Она вздрогнула всем телом, почувствовав, что не может высвободиться.

Головная боль прошла, но избавлению от неприятных ощущений не удалось порадоваться.

Против кайлара ее физическая подготовка ничего не значила. Пришелец намного сильнее.

Противнее всего было думать о том, как она сама помогла ему вернуться в боеспособное состояние. Почему не спалила его вместе с домом? Зачем поверила?

— Я предлагаю тебе лучшую защиту. Избавление от одиночества. Восстановление чувства целостности, — порывисто заговорил он, сверкая огоньками светящихся глаз во мраке.

— Отпусти, — Марина дернулась в стальных тисках.

Ударить в пах не получилось. Колено наткнулось на его ногу. Он все предусмотрел. Конечно.

— Не бойся, — полушепотом произнес Лиакс, и его пугающе уверенный голос внезапно дрогнул, почти превратился в слабый хрип. — Марина, я люблю тебя.

Сказал и отпустил. Остался закрывать собой главный путь отступления.

Марина понимала, что и выскочит в окно не успеет.

Присела на подоконник, тяжело дыша.

— Я победил эти непокорные слова, — тихо заговорил, опустив голову и взъерошив высохшие волосы на макушке. — И, чувствую, проиграл главную битву моей жизни.

— Лиакс.

Марина как будто бы произнесла его имя вопреки своей воле, но понимала, что находится не под гипнозом.

Воин подошел и замер перед ней, склонив голову.

Что делать? Ответить решительным отказом и, вероятно, потерять ценного союзника?

Но не может же она принять признание в любви от неизвестно кого, прибывшего непонятно откуда. Он даже не человек.

В таком случае, почему настолько приятно его внимание? Руки так и тянутся прикоснуться к необычно гладкой коже.

Марина поддалась искушению. Дотронулась до его щеки, провела двумя пальцами по ней вниз к подбородку.

— Ты славный парень, Лиакс. Мне нравится твоя забота, но ты должен понять. Мы разные кусочки бескрайней вселенной, которым трудно состыковаться…

Что за бред я несу? — она одернула себя мысленно.

Постаралась добавить хоть пару важных слов и не смогла произнести ни звука.

— Ты говоришь, я недостоин остаться рядом с тобой, — перевел инопланетный воин, приподняв уныло погасший взгляд.

— Извини, я ничего не могу тебе ответить. Знаешь, у меня в голове сейчас энергетические пиявки, убийства. Все, кроме личных отношений.

— Твой страх дает мне ответ. Он самая честная эмоция, — Лиакс бережно взял ее правую руку и заключил в плен своих ладоней. Жестких и чуть теплых.

По коже Марины от кончиков пальцев побежали мурашки.

Пришелец заговорил почти как монстр из фильма ужасов.

“Я чувствую твой страх, и наслаждаюсь им. Он пробуждает во мне азарт хищника”.

— Ты боишься за свою жизнь. Не хочешь стать жертвой эштери, потому не можешь отпустить прочь опытного воина. Кайлар тебя тоже пугает, и его ты не решаешься приблизить.

Негромкие слова Лиакса звучали для Марины как строки обвинительного приговора.

Ей было стыдно, неловко.

Пожала плечами, не пытаясь высвободить согревшиеся руки.

Она ли грела его ладони, или тепло стало обоюдным?

Чувствовала себя прожженной эгоисткой.

Отчасти он прав, а может, и полностью.

Марина осмелилась поднять взгляд.

— Частично улавливаю и тревогу за меня, — Лиакс кисло улыбнулся. — Ты не хочешь, чтобы я погиб, сражаясь с эштери. Мне это приятно. Я не безразличен тебе.

— Конечно, нет. Ценю твою заботу, но мы можем стать просто друзьями.

Марина сомневалась, что ее жалкая попытка уйти от романтической темы сработает.

— Закрой глаза, и увидишь мой дом, — Лиакс отпустил ее руки, но сбежать не позволил. — Поймешь, что наши миры похожи. Мы не настолько разные частицы вселенной, как ты думаешь.

Обнял, прижимая к широкой теплой груди. Коснулся подбородком ее виска.

Марина почувствовала его слабый запах, и память воскресила забытое воспоминание. Отдыхая в детском лагере, она вылавливала из Черного Моря красивые камешки, которые пахли почти так же.

Нежно обнимающий ее мужчина был не каменным истуканом. Она чувствовала его дыхание и слышала стук сердца.

Уютно прижалась щекой к его груди, послушно закрыла глаза и… погрузилась в океан.

Прохладный, темный, бурлящий мощными волнами. Вынырнув на поверхность воды и сильными гребками удерживаясь на плаву, она увидела вдали прекрасный дворец, защищенный мерцающим силовым куполом.

Светло-серые высокие стены украшал нарядный орнамент. В округлых зеркальных крышах отражалось темно-синее небо и огромная, низко висящая над горизонтом бледно-желтая луна.

В следующее мгновение Марина очутилась внутри дворца, в длинном сером коридоре. Красивые люстры на потолке источали непривычный для нее приглушенный свет, похожий на затерявшиеся в густом тумане, сильно рассеянные солнечные лучи.

Человеческим глазам вряд ли было бы комфортно при странном освещении, но глаза Лиакса все прекрасно видели. Он быстро шел по коридору, высоко подняв голову и не обращая внимания на редких встречных людей. Точнее, кайларов. Марина смогла получше рассмотреть местных жителей, когда Лиакс вошел в широкий тронный зал и встал у стены в ряду молодых воинов, облаченных в серые кибердоспехи. В левой руке каждый из них держал шлем, а в другой легкое оружие типа бластера.

В стороне от дворцовой стражи места на трибунах занимали мужчины и женщины в длинных пурпурных, фиолетовых или темно-синих одеждах и нелепых серых шапочках, будто связанных из рыбацких сетей.

Марину позабавили угрюмые лица местных аристократов — щедро напудренные, с бледно-сиреневыми тенями на веках и фиолетовыми румянами на щеках. У кайларских дам румяна были ярче, а губы накрашены темной помадой — бордовой или фиолетовой.

Цвет кожи местного населения варьировался от светло-бежевого, почти человеческого, с едва уловимым теплым сероватым оттенком, как у Лиакса, до иссиня-серого. Причем, светлокожих кайларов Марина заметила единицы в быстро заполняющемся зале. Таким был и командир Келт, которого Лиакс ей представил в воспоминаниях. Высокий старик в отличной физической форме. Он прошел перед строем воинов и встал по левую сторону трона. Его пепельно-седые волосы топорщились в короткой, будто рваной стрижке.

Всмотревшись в его настороженно неподвижное лицо, Марина подметила сходство с Лиаксом. Они родственники?

Ее удивило то, как быстро научилась видеть отличительные черты людей чужой, прежде незнакомой расы. Сколько ни одергивала себя, неизбежно тянуло называть его народ людьми в личных рассуждениях, текущих параллельной волной воспоминаниям Лиакса.