лишены магии, как и какой-либо связи с человеческой магией.

Но у ее народа была иная интерпретация их имени. «Лиа», что значит, «обязанные». Обязанные служить, нести службу своему господину, своему хозяину.

«Пустые» не потому, что «лиа» — это пустое место. Презрительная раса уродов. Нет, «пустые», потому что каждый «лиа» обязан служить своему хозяину, которого они избирают и поколениями несут его волю.

Когда-то и ей придется вернуться в свой дом. В свой далекий дом...

— Я не помешаю? — Рика подняла голову, уже намереваясь поблагодарить официанта за расторопность, однако, слова застряли поперек горла.

На стул напротив нее уселся хорошо знакомый мужчина. Волосы встали дыбом, алые зрачки сузились до невозможности, всё тело напряглось, точно струна.

Пушистые ушки нервно задергались, сигнализируя о явной опасности.

Мужчина же беззаботно улыбнулся, глядя серыми радужками на девушку напротив себя. Пепельно-черные волосы, острые, точно выточенные из камня черты лица, а также белесый продолговатый шрам на левом виске.

— Что ты здесь делаешь? — прошипела девушка, с нескрываемой ненавистью таращась на своего гостя.

— Всего-то решил проведать вас, «молодая госпожа», — пожал плечами мужчина.

— Ты не имеешь права меня так больше называть, — огрызнулась Рика, выискивая удачный момент для атаки на внезапного гостя.

На что тот только поцокал и, отведя полы плаща, указал на белоснежный боевой костюм, намекая на свою готовность к любому исходу их встречи.

— Не советую так делать. Иначе «Кубу» вновь придётся по кусочкам собирать своих дражайших студентиков, — хмыкнул он.

Рика гневно фыркнула, но, различив среди гостей еще троих, что мимолётно кидали в сторону их столика взгляды, сжала кулаки и смолчала.

Вот же дрянная ситуация.

— Рад, что ты успокоилась, — позволил своей улыбке стать еще ярче собеседник, когда ничего не подозревавший официант с улыбкой принес им заказ.

Хайзантен же, глубоко вздохнув, с едва сдерживаемой ненавистью уставилась на мужчину.

— Что тебе нужно... «Сова»?

Глава 15

Мариинский дворец грозно возвышался над фигурами многочисленных гостей, что стремились укрыться в тени его главного входа от суровой северной непогоды.

С приближением зимы погожие деньки уже давно и окончательно канули в лету, сменились непрекращающейся облачностью и частыми дождями.

Впрочем, даже всё вышеперечисленное не остановило огромную толпу, чтобы собраться у входа и ловить каждое движение членов высшей аристократии. Лишь ряды имперских гвардейцев позволяли держать ту под контролем.

Хотя оно и понятно, не каждый день можно увидеть чуть ли не весь свет Российской Империи в одном месте. Оттого, на фоне недавних нападений и террористических атак охрана была едва ли не на уровне резиденции Императорского клана в Кремле.

Целый проспект был перегорожен, чтобы даже муха не смогла пролететь без надзора боевых ботов и готовых ко всему отрядов гвардии.

Наконец, и наша машина остановилась у крыльца дворца, вслед за очередным кланом.

Кто-то узнал и мой род, чем оповестил людей вокруг. Грянула волна улюлюканья, ругательств, проклятий, которые следом были затоплены в волне человеческого гама.

Хватало еще тех, кто жил прошлым и держал обиду на Ливен за гражданскую войну, но были и те, что также поддерживали нас, особенно на фоне последних событий.

Всё же, Черные способные дипломаты, раз сумели за столь короткий срок нашего сотрудничества повлиять на беспросветное клеймо предателей Империи в глазах общественности.

Распахнув зонт при выходе из автомобиля, я проследовал ко второй двери и протянул ладонь для своей спутницы.

Белоснежная ладошка легка в мою, когда из тени салона появилось лицо Алисы Романовой.

— Ее Высочество!

— Принцесса Алиса!

— Первая принцесса!

Толпа тут же возликовала, стоило девушке встать со мной под руку.

На плечах ее был накинут теплый плащ, который всё равно не скрывал вида от ее белоснежного платья, так и притягивающего взор.

Алиса помахала рукой собравшимся, чем еще больше тех раззадорила, точно хищника, которому кинула кусок мяса.

Захлопали едва слышно вспышки фотокамер, фокусы видеокамеры активно сконцентрировались на нас с принцессой. Видеооператоры и репортеры вовсю вели свои репортажи, в прямом эфире сообщая о прибывающих гостях в новостные каналы.

— Уже сожалеешь, что согласился? — улыбнувшись краешком алых губ, обратилась ко мне принцесса.

Я с трудом сдержал лицо, чтобы не поморщиться или не расхохотаться — определить было сложно.

— Ни в коем случае, Ваше Высочество, — ответил я, встретившись взглядом с синеглазкой, чем добился от нее тихого фырканья.

Не буду же я в открытую говорить, что до сих пор не могу понять, как так вышло, что я стал кавалером первой принцессы Российской Империи, будучи едва ли не символом бунтовщиков.

Иронично, не правда ли?

— Лгать леди в лицо не лучшее решение, — вздохнула Алиса, когда мы нырнули в тень Мариинского дворца, укрываясь от всё нарастающего дождя.

— Говорить благим матом на публику также не является хорошей альтернативой, — парировал я, помогая девушке снять плащ и протягивая оный прислуге гардероба.

— Моя просьба была столь неожиданной? — «подивилась» принцесса.

— Как гром среди ясного неба, — сняв и с себя пальто пастельных тонов, я остался в темно-бордовом пиджаке и черных брюках, а также серой рубашке в полоску.

— Чем меньше у твоего противника времени на размышление, тем больше шансов застать его «настоящего», — поправила только ей видимые складки на платье синеглазка и посмотрела на меня, предлагая продолжить наше шествие.

На глаза тут же попался мужчина во фраке, который сообщил, что проводит нас в основной зал. На часах было пол восьмого вечера, а потому до самого собрания еще было полчаса. Вот дворяне и устроили небольшой банкет, не желая тратить время впустую, пока все соберутся.

Позволив мужчине вести нас по широким коридорам с позолотой, я снова подал руку спутнице.

— Так теперь и я в списке ваших врагов? — смотря прямо, поинтересовался я. Выходка Константина не осталась без внимания?

Может, внезапное появление принцессы и просьба ее сопровождать на встрече — есть ответное действие на провокацию второго принца?

— А вот это зависит только от тебя самого, Марк,