В его тоне слышалось легкомысленное: «Подумаешь, делов-то!»

Мэри-Линетт поняла, что ничего не сумеет ему объяснить. Онарезко встала.

— Если мы собираемся туда, то лучше поспешить. Ужепочти час.

Сестры вместе с Эшем дожидались их на ферме Бердок.

— Вы с Марком можете сесть впереди, рядом сомной, — не глядя на Эша, сказала Мэри-Линетт Джейд. — Но не думаю,что тебе стоит брать с собой кота.

— Он поедет со мной, — твердо сказала Джейд,усаживаясь в машину. — Или я останусь.

Мэри-Линетт переключила скорость, и машина тронулась сместа.

Когда впереди показалась группка строений на Мэйн-стрит,Марк сообщил:

— А вон там — деловой центр Верескового Ручья во всейего красе. Типичный полдень в пятницу — на улицах ни души.

Но сейчас в его тоне не было обычной язвительности. Мелькомвзглянув на него, Мэри-Линетт поняла, что он обращается к Джейд. А Джейдразглядывала все вокруг с искренним интересом, несмотря на то что котеноквцепился когтями ей в шею.

— Нет, кое-какие души на улице все-таки есть! —весело воскликнула она. — Вон те самые парни, Вик и Тодд. И еще какие-товзрослые…

Мэри-Линетт снизила скорость, проезжая мимо конторы шерифа,но не остановилась, пока не подъехала к бензоколонке на противоположном углу.Затем она выбралась из машины и украдкой бросила взгляд на противоположнуюсторону улицы.

Тодд Эйкерс со своим отцом, шерифом, и Вик Кимбл — со своимусаживались в автомобиль шерифа и, казалось, были очень взволнованы. Натротуаре стояла Банни Мартин и наблюдала за ними.

Мэри-Линетт почувствовала приступ страха. «Вот что бывает,когда у тебя есть страшная тайна, — подумала она. — Тебя волнует все,что происходит вокруг, и ты все время думаешь: а что, если это касается тебя,что, если это тебя затронет?..»

— Привет, Банни. Что случилось?

Банни оглянулась.

— А, Мэри… Привет!

Она неторопливо — Банни никогда не спешила — перешла черездорогу.

— Как дела?

— Они как раз поехали разбираться с этим лошадиным делом.

— Каким лошадиным делом?

— Ты разве не слышала? — Банни вдруг увидалапозади Мэри-Линетт Марка и еще четверых незнакомцев, выбиравшихся из фургона.Ее голубые глаза внезапно округлились, и она поспешно принялась взбивать своимягкие белокурые волосы.

«Интересно, кого это она там увидела? — усмехнувшись,подумала Мэри-Линетт. — Кто бы это мог быть?»

— Привет! — поздоровался с Банни Эш.

— Мы не слышали ни о каком лошадином деле, — какбы невзначай напомнила ей о разговоре Мэри-Линетт.

— А, да это одна из лошадей на ферме мистера Кимблапрошлой ночью распорола себе горло колючей проволокой. Сегодня утром все толькооб этом и говорили. Но сейчас мистер Кимбл приехал в город и сказал, что онвсе-таки не думает, чтобы причиной могла быть колючая проволока. Он считает,что кто-то сделал это нарочно. Перерезал ей горло и оставил умирать. —Банни слегка вздрогнула, передернув плечами.

«Переигрываешь», — подумала Мэри-Линетт.

— Вот видишь? — сказала Джейд. — Поэтому я ине спускаю глаз с Тигги.

Мэри-Линетт заметила, как Банни пожирает глазами Джейд.

— Спасибо, Бан.

— Мне пора возвращаться в магазин, — сказалаБанни, не трогаясь с места. Теперь она рассматривала Кестрель и Ровену.

— Я тебя провожу, — галантно предложил Эш. («Ну,этот верен себе», — подумала Мэри-Линетт.) — После всего, что тырассказала, понятно, что тут небезопасно.

— Что, среди бела дня? — возмутилась Кестрель, ноЭш уже уводил Банни.

Мэри-Линетт подумала про себя, что рада его уходу.

— Кто эта девушка? — спросила Ровена с какой-тостранной интонацией.

Мэри-Линетт с удивлением взглянула на нее.

— Банни Мартин. Мы с ней учились в одной школе. А что,что-то не так?

— Она не спускала с нас глаз.

— Она не спускала глаз с Эша. И возможно, со всех вастроих тоже. Вы ведь здесь новенькие и к тому же красивые, поэтому она,наверное, прикидывала, каких парней вы у нее отобьете.

— Ясно… — Ровена все еще выглядела озабоченной.

— Ровена, в чем дело?

— Ни в чем. Я уверена, это пустяк. Просто у нее такоеимя, как у ламий.

— Банни?

— Ну да! — улыбнулась Ровена. — Ламиямтрадиционно дают имена, связанные с природой — камнями, животными, цветами,деревьями. Поэтому «Банни» — «белочка» — может быть именем ламии… и разве«мартин» — это не разновидность куницы?

В глубине сознания Мэри-Линетт что-то опять шевельнулось.Что-то, касающееся Банни… что-то о Банни и о лесе…

Но затем все исчезло. Мэри-Линетт не смогла ничеговспомнить. И спросила у Ровены:

— Но… ты чувствуешь что-нибудь подозрительное? Я имею ввиду, она похожа на кого-нибудь из вас? Я просто не могу представить себе Баннивампиром. Извини, но