками, глаза блестели. Кирилл былвпечатлителен, хотя понимал, что напористая речь для того и назначалась.

— Ценю вашу работу, — ответил он снеловкостью. — Тоже хочу поскорее... Здесь погибло несколько человек. Какэнтомолог, полагаю, что основная опасность лежит в...

Мазохин нетерпеливо прервал:

— Меры приняты. Со станции никто не отлучается,питанием обеспечивают Немировский и Фетисова. Они десантники, специалисты повыживанию... Да, Фетисова наконец-то... Но теперь все в порядке? Мы обязаныиспользовать все возможности, которые дает уникальная станция. Мы за эти двагода сделали больше, чем сотня исследовательских институтов! Академия науквыхватывает наши результаты еще горяченькими. Мы уже окупили затраты...

Кирилл с трудом борясь с рефлексом вежливости, заставил себяпрервать начальника станции:

— Простите, но станция потеряла специалистов болееценных, чем я. И может потерять еще.

Если именно вы не приложите свои умелые руки? — быстродобавил Мазохин. — Вы сыщик? Майор Пронин, Квиллер, Мат Хельм и ТервисМакги в одном лице?

— Я мирмеколог, — ответил Кирилл. Он поднялся,чувствуя странное облегчение. Мазохин перешел грань глупой остротой, есть поводобидеться. — Здесь не чикагские джунгли, а мир насекомых. Инсектологважнее сыщика. Ногтев определил мой круг обязанностей достаточно четко. Я хотелбы сейчас иметь подробную картину несчастных случаев.

Мазохин тоже поднялся, но руками опирался на стул, отчеговыглядел угрожающе. На миг в глазах промелькнуло колебание, затем голоспрозвучал без интонаций, словно был синтезирован компьютером:

— У вас будет возможность пожалеть, что работу настанции начали с конфликта с руководством. А о несчастных случаях вам лучшевсего расскажет хирург Кравченко.

Кирилл вышел, по дороге обратно убеждал себя в микропобеде.Раньше не только бы сам подставил спину, но и колени бы подогнул, чтобы удобнеебыло класть седло. А тут осмелел, огрызнулся... Но куда денешься, все в рукахМазохина. Даже уволиться нельзя, уйти в другую организацию. Надо лягаться.

Кравченко осторожно возился в кабинете, который былодновременно лабораторией, операционной и слесарной мастерской. Кириллостановился в дверях пораженный. На столе и длинных полках лежали приплюснутыеразноцветные шары. Крупные — с дыню размером, мелкие с кулак. Внутри шаровчто-то происходило, двигалось, поблескивало. В одном Кирилл рассмотрелснежно-белый кристалл, вокруг которого вилась синеватая дымка.

Кравченко поднялся с пола, улыбнулся:

— Экономия на посуде... Колбы для химических растворовтаких размеров изготовить трудно, да и зачем?

Кирилл опасливо покосился на водяные шары. Самые крупныеподрагивали, словно там вот-вот лопнет ППН, пленка поверхностного натяжения.

Кравченко угадал опасения Кирилла, заметил энергично:

— Не тревожьтесь! Межмолекулярное сцепление — сила. Ятоже сперва вздрагивал, казалось, что это вода в целлофановом пакете... Нечемутам лопаться, вот в чем фокус! А под слоем того, что нам кажется пленкой,другая пленка, третья, четвертая... До бесконечности! До ядра то есть. Дмитрийувидел, тут же подал Мазохину заявку на изобретение: беспосудную торговлю молоком,кефиром, соками...

Кирилл не понял, растерялся:

— Торговлю молоком? Здесь?

Кравченко нетерпеливо махнул рукой:

— Я забыл, что вы еще не знаете Мазохина. ИНемировского тоже. У одного слишком много свободного времени, у другого...Словом, один подал, другой утвердил и отправил наверх... Вы знаете, если бы невы, то вчера мы могли бы не досчитаться не только Фетисовой! Мы ужевооружились, как крестьяне перед битвой, вышли, а тут вы навстречу!

— Не я, Дмитрий...

— Но ехали на нем вы?

— Он нес нас с Сашей.

— Ну ехали, нес, это тонкости терминологии. В отношенииДмитрия, мне кажется, больше подходит слово ехали. На нем не только ездить,весь Малый Мир можно вспахать. С Фетисовой уже в норме?