Лиз улыбнулась.

— Дело тут не во мне, а в Джеми, — ответилаона. — Все, что я делала, это засекала время, пока он бегал по дорожке назаднем дворе. Занятие легче легкого!

Но это было не совсем так. Пять недель тренировок, которые вконце концов принесли свои плоды, были трудны не только для Джеми, но и длянее. Но теперь, видя, как горд и счастлив ее сын, Лиз готова была забыть освоих сомнениях и колебаниях.

Когда вечером она укладывала его в постель, Джеми обнял ееза шею и еще раз поблагодарил за все, что она сделала.

— Я люблю тебя, мамочка, — сказал он. — Я ещескучаю по папе, но я все равно очень тебя люблю.

— Ты прекрасный сын, и я тоже тебя люблю, —ответила она. — И я тоже скучаю без папы, но знаешь, что я тебе скажу? Ядумаю, сегодня он радовался вместе с нами, что у него такие замечательные дети.И, конечно, он был очень рад твоим успехам.

— Я тоже так думаю, — серьезно согласился Джеми, изевнул. Потом он повернулся на бок и заснул прежде, чем Лиз успела выйти изкомнаты.

Входя в свою спальню, Лиз все еще улыбалась. Питер поехал вкино и взял с собой Меган; Рэчел и Энни смотрели видео, и она былапредоставлена самой себе.

Как всегда, когда у нее не было никаких особенных дел, Лизстала думать о муже, но на этот раз она не чувствовала ни одиночества, нитоски. В темной спальне, разумеется, никого не было, но она почти физическиощущала присутствие Джека — его тепло, силу и любовь.

— Мы сделали это! — негромко сказала она в темнотуи добавила:

— Спасибо тебе.

Потом Лиз включила свет, но, в отличие от предыдущихвечеров, она не ждала, что увидит его. Джек ушел, она уже поняла это умом иначинала принимать сердцем, но ушел не в пустоту. Он следил за ними откуда-тосверху, и еще он оставил им нечто такое, чему не было ни названия, ни цены.

Через три дня после олимпиады они всей семьей отправились наозеро Тахо. Старинный приятель Джека предложил им пожить неделю в своем доме вХоумвуде, и Лиз с радостью согласилась. Правда, дом был не в лучшем состоянии,поскольку жена этого человека не особенно любила Хоумвуд, да и дети его давновыросли и бывали там не часто, но Лиз это не смущало. В доме было достаточнокомнат и широкая крытая веранда, с которой открывался прекрасный вид на озеро исклоны прилегающих холмов. Сам дом стоял на довольно большом участке, где россамый настоящий лес. Когда дети оказались там, радости их не было предела.

Сразу по приезде Питер и девочки помогли матери вымести изкомнат мусор и вымыть полы, а Джеми отнес в кухню сумки и пакеты со съестнымиприпасами. Он же помог распаковать их и разложить по полкам ветхого буфета,которые Лиз застелила чистой бумагой. Кэрол уехала погостить к сестре вСан-Франциско, поэтому хозяйничать им пришлось самим, но никто не возражал.Детям нравилось чувствовать себя взрослыми и самостоятельными.

— Как насчет того, чтобы искупаться? — предложилПитер, когда с делами было покончено. Спустя полчаса все они уже веселоплескались в теплой воде и ныряли с мостков, к которым была привязана стараяпрогулочная лодка. Лодка никуда не годилась, но это никого не огорчило. ВедьЛиз уже договорилась, что завтра они пойдут кататься на настоящих водных лыжах.

Вечером Лиз приготовила салат, а Питер пожарил шашлыки.Делать это его научил отец, когда Питер помогал ему устраивать барбекю напраздник Четвертого июля. После ужина они долго сидели у костра, пекли в золекорни алтея и рассказывали друг другу разные истории. Энни первой рассказаласмешной случай про Джека, и Лиз поймала себя на том, что, слушая дочь, онаулыбается. Лиз вспомнила другую веселую историю, которая случилась с ней иДжеком очень давно, когда у них родился Питер. Она рассказала ее, и дети простопокатывались со смеху, слушая, как их отец приготовил Питеру овсянку на молоке,опрокинул ее на пол и потом собирал ложкой обратно в кастрюлю, потому чтобольше овсянки в доме не было, а Питер уже проголодался и требовал еды (басом,как сказала Лиз.

Даже когда Питер был младенцем, он плакал исключительнобасом). А потом Рэчел вспомнила, как Джек случайно заперся в домике, которыйони сняли на лето, и не мог открыть дверь. В конце концов ему пришлосьвыбираться наружу через окно. После этого между детьми началось своего родасоревнование, кто вспомнит самую смешную (и самую дурацкую) историю про папу, иЛиз это не казалось кощунством. Просто такой способ ненадолго оживить Джека —способ, против которого никто не возражал. За прошедшие месяцы терзавшая ихболь притупилась, и они обнаружили, что умеют не только плакать, но и смеяться.

Когда далеко за полночь дети наконец разошлись по комнатам,Лиз неожиданно подумала о том, что уж давно не чувствовала себя так хорошо. Онавсе еще тосковала по Джеку, но это не мешало ей чувствовать себя счастливой.Лиз была именно счастлива, потому что счастливы были ее дети, и онаблагословляла тот день и час, когда ей в голову пришла идея поездки на озеро.

Эти маленькие каникулы были именно тем, в чем все они такнуждались. Даже Питер договорился, чтобы ему дали в клинике недельный отпуск, ине потому, что Лиз его просила, а потому, что он сам захотел немного побыть сосвоими родными.

На следующий день они, как и было задумано, пошли кататьсяна водных лыжах, а после обеда Питер повел Рэчел и Джеми ловить рыбу в ручье,который протекал за домом. Они рыбачили три часа подряд и поймали однумаленькую рыбку, которую тотчас отпустили, но удовольствие получили огромное. Ана следующий день они взяли напрокат лодку и отправились рыбачить уже на озеро.Мальчики снова поймали две или три рыбешки величиной с ладонь, а Меган, котораявзяла в руки удочку в первый раз в жизни, удалось вытащить почти фунтовогополосатого окуня. На обратном пути они наловили у причала раков, и Лиз сварилаих на ужин. Спать легли прямо на террасе, завернувшись в одеяла и спальныемешки, потому что так им было удобнее смотреть на звезды.

Это была счастливая, беззаботная неделя, но увы — онапролетела как одно мгновение. Когда в воскресенье утром настала пора собиратьвещи, все были искренне огорчены. Уезжать никому не хотелось, и дети заставилиЛиз пообещать, что при первой возможности они снова приедут в Хоумвуд.Возможно, им удастся побывать на озере Тахо в День труда[3];это, кстати, избавляло Лиз от необходимости приглашать гостей на вечеринку,которую они с Джеком всегда устраивали в этот день. Как и пикник на деньЧетвертого июля, это была одна из семейных традиций, но они уже решили, что покрайней мере в этом году не станут предпринимать ничего подобного. Поездка наозеро, таким образом, снимала сразу несколько проблем.

Обещание, данное Лиз, вернуло детям радостное настроение, ина обратном пути они были веселы и беззаботны. Когда они ненадолго остановилисьв Оберне, чтобы съесть по гамбургеру с молочной болтушкой, Лиз сказала Питеру: