Дверь открыла невестка Михаила, Марианна, жена его второгобрата, Сергея, того самого, которому достался от отца этот дом.

– А-а, это ты… – проговорила она с таким откровенноразочарованным выражением лица, как будто вместо желанного гостя увидела напороге почтальона, переписчика или соседку, заглянувшую занять стакансахара. – Заходи…

Однако когда взгляд ее переместился на Лизу, Марианнасначала оторопела, потом плотно сжала губы и опустила сверкнувшие глаза. Лизаулыбнулась Михаилу одними уголками губ и сдержанно поздоровалась с хозяйкойдома. Марианна, справившись с собой, кисло пробормотала приветствие ипокосилась на Лизино платье. На самой Марианне было платье в узкую черно-белуюполоску, едва ли можно было считать его траурным одеянием.

Как ни мало разбирался Михаил в женской одежде, все же занедолгие встречи успел заметить, что со вкусом у его второй невестки явно делообстоит плохо. То, что Марианна считала экстравагантностью, выглядело на еевысокой костлявой фигуре жалко и убого. Если же она пыталась следовать моде, тообязательно выбирала те вещи, которые ей нельзя было надевать ни под какимвидом. Так и сегодня от черно-белых полосок рябило в глазах, кроме того, из-заних фигура Марианны казалась еще более длинной и нескладной.

Михаил представил Лизу родственнице, и они вошли в дом.

Прежде, при жизни отца, ему приходилось бывать в этом доме,однако сейчас он не узнал его. Прошло чуть больше месяца после похорон, но братс женой успели многое переделать. Если раньше жилище отца казалось слишкомстрогим и немного холодноватым, то теперь все здесь отдавало излишней восточнойпышностью. Лепнина, инкрустация, позолоченные светильники и какие-то безвкусныестатуэтки не оставляли свободного места. Посреди холла висела огромная люстраиз поддельного хрусталя. В какой-то момент Михаилу показалось, что он попал втурецкий или египетский отель.

Не успели они пройти холл, как послышался звук подъехавшеймашины. Марианна бросилась к дверям, и в дом вошел старший брат Валерий сосвоей женой Анной.

На этот раз Марианна встретила гостей с преувеличеннойрадостью, а с Анной несколько минут сестрински обнималась. Выглядели они приэтом весьма карикатурно: Марианна была на две головы выше, худа как жердь ибледна, как гипсовая статуя, тогда как Анна – низенькая краснощекая толстушка.

– Как вы все здесь чудненько обустроили! – пропелаАнна, высвободившись из объятий свойственницы. – Теперь хоть стало нажилой дом похоже! А то вечно приезжаешь сюда и чувствуешь себя так, как будтопопала в холодильник… брр!

Михаил отошел в сторону, чтобы не высказывать своегоотрицательного мнения, впрочем, его никто не спрашивал. На Лизу Анна посмотрелас интересом и даже приветливо. Как все полные люди, она не была злой исварливой. Если Марианна при жизни отца отчего-то сильно злилась на него,Михаила, то Анна просто его не замечала.

Сейчас она в восторге оглядывалась по сторонам – ей оченьнравилась бьющая в глаза пышность. Даже Марианна утратила свой кислый вид,благосклонно внимая словам Анны.

– Чудо, просто чудо! – кричала та. – Господи, какбы я хотела такой дом!

Михаил, наблюдая за невестками из угла холла, подумал, чтоотец все неправильно рассчитал с наследством. Дом следовало оставить старшемубрату Валерию. Его жена приняла бы это как дар божий, с восторгом занималась быблагоустройством, украшала бы дом как умела. Она не интересовалась своимвнешним видом, одевалась кое-как, не придавая этому значения. Зато отличноготовила, любила покушать, вышивала всякие салфеточки и дорожки – ужаснобезвкусные, как шипела Марианна. Ей-то хозяйство было совершенно чуждо,готовить она вообще не умела, зато прекрасно чувствовала бы себя, будучи женойхозяина крупной фирмы, – посещение выставок и презентаций, деловые обеды сженами партнеров и все такое…

Тут же вкралась мысль, что отец его при всех своихнедостатках был человек неглупый и милых невестушек видел насквозь. Однакосделал так, как сделал. В конце концов, подумал Михаил, отец больше пекся облагополучии своих сыновей и сделал так, как им будет лучше. Им, но не ему,младшему.

«Пора бы тебе простить отца», – услышал Михаилукоризненный голос мамы и понял, что она права.

– Марьяна, это кто пришел-то? – раздался зычный голосиз другой комнаты.

– Кто у вас там? – встрепенулась Анна.

– А ты не знаешь? – Лицо Марианны перекосилось, какбудто она съела подряд шесть лимонов. – Тетя Шура!

– Она жива? – от неожиданности слишком громко спросилаАнна.

– Жива! – громогласно подтвердила появившаяся на порогехолла высокая дородная старуха с палкой. – А ты, Анна, гляжу, и не рада?Да мне наплевать, я не к тебе в гости приехала. И не к ним. – Она махнулапалкой в сторону Марианны и Сергея. – Я приехала племянника моегопомянуть, Арсения покойного. Не довелось на могилу горсть земли бросить, такхоть на сорок дней помяну…

– Что это за чудо? – шепотом спросила Лиза, подойдянеслышно.

– Тетка отца, Александра… – Михаил замялся, сообразив, чтоне знает отчества. – Я сам ее ни разу не видел, вроде ей лет восемьдесятуже… Вот уж правда что чудо…

На тетке, как и на Лизе, тоже было все черное – широченные,как у революционного матроса, брюки, сверху свободная блуза, как у художникаТюбика из сказки про Незнайку. Только у Тюбика еще был шелковый бант на шее, ау тетки на шее ничего не было, зато седые растрепанные волосы были прихваченычерной повязкой на манер пиратской.

Зоркими не по возрасту глазами оглядев холл, тетка безпромедления направилась к Михаилу.

– Ты, что ли, поскребыш? Тайный плод любви несчастной?

– Ну я! – Михаил внутренне напрягся, решив, что, есличертова старуха скажет что-то неуважительное про его мать, он не посмотрит навозраст и поставит ее на место.

– Не похож, – гудела тетя Шура. – Видно, в матьудался. Ну, счастливый будешь! Это жена твоя? Красивая девка, не чета этим… –Она пренебрежительно махнула палкой в сторону невесток.

– Подруга… – смутился Михаил.

– Ну и ладно, – согласилась тетка, – мне безразницы. Давно тебя повидать хотела, интересно мне было. Арсения даже просилатебя привезти, да он все отнекивался. На похороны-то я не успела, тут вот какоедело. Пошла летом в магазин, а на переходе машина меня и сбила. И вроде всталана свои ноги, водитель такой вежливый, выскочил, до дому меня довез, доквартиры проводил и ушел. А потом выясняется, что у меня перелом шейки бедра.Хорошо, что старухи наши, что возле подъезда круглые сутки сидят, номер машинызаписали! Ну, я тебе скажу, разведка работает! Я-то с ними никогда не сижу, такони все равно все про всех досконально знают! Нашли его, конечно, деньги наоперацию вытрясли.

– Как же вы на операцию-то решились в таком возрасте? –невольно спросил Михаил.