Оставшись один, Стас некоторое время сидел оглушенный собственнымоткровенно дурацким поступком, о котором он, как ни странно, ничуточки нежалел. Потом достал из шкафчика початую бутылку водки и налил себе стопку.Дядька, который приезжал иногда к Стасу в гости из далекого зауральскогогородка, обнаруживая в его доме недопитые бутылки, всегда говорил: «Выглядишькак алкоголик, но раз не досасываешь пузырь до конца, считай, что еще на коне».Стас пожимал плечами. Он просто запивал свою работу и свое одиночество, вот ивсе.

Стас махнул рюмку, и приятное тепло разлилось по его телу.Руки и ноги стали тяжелыми, он добрел до кровати и повалился на нее, невыключив свет.

* * *

Тем временем Вера Витальевна решала сложный вопрос —прочитать письмо или нет? Можно было разорвать конверт, на котором Половцевразмашисто начертал: «Майе», изучить послание и потом запечатать его в другой,чистый. Однако ей не хотелось останавливаться и искать для этого подходящееместо. На улице накрапывал дождь, а в подъезде постоянно роились жильцы,озверевшие от Чепукина, который давал концерты на аккордеоне практически безантрактов.

На лестничной площадке действительно оказалось людно. ВераВитальевна была немедленно втянута в революционную борьбу и через некотороевремя объявлена лидером движения античепукинцев. У нее оказалась куча идей ипредложений, которые соратники не только обсуждали, но и пытались претворить вжизнь. Незаметно прошло несколько часов, и Вера Витальевна не сразу сообразила,насколько она увлеклась и забылась. Когда уставшие соседи, наконец, выпустилиее на волю, она с трудом переключилась обратно на проблемы Майи и Половцева.

Позвонив в квартиру Сильвестра, Вера Витальевна соорудила налице подходящее случаю невинное выражение и, когда Майя отворила дверь,радостно сообщила:

— А вам тут письмо, знаете ли. Личное. Его кто-то прямона ручку пристроил, глядите!

Удивленная Майя взяла конверт, на котором было написано ееимя. Уже сто лет как она не получала писем, написанных от руки. Поэтому сразуже разволновалась и пошла в свою комнату, на ходу разрывая конверт. Развернулавложенную в него записку и прочитала: «Майя! Приходите немедленно. Мы должныпоговорить о витаминах. Половцев».

Некоторое время Майя стояла, изумленно глядя на это творениерук человеческих и пытаясь постичь суть написанного. Половцев прислал ей письмо.Половцев! Мало того, он не отправил его по почте. Неужели сам приходил? Или…Неожиданно страшная мысль посетила Майю и толкнула ее прямо в сердце. Что, еслиСтас в беде? И эта странная записка — крик о помощи? «Приходите немедленно»…

Она бросилась в кабинет Сильвестра и постучала в дверь.Когда он буркнул «Можно!» она вошла, пытаясь проглотить комок, застрявший вгорле. Сильвестр отстукивал очередную рецензию, обложившись развернутымижурналами и альбомами с фотографиями звезд. Он обожал вставлять в свои статьипассажи о внешности и манерах актеров и делал это с блеском знатока, чуткого кдеталям.

— Босс! — шепотом позвала Майя.

Тот мгновенно обернулся и увидел ее стоящей возле двери слистком бумаги, прижатым к груди. Глаза ее были расширены, точно у маленькойдевочки, отломавшей голову у новой куклы.

— Что? — с тревогой спросил он. — Тетя Вераотравилась немецким маргарином?

Майя отрицательно помотала головой. Подошла и протянулаСильвестру листок.

— Вот, — сказала она дрожащим голосом. —Лежало возле нашей двери.

Сильвестр схватил письмо, бросил на него один взгляд, потомозадаченно поднял брови и вчитался как следует.

— Действительно странно. — Сильвестр нажалпальцами на глаза, стараясь сосредоточиться. — «Мы должны поговорить овитаминах». Если Половцев что и пьет, то уж точно не витамины. Позвони ему.

— Я звонила, — призналась Майя, зардевшись. —Он не берет трубку.

— Может, просто не в состоянии?

Майя смотрела на босса с тревожной надеждой. Тот почесалзатылок и сам у себя спросил вслух:

— Не идти же к нему на ночь глядя? — Посмотрел насвою помощницу и обреченно добавил: — Надо идти.

С чувством выполненного долга Вера Витальевна сладко спалаперед телевизором в гостиной, уронив голову на грудь. На нижней губе надувалсяи опадал пузырек слюны. Майя и Сильвестр вышли, осторожно прикрыв за собойдверь. Пенсионер Чепукин как раз закончил свое выступление, точно зная, докакого часа по закону он может петь и плясать в собственной квартире. Толпа«фанатов» только что разошлась, оставив на месте сбора растоптанные окурки.Чтобы не надышаться дыма, Сильвестр пулей пронесся к лифту.

— Пойдемте быстрее, — торопила его Майя, когда ониочутились на улице.

Дождь закончился, успев наплакать большие лужи. Но ниСильвестр, ни его помощница этого не замечали, работая ногами. По дороге почтине разговаривали. Благо идти было всего ничего.

На первые несколько звонков Половцев не открыл. Сильвестр,который еще внизу заметил, что в квартире горит свет, вознамерился звонитьдежурным по городу, но Майя принялась плакать, и тогда он решил на свой страх ириск ломать дверь. Разбежался и изо всех сил стукнул ногой в замок. Дверьсодрогнулась, и немедленно из глубины квартиры послышался рев проснувшегосямедведя:

— Ща я тебе как стукну!

Сильвестр вполголоса выругался, а Майя схватила его зарукав, потрясла и с изумленной радостью воскликнула:

— Он жив!

Половцев действительно был жив. Он лежал на постели вджинсах, одурманенный последней рюмкой водки, которая оказала на его организмпоистине волшебное действие, смотрел в потолок и плыл по волнам своих личныхгаллюцинаций. Когда начали звонить в дверь, сумбурные, но прекрасные картины вего голове смешались, и он недовольно прислушался. Вот звонки затихли, но потомнеожиданно раздался громкий стук. Дверь задрожала. Мозг старшего лейтенантавоспринял это как сигнал опасности.

Половцев поднялся на ноги, вообразив, что на лестничнойплощадке стоит какая-то шпана. Добрел до двери и заглянул в «глазок». Каково жебыло его изумление, когда за дверью обнаружился Сильвестр Бессонов собственной персоной.Да не один, а со своей зеленоглазой помощницей.

Картина быстрого протрезвления промелькнула перед мысленнымвзором Половцева. Ледяной душ, чашка черного кофе, густого и вязкого, каксургуч… Он понимал, что просто так к нему вряд ли пришла бы такая делегация, даеще на ночь глядя. Отворив дверь, он буркнул:

— Идите на кухню и сварите мне кофе. Сможете?

А сам, кряхтя и вполголоса матерясь, отправился в ваннуюкомнату.

Первым делом Майя открыла на кухне окно, чтобы Сильвестрсмог дышать свежим воздухом, потом сварила кофе и налила в чашку, подумала идобавила сахар. Еще обнаружила пакетик сливок в холодильнике. С жалостьюзаметила попутно, что кроме половинки луковицы и двух плавленых сырков, тамничего больше нет.