На другой стороне мне повезло еще меньше: водитель машины, которая соизволила остановиться, ехал в другую сторону. Пришлось ждать такси. На всякий случай я вынула из бумажника тысячную купюру и стала голосовать, держа ее в руке. Это немного помогло. Первое же такси остановилось, и водитель задал мне такой вопрос:

– Ты так дорого платишь, потому что далеко ехать? – Немолодой, заросший бородой таксист высунулся в окно, с интересом разглядывая мой наряд.

– Нет! Мне ехать недалеко, но меня нужно будет подождать. – Я хотела доехать до дома и, оставив таксиста ждать, быстро переодеться и поехать в Затон. Что такое ловить машину на дороге, я уже вспомнила. Теперь мне предстояло вспомнить, сколько берут таксисты за эксклюзивные услуги.

– То есть?

– Мы доедем до моего дома, вы подождете, пока я переоденусь, а потом мы поедем на причал. – Я не знаю, что шофер понял из моего сумбурного объяснения, но он протянул руку и открыл передо мной переднюю дверцу.

– Садись. Едем с ветерком? – Видимо, он все-таки понял ситуацию.

– Да, как можно быстрее. – Я захлопнула дверцу, и такси тронулось.

Шофер свернул в узкую улочку, и мы, минуя пробки, уже через пять минут были около моего дома. Я попросила таксиста подождать и отдала ему часть оговоренной суммы.

– Только подожди обязательно, – попросила я его, – мне очень нужно успеть вовремя.

– Милый заждался? – ухмыльнулся шофер.

– Я – телохранитель. Меня ждет клиент.

У шофера сделались круглые глаза, и он начал клятвенно заверять меня, что будет ждать столько, сколько нужно.

– Если ты еще и телохранитель, то мне с тобой сам черт не страшен, не то что гибэдэдэшник, – пошутил он.

– Я управлюсь за десять минут, – пообещала ему я, не обращая внимания на грубую шутку. Потом я выпрыгнула из машины, бегом бросилась в подъезд и, не дожидаясь лифта, взбежала по лестнице на свой этаж.

Открыв ключом входную дверь, я сбросила кроссовки и прямиком кинулась в свою комнату. Перебирать гардероб было некогда. Я быстро избавилась от джинсов и рубашки и выхватила из шкафа первое, что попалось под руку. Это был оранжевый летний сарафан с пластиковыми пряжками. Я купила его этой весной, надеясь на достойный летний отдых. Но, как показывали события, отдых не предвиделся. Мне этим летом предстояла работа в поте лица, а сарафан я сегодня надену только потому, что у меня нет времени обдумывать свой имидж.

Сунув ноги в дежурные белые сабо, я распустила волосы и критически осмотрела себя в зеркало. Нужно было бы принять душ, вымыть голову, высушить волосы и феном придать прическе форму. Но времени на это уже не было, и я собрала волосы высоко на затылке. Хвост я закрепила оранжевым зажимом, расположив его асимметрично. Получилось неплохо, но могло быть и лучше. Теперь немного светлых теней, чуть-чуть туши и яркая губная помада. Да! Еще нужно взять с собой мой непромокаемый сотовый. Сделанный по специальному заказу, он не боялся воды и мог в случае необходимости мне пригодиться. Ну вот, наверное, и все. Пистолет пристегиваем к ноге, а остальное складываем в маленькую сумочку на поясе. Я и готова.

В этот момент в мою комнату вошла встревоженная тетя Мила. Как всегда, не вовремя. Она несла в руке местную газету с обведенной карандашом статьей.

– Женечка, ты только посмотри, что пишут.

Я краем глаза заглянула в газету и увидела заголовок статьи: «Черный выползень». Это что еще за новость? В нашей газете пишут что попало. То в город приедет черный маг, то белая ведунья. А теперь вот «черный выползень» пожаловал. Интересно знать, кто это.

– Это о чем, тетя Мила?

– А ты переверни страницу. – Лицо у нее было загадочным и одновременно встревоженным.

Я автоматически перевернула и увидела фотографии анфас и профиль, чем-то напоминавшие мне нашего пропавшего официанта из кафе-мороженого. А вот это уже интересно. Я перевернула лист назад и стала читать:

«В Самаре сбежал из СИЗО тридцатичетырехлетний Тимофей Огольцов. Очевидец видел, как по забору изолятора спустился мужчина, отряхнулся, вытащил из пролома в стене сверток с одеждой, видимо, оставленный там подельником, переоделся и пошел в сторону вокзала… Майку заключенный оставил на заборе… Тимофей Огольцов обвиняется в убийстве жены Тихомировой Светланы Ильиничны… краже драгоценностей… подделке завещания…» Чушь какая-то. А как ему удалось сбежать?

– Тетя Мила! Все хорошо, но как ему удалось сбежать из изолятора? А фотографии могли бы быть и получше. – Глядя на газетное фото, я никак не могла решить, кто на нем: наш официант из кафе-мороженого или кто-то еще?

– А ты прочти дальше…

– «Дело Тимофея Огольцова было приостановлено из-за побега, но преступник объявлен во всероссийский розыск…»

– Тетя Мила, мне некогда разбираться, поговорим вечером. Сейчас мне нужно на работу, Виола ждет. – Но фотографии стоит еще раз посмотреть. Что-то он сильно смахивает на нашего официанта. Одно из двух: либо мне все еще мерещится этот парень, либо это действительно он. Ну прямо как живой! Только где его теперь искать, этого Тимофея Огольцова? Да и нужно ли мне это? Ведь сказал же майор Устинов, пусть расследованием занимаются сотрудники уголовной полиции, а ты береги себя. Вот и буду себя беречь. В конце концов, Денис скоро уедет в Германию, к матери, а Гарик… Впрочем, за Гарика я волнуюсь мало: до сих пор с ним ничего не случилось, и думаю, что впредь тоже ничего не случится.

Еще раз осмотрев себя в зеркале, я подмигнула отражению и быстро вышла из квартиры. Сбегая по лестнице, я увидела объявление о розыске преступника. В центре объявления красовалась уже знакомая мне фотография. Везде, наверное, расклеили. Это неспроста. И если тогда я видела этого деятеля в кафе-мороженом, то теперь его днем с огнем не сыщешь.

Не знаю, что натворил этот парень, если его ищут по всей стране. Может, он действительно убийца? Хотя какое мне до него дело. Я должна охранять детей покойного Гончарова, а не бегать за преступниками по всему Тарасову. Теперь вот я бегу на яхту, чтобы сопровождать своего подопечного на прогулку, как договаривалась с Виолой. А внизу меня ждет таксист, который повезет меня в Затон.

Когда я открыла дверцу машины, шофер сначала меня не узнал, но на его лице было написано восхищение. Вот что значит уметь переодеваться. Совсем другой вид, не то что в потертых джинсах. Даже бывалые таксисты заглядываются. Значит, все не так плохо, как мне показалось, и волосы мыть было необязательно: они у меня со вчерашнего дня чистые. Да и надетый впопыхах наряд, видно, смотрится на мне отлично.

– Давай в Затон, – сказала я шоферу, – только быстрее. – На часах уже было без четверти два.

– Куда именно? – уточнил шофер, трогаясь с места.

– Ты знаешь, где швартуются яхты?

– Конечно, вчера возил туда одного деятеля. Крутой парень. – Таксист вырулил из двора и остановился, пропуская троллейбус.