Шар оставался тусклым: темным, мертвым.

– Напутал ты что-то, любезный мой, – сказалаГрельфн. – Нет такого.

– Как это – нет, если он был?

– Не все мертвые могут приходить, далеко не все… Но тутслучай другой. Его вообще нет.

Сварог растерянно пожал плечами. В конце концов, хватало идругих знаменитостей, похороненных неизвестно где, сгинувших без вести… Онназывал имя за именем, но шар оставался тусклым, как бельмо.

– Не было такого, – в десятый раз сказала старуха.

– Ну, это уже вздор! – разозлился Сварог. –Бабушка, Березняка убило в двух шагах от меня, понятно? Мы лежали рядом, моглоугодить в меня, а зацепило его, я сам видел!

Старуха, что-то про себя соображавшая, вдруг огрызнулась,словно замотанная продавщица:

– Где я тебе возьму мертвых, которые еще и не умирали?Думать надо! И я тоже хороша, сразу не сообразила…

Сварог считал, что ничто уже не в состоянии его поразить.Ошибся, выходит.

Теперь головоломка идеально укладывалась, камешек к камешку,картинка к картинке – иные очертания земных континентов, иной набор планет,мертвые, еще, оказывается, и не родившиеся…

Это не будущее. Это прошлое, о котором никто в покинутомСварогом настоящем и понятия не имел. Неизвестное, непонятно откуда взявшеесяпрошлое, сгинувшее без следа. Прошлое, которому не полагается быть, если правышкольные учебники и науки двадцатого века. А если они ошибаются, ответ один –это прошлое осталось неизвестным, потому что оно невероятно далекое и неосталось ни камней с надписями, ни книг, ничего…

Видимо, он успел привыкнуть к чудесам за последние сутки. Онпринял все довольно спокойно, не стал паниковать, не загрустил особенно, неиспугался – что могли изменить его слезы или восторги? Он просто сгорбился нажестком табурете и сказал:

– Значит, меня утащили в прошлое?

– А разве тебе не говорили? – Яна была изумлена дажебольше, чем он. – Не может быть!

– Мне сказали, что я – в будущем. В далеком будущем.

– Быть такого не может!

– Спроси у доктора Молитори.

– Будь уверен, спрошу. И строго. Если ты не врешь… – Янамельком взглянула на него. – А ты не врешь. Какой ему был смысл тебеврать, если ты очень скоро мог узнать правду?

– Может, он хотел выиграть время. Вот эти самые сутки. Азачем – решительно не представляю.

– Предупреждала же я – что-то неладно… – проворчаластаруха. – Да кто меня слушает?

– Завтра я разберусь. – Яна решительно встала. –До свидания, Грельфи.

– Всегда к твоим услугам, светлая королева. А этого рыцарялучше бы держать во дворце под надежной охраной и не отпускать никуда для егоже блага… – Она наклонилась к Сварогу и прошептала на ухо: – Берегись мостов.

– Постараюсь, – пообещал Сварог.

На обратном пути вокруг опять подвывало, ухало и таращилосьжелтыми немигающими глазищами, но Сварог уже не обращал внимания. Когда летучийкорабль взмыл в ночное небо, он спросил:

– И много веков вас от меня отделяет… отделяло?

– Не знаю точно, – сказала Яна. – Длиннющая чередатысячелетий. А что о нас помнят там, откуда ты пришел?

– Ровным счетом ничего, – сказал Сварог. –Возможно, тебя это и удивит, меня самого удивляет…

– Не так уж все и удивительно, – тихо сказалаЯна. – И на Таларе, и на других планетах были когда-то могучие страны,ушедшие в небытие. И никто о них ничего не помнит. А ведь от нас их отделяет всто раз меньшее расстояние, чем от твоего времени. Но молчат даже тени, или ихнет, теней, хотя достоверно известно, что им полагается быть. – Онапомолчала. – Получается, что наше будущее для тебя покрыто неизвестностьюточно так же, как для нас самих… А неизвестное будущее всегда можно изменить…Любопытно…

Хватит, сказал себе Сварог. Знания, знания, знания – вотдевиз на ближайшее время. Иначе любой обведет вокруг пальца, словно слепогокотенка, пихнет мордочкой в блюдце с касторкой вместо молока, и дай-то Господи,чтобы ограничилось касторкой… Решено. Бросаю всякую светскую жизнь и начинаюпоглощать знания, как сухая губка – воду.

…Ему следовало бы помнить хорошенько, куда ведет вымощеннаяблагими намерениями дорога. Потом он оправдывался перед самим собой, что вовсеи не забывал эту истину, а виной всему затянувшийся до утра бал. Расставшись сЯной, он отправился во дворец запить очередные сногсшибательные новостипарочкой бокалов. С которых все и начинается, особенно если опустевшие бокалымоментально наполняются сами.

Когда он проснулся, солнце стояло уже высоко и рядом с нимна невероятно мягкой подушке покоилась чернокудрая головка, вся в твердыхмелких локонах, перевитых алмазными цепочками. Кукольное личико, длиннющиересницы – его новая знакомая безмятежно дрыхла, не позаботившись хотьчем-нибудь прикрыться. Правда, он тоже не позаботился.

– А поутру они проснулись… – пробурчал Сварог, с тоскойоглядывая необъятную постель. До столика с желанными графинами шагать и шагать.Здешнее вино было прекрасным, но любому опытному человеку известно, чтовеликолепное качество можно после упорных трудов перешибить количеством. Головараскалывалась, но Сварог, в отличие от кое-каких аналогичных ситуаций изжитейского прошлого, все прекрасно помнил. Увы, особо сладостными еговоспоминания никак нельзя было назвать. Эта кукла с длинным, нежно звучащим иуже забытым именем весь остаток ночи, словно заведенная игрушка, отрабатывалана нем разнообразные постельные эксперименты, и все было настолько скучно,несмотря на ее изощренную и болезненную фантазию, что к рассвету он примитивнонадрался и выпал в осадок, смутно сознавая сквозь сон, что его продолжаютиспользовать.

Он затейливо, с неподдельным чувством выругался про себя.Балы, фейерверки, небеса, бомонд – а голова точно так же раскалывается поутрам, и до столика с графинами не ближе, чем до магазина с пивом… Тьфу,болван!

Он пробормотал заклинание, графин колыхнулся, взмыл состолика и поплыл к нему над разбросанной одеждой и смятыми воздушнейшимипокрывалами.

– Посадка производится в заданном квадрате, – воспрянувдухом, сказал себе Сварог, заранее протягивая руку.

– Стоит ли? – спросил кто-то за его спиной.

Сварог резко обернулся и охнул – засевшая в голове боль отрезкого движения качнулась, словно язык колокола, грохнула по затылку изнутри.

Из-за раздвинувшейся портьеры вышел молодой красавец всиреневом с черным костюме, при мече, по-кошачьи мягко, неспешно направился кСварогу. В руке он держал узкий графин с чем-то розовым, небрежно помахивая им.

Сварог растерянно таращился на него. В голове зловещевертелась классическая фраза из анекдотов: «Муж вернулся из командировки».Незнакомец ничуть не выглядел слабачком, был красив резкой, хищной,мужественной красотой, синие глаза смотрели холодно-насмешливо, густые черные волосысловно бы не пострижены, а отхвачены над плечами лезвием меча. В левом ухе взолотой серьге посверкивал синий камень.