– Обещаешь?

– Обещаю, – заверила я подругу – вот только нам с Джулианом до этого шага как до Луны пешком. В отличие от Кэсси и Аури. – Почему вы используете игру как предлог быть вместе?

Кэсси сморщила носик. Она не отрывала взгляда от Лоуренса, всем своим видом демонстрируя, что нет на свете ничего важнее, чем гладить кота.

– Не понимаю, о чем ты.

Я фыркнула.

– Все ты понимаешь – покраснела вон.

– От лекарств.

– Чушь. Вы проецируете свои чувства на Горвина и Майлин.

– А вот и нет.

– А вот и да.

– Нет, это всего лишь игра, – спорила Кэсси.

Я начала злиться.

– Игра, которую вы вдвоем и придумываете.

– Мы с Аури не вдвоем все решаем. Нас там двадцать человек.

– Да, но пространство для импровизации у вас же остается.

– Конечно, но в этом есть смысл. Горвин и Мэйлин созданы друг для друга.

– Точно так же, как и вы с Аури.

Кэсси опустила руку, которой чесала Лоуренса за ушком. Затихнув, она медленно повернула голову. Мгновение она молча изучала меня, а потом тихонько спросила:

– Ты правда так думаешь?

– Я уверена в этом, – твердо ответила я, и, кажется, мои слова попали в самое сердце Кэсси. – Я решила, что вы вместе, еще когда мы только познакомились. И как же я огорчилась, когда Джулиан ошарашил меня и сказал, что вы не пара. Вы производите такое впечатление, будто вместе вечность. Да только то, как вы друг на друга смотрите, чего стоит. Вы созданы друг для друга, как Рейчел и Росс.

Кэсси задумчиво прикусила губу.

– А тебе это не кажется странным?

– Что именно?

– Ну я и Аури, вместе… Как парочка…

Я замотала головой.

– Нет. А должно?

– Но ведь он такой… – Кэсси осеклась и замахала руками, испугав Лоуренса. Он спрыгнул с дивана и бросился прочь. – А я такая… – она указала на себя. – Не-а, не пойдет.

Я нахмурилась, соображая, что она пытается донести. И вдруг меня осенило.

– Неужели в этом все дело? – подозрительно спросила я. – Ты не хочешь этих отношений, потому что он афроамериканец?

– Ни в коем случае! – Кэсси аж подскочила, но гипс помешал ей подняться. Она скривилась и осторожно опустилась. – Мне-то плевать. Но вот остальные так и норовят влезть не в свое дело. Ты когда-нибудь встречалась с «не таким» человеком?

Я покачала головой, хотя некоторое время провела с сыном Риты Эмилио – наполовину латиноамериканцем, но о его корнях никто не догадывался благодаря генам белого отца. Все так удивлялись, услышав, что он свободно говорит по-испански, так что нас вряд ли стоило сравнивать с Аури и Кэсси.

– Тогда ты даже не можешь себе представить, каково это, – жаловалась Кэсси. – Куда бы мы ни пошли вместе, везде на нас глазеют. По взглядам сразу все понятно: нас оценивают. Судят. Наверняка большинство не хочет ничего плохого и просто любопытствует, но это так противно. Мы для всех главный номер на дурацком шоу. Незнакомцы, которые ничего о нас не знают, беспрестанно наблюдают за нами как за подопытными кроликами, да еще и перемывают косточки. Порой у них прямо на лицах написано, как они представляют меня и Аури в постели только потому, что он высокий и черный, а я низкая и белая. С чего они взяли, что у них есть на это право? – С каждым словом Кэсси злилась все сильнее, и под конец ее тонкий голос задрожал от гнева. – И это мы еще всего лишь дружим и близко общаемся. Представить боюсь, что случилось бы, если бы мы держались за руки или целовались.

– Вот черт. – Никаких толковых слов поддержки в голову не пришло. – Я тебе так сочувствую.

Закрыв глаза, Кэсси глубоко вздохнула.

