У меня это инстинктивно, я просто ставлю духовные ценностивыше, а тем самым вызываю подъем тамильского сепаратизма.

– Владимир Юрьевич, – донесся ясный и звонкийголос, что окатил меня как холодной водой. Кристина сидела напротив, ее серыеглаза смотрели внимательно. – Владимир Юрьевич, вы совершенно меня неслышите… Где вы летаете?.. У вас такой вид, словно крылья вам подрезали. Илиткнули в них горящим факелом. Владимир Юрьевич, я не ваша женщина, которую выдолжны оберегать от неприятностей. Я – сотрудник. Я получаю… намерена получатьот ваших доходов двенадцать процентов, а это немало, и потому я оченьзаинтересована, чтобы вы были… на коне. Лучше, на белом. Что случилось?

Лицо у нее тоже было спокойное, деловое и странно красивоедаже без эротики.

– Вы уверены, – буркнул я, – что женщиноберегают от неприятностей?

– Вы оберегаете, – ответила она ровнымголосом. – В своих книгах. А, как известно, в своих героях отражаетсяавтор.

– Не ошибитесь, – сказал я недовольно. – Этораспространенная ошибка.

– Но все же, Владимир Юрьевич?

Я заколебался, ибо сейчас сквозь нежную кожу этойдвадцатипятилетней… или сколько ей там, женщины проглядывает даже не ум илиобразование, а гибкие мускулы стандартной киноамазонки, что в бесчисленныхсериалах сносит острым мечом подлым мужчинам головы, отрубает им руки, жестокобьет по причинным местам, что вызывает восторг у женской половины кинозала,протыкает мужчин копьем или просто острой палкой, что больнее и зрелищнее,рубит, бьет, расчленяет, а сама даже не поморщится…

– Кто вы, Кристина?

Светлая улыбка на миг стала грустной, но тут же губырастянулись и приподнялись уголками в классической форме веселого и безмятежногонастроения, что должно обезоруживать собеседника и создавать нужный настрой.

– Я та, – ответила она легко, – кто успелповидать многое, перепробовать многое. Но в жизни и людях не разочаровалась. Нажизнь зарабатываю сама. Как вы могли заметить, могла бы зарабатывать больше вдругих… областях, или полостях, как вы говорите, но я делаю то, что мненравится. Итак, что вас тревожит?

– Ладно, – сказал я. – Если уж вы такойоловянный солдатик, то… получайте по всей программе.

И пересказал ей ночной разговор. Даже рассказал о взорванномджипе. Кристина сперва явно не верила, на улице чисто, все убрано, а на местевзрыва уже другие машины, их владельцы рассудили, что снаряд дважды в однуворонку не падает. Я видел в ее глазах непонимание, недоверие, затем призадумалась,усомнилась, дважды ее рот в удивлении приоткрывался, а когда я закончил, онасказала медленно:

– Даже не знаю, что и сказать… Неужели вы, ВладимирЮрьевич, настолько могущественны?

Я пожал плечами.

– Дело не в этом. Дело в том, что так считают они.

– Но они… неужели такие дураки? Нет, не думаю. Значит,вы в самом деле стоите намного больше. Не знаю, не прогадала ли я с этимидвенадцатью процентами… Я вас считала всего лишь писателем, чьи книги почему-тонабирают популярность!

Я буркнул:

– Спасибо за «почему-то».

Она сказала, защищаясь:

– Но, простите, ведь в литературных кругах считают васполным ничтожеством!.. А ваших читателей – полными дебилами. Это не моявыдумка, я успела заглянуть на литературные сайты. Там либо холодное молчание,либо озлобленный вой. К тому же модератор критику оставляет, а если кто-топосмеет в вашу защиту – тут же стирает… Вы очень непопулярны, ВладимирЮрьевич!..

– На это есть причины, – ответил я, меняпокоробило от мысли, что и этой красотке надо объяснять, и сказал почти резко:– И хрен с ними! Я ориентируюсь на читателей, а не на устроителей сайтов,держателей серверов, критиков, собирателей съездов и прочего-прочего, чтоотношения к творчеству не имеет!..

Она торопливо кивнула.

– Да-да, верю на слово. Но вы… кто вы?

– Все мы, – сказал я с неохотой, – занимаемсяне только тем, чем… хотели бы заниматься. Менделеев, к примеру, лучше всехкорзины плел. Соседи считали его, уже академика, чемоданных дел мастером.Император Диалектиан выращивал лучшую в мире капусту. Я, к примеру, умею наушах стоять. Как-нибудь покажу.

Она улыбнулась.

– Я тоже умею не только договоры. Как-нибудь покажу,если хотите…

– В другой раз, – ответил я чересчур поспешно.

– А вам не кажется, что не помешало бы расслабиться?

– Пусть расслабляются слабаки. А я еще не вышел из боя.

Ее серые глаза неотрывно провожали меня, а я, в самом делесобранный и тугой, как пружина, зашагал взад-вперед по комнате.

– Герой, – произнесла она со страннойинтонацией, – герой зачуял запах битвы…

Снизу позвонила консьержка, сообщила, что очередь пооблагораживанию дошла и до нашего дома, через полчаса отключат свет на десятьминут, а потом еще холодную и горячую воду на полчаса. В подъезде поставятцветы, добавила она поспешно, на стенах будут картины, но с жильцов ничего невозьмут.

Я в раздражении бросил трубку. Без воды полчаса – не замечу,но без электричества в эту жару, когда холодильник надрывается от натуги,кондишен стонет от перегрузки, не говоря уже о компе, без которого я как безрук…

Кристина поинтересовалась с сочувствующей усмешкой:

– Снова неприятности?

– Да, – огрызнулся я. – Под названием«благоустройство».

– Благоустройство – всегда хорошо, – рассудилаона. – Нужно потерпеть самую малость, а потом десять тысяч лет счастья!

Через полчаса по ту сторону двери послышался стук, грюк,лязг. Крепкого вида ребята сняли кожух с металлического ящика на стене, что-томеняли целыми блоками. Один позвонил в дверь, я открыл с опаской, но он оченьвежливо сообщил, что в связи с общей программой благоустройства моя квартирапоставлена на сигнализацию. Они должны поставить еще одну коробочку у меня вквартире, укажите удобное место, запомните код, это включать, это выключать, аэто вот вам на браслет к часам, чтобы могли вызвать милицию с любого места…

Последнее мне показалось чуточку лишним, но сейчас какиетолько прибамбасы не выпускают.

Кристина наблюдала с интересом, прокомментировала:

– А мой дом в очереди на реконструкцию уже семь летстоит. Хоть бы лифт заменили, раз в неделю застревает… Или застряёт?

– Застреваниет, – буркнул я. – Все равнокакая-то подозрительная активность… Если не ошибаюсь, в коридоре устанавливаюти вэбкамеру. А еще одну – возле лифта… Раньше такие ставили только в достаточнокрупных центрах.

– Раньше их вообще не было, – сказала онарассудительно. – Как и компов. А теперь компы в часах, в пряжках, впортсигарах… Не берите в голову.