Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Разве я сказал, что каждый день таскали? Зачем же… Вот запруд понаделали, рыбы и не стало. Ей же ходить надо, а как она через дамбу вашу пройдёт? Вот и всё.
Дрова стали прогорать, и я подбросил ещё поленьев. Достав котелок, я налил в него воды из привезенной с собой канистры.
— Вот-вот, — протянул старик, — и воду на рыбалку с собой уж брать стали. Дожили… К воде идешь, и воду с собой тащишь. А раньше-то как было — зачерпнул кружкой и готово, пей, сколь душе угодно.
Я смущенно улыбнулся:
— Так, тут ведь и коровы ходят, они же сюда и дела свои справляют. Как же эту воду потом пить? Лучше уж подстраховаться.
— Конечно, — поддержал меня парнишка. — Да вы не слушайте его, он наговорит сейчас. У него вечно: раньше, раньше…
— Ну так и чего? Неправда, что ли? — старик вдруг чуть нахмурился, легонько притопнул пару раз левой ногой и как бы между прочим попросил внука: — Ну-ка подержи меня. — Мальчик взял деда за локоть, тот снял сапог и вытряхнул из него мелкий камушек. — А я думаю, кого тут мне мешается… — пробормотал он тихонько, потом обулся, снова притопнул и опять посмотрел на меня, кивнув на озеро. — Я же не агитирую сейчас её пить. Понятное дело… Я говорю, как раньше, — чисте́ющая водица была, скусная, покуда прудов-то не понаделали. Речка текла, а она ж вся с родников у нас берется. Да и пескарь вот тот же… Он же только в чистой воде живет. Там вон, в тайге, где мы-то с тобой ходили, — покосился он на внука, — там и сейчас воду пить можно, ежели малёха подальше зайти.
Я подвесил котелок над костром. Солнце уже полностью спряталось за пригорок на другом берегу, и пруд погрузился в густую тень.
— Ладно, пошли домой, а то старуха нас, поди, уж потеряла, — дед снова погладил бороду. — Топать-то далёко ещё…
— Пошли, а то скоро совсем темно будет, — легко согласился внук. Он подпрыгнул на месте, поправляя рюкзак за спиной, и спросил меня: — Вы-то с ночево́й приехали?
— Да, завтра утром на зорьке тоже хочу посидеть.
— Только, может, лучше там, где речка впадает? — предположил мальчик. — Там вода свежее и рыбы побольше должно быть.
— Да ну… — возразил старик. — Я тебе уж сто раз говорил: там же мельче, где речка-то впадает, а крупная-то рыба на глуби стоит, у дамбы.
Внук только помотал головой:
— Ладно, пошли.
— Ну, счастливо вам оставаться, — кивнул мне дед.
— Всего хорошего! — я махнул им рукой, и они вдвоем не спеша пошли вдоль берега в сторону дамбы.
— Дед, а мы завтра куда рыбачить пойдем? — услышал я как спросил старика мальчик.
Тот пожал плечами.
— Не знаю. Можно снова по речке походить, а можно сюда, на пруд прийти; может, карасиков потаскаем. А не сюда, так можно куда в другое место собраться. Может, кто из мужиков на дальние озёра поедет, так в попутчики напроситься. Хотя поздно уж сейчас узнавать-то. Чего там тебе твоя интуиция говорит?
Мальчишка задумался на секунду:
— Давай сюда пойдем.
Они медленно удалялись, а я стоял и смотрел им вслед.
— Ну что ж, — согласился старик, — давай сюда.
— Только надо перловки запарить на ночь, чтоб не только на червей ловить, — мальчик приостановился и снова чуть подпрыгнул на месте, поправляя рюкзак за спиной.
— Может, я рюкзак понесу? — предложил дед.
— Нет, не надо, ты и так за день упарился в пиджаке своем, — отказался внук.
— Ну как знаешь… Сейчас придём, так ты спроси у бабушки про перловку, должна быть где-то. Может, и выделит на нашу долю горсточку. Но и червей взять тоже надо будет, там ведь у нас ещё остались, кажись… А лучше свежих подкопнуть.
— Чего, с фонарём сейчас копать пойдёшь? Темно уж.
— Завтра с утра.
— Дед, а мёду дашь? Чтоб в кашу добавить, на прикорм. Чтоб повкуснее была, для запаха.
— Да брось ты, ерунда это всё, — махнул рукой старик.
Они были уже далеко, и голоса становилось трудно разобрать.
— Да почему ерунда-то? Ничего ты не понимаешь, дед!
— Ежели клёв будет, так он и так подойдет, без мёду.
Больше я их не слышал. В быстро сгущающихся сумерках было лишь видно, как мальчик жестикулировал одной рукой, видимо, что-то доказывая старику, а тот шел рядом — прямой, высокий, неспешно ступая по проселочной дороге, идущей вдоль озера.
Я сварил из пакета вермишелевый суп с тушенкой и с удовольствием поел, сидя под вызвездившим черным небом. У берега то и дело плескались ондатры, на середине пруда изредка играла рыба. Вдоль зарослей тальника туда-сюда мельтешили какие-то небольшие пичужки; похоже, что где-то рядом в кустах было их гнездо. Дым от угасающего костра расползался по берегу, отпугивая комаров. Было хорошо.
Я посидел ещё немного, наслаждаясь ночной прохладой, и, выгнав из салона налетевших туда мух да комаров, полез спать в машину. Завтра нужно будет встать пораньше, чтобы подольше посидеть на утренней зорьке, потаскать ещё карасиков. А там, пока солнце снова не начнет давить жаром на землю, надо будет и домой собираться.
Курить — здоровью вредить
Только Ромка с родителями сели обедать, как во дворе залаял Дозор. Ромкина мать выглянула в окно.
— О… кажется, друг твой идет, — она посмотрела на сына. — Снова, выходит, нынче приехал.
Ромка вскочил с места и кинулся к окну.
— Куда?! — сердито прикрикнул на него отец. — Чего скачешь как козленок? Сядь за стол и ешь, не убежит от тебя твоя улица.
Через несколько секунд входная дверь открылась, и на пороге показался рослый парнишка, одетый в новые синие джинсы и яркую футболку.
— Тетя Лена, дядя Саша, здравствуйте! — громко сказал он, входя в избу. — Ромка, привет!
— Здоро́во! — широко улыбнулся Ромка и покосился на отца.
— Здравствуй, Владик, — кивнула гостю Ромкина мать. — Снова на каникулы приехал?
— Ага.
— Ну а мы вот только обедать сели. Будешь с нами кушать?
— Нет, спасибо, я уже поел.
— Ну ты тогда Ромку на улице обожди, он сейчас поест и выйдет.
Роман хотел, было, уже через минуту выскочить из-за стола, сказав, что наелся, но не тут-то было. Мать заставила его съесть всё, что было приготовлено к обеду — тарелку борща, тарелку тушеной картошки с мясом и стакан молока с большим куском хлеба. Как можно быстрее запихав в себя еду, он выкрикнул «спасибо» и выбежал прочь.
С Владькой они познакомились в прошлом