– Забей, все в порядке.

– Нет, не в порядке. – Я схватила ее за руку и бережно сжала. Пальцы у Кэсси оказались ледяными. – Я не знала, как все на самом деле. А так быть не должно. Вы заслуживаете быть вместе, не чувствуя себя при этом неловко. Да и какой нормальный человек будет воображать незнакомых людей в постели? Я себя-то в постели представлять не хочу. Мне однажды довелось побывать в отеле с зеркалом на потолке, и, о боже, зрелище оказалось не из приятных. Видела свое лицо во время оргазма – ужас.

Кэсси засмеялась.

– Что это был за отель?

– А что? Хочешь забронировать номер?

В понедельник я пропустила первую лекцию, зато навестила Кэсси: ей предстояло провести ближайшую неделю в четырех стенах. Девушке приходилось глотать обезболивающее, а оно лишало ее последних сил – преподавателям она в таком состоянии все равно не сдалась.

Мы позавтракали вместе и полистали мои наброски. Бессвязные рисунки, которые я создавала ради практики и вдохновения, составляли богатую коллекцию реалистичных портретов, фантастических существ и пейзажей. Рисунки произвели на Кэсси неизгладимое впечатление, а ее похвала пришлась мне как бальзам на душу и потешила эго. С удовольствием я бы просидела с ней весь день, но не хотелось подводить Ализу. К тому же все не усвоенное на занятиях придется потом догонять дома, а это вытянет из меня куда больше сил, чем плестись в колледж утром понедельника.

Лекции глубокоуважаемых преподавателей, как всегда, наводили на меня лишь тоску, и я попыталась изобразить Кэсси в эльфийском костюме, но рисовать живых людей по памяти оказалось той еще задачкой.

Я предвкушала обед с Ализой, но она заявила, что не сможет: после лекции ее ожидала встреча с группой другого курса. На секундочку закралась мысль сбежать со следующих пар и пойти домой, но я все же решила не лениться.

В «Дикую оливку» одной идти не хотелось, и я поплелась в столовую. В обед там яблоку негде было упасть. Воздух оказался спертым, воняло горелым маслом, а от людского шума разболелась голова. Стоять в очереди за размякшей картошкой фри я не горела желанием, а потому взяла батончик и яблоко из торгового автомата.

Сложив скудный обед в рюкзак, я отправилась к тому дереву, под которым обычно дожидалась Ализу – хотелось немного понежиться на солнышке, – как вдруг мне на глаза попалось необычное здание какого-то факультета. Корпус, как и все строения колледжа, выстроен был из красного кирпича – только кладка здесь выглядела гораздо аккуратнее. Да и за цветами с кустарниками, высаженными перед зданием, тщательно ухаживали. Корпус юридического факультета мог похвастаться только крошечными окошками, а тут на первом этаже встроены панорамные окна – можно даже внутрь заглянуть. За стеклом виднелись не просто серые аудитории, а классные комнаты, обставленные заботливой и внимательной рукой. Ни одна мелочь не отдана воле случая, и результат – уют и гостеприимство.

Не успела я опомниться, как уже поднималась по ступенькам ко входу в здание архитектурного факультета. Вздрогнула, пройдя через холодную дымку кондиционера. Коридор оказался пуст: по всей вероятности, студенты разбрелись по лекционным залам или прохлаждались в столовой. Не спеша я прошлась по коридору, рассматривая висевшие по обеим стенам картины: проекты, наброски, а также фотографии знаменитых сооружений. Под каждым располагалась карточка с информацией – как в музее, не иначе. Вот Эмпайр-стейт-билдинг. Построен в тридцатые годы прошлого века, тогда же и распахнул свои двери. Высота по крыше – 381 метр, со шпилем – больше 443 метров. Всего 102 этажа, 73 лифта и 6514 окон – внушительные цифры, но меня они не заинтересовали. И все равно я сфотографировала карточку и отправила Эдриану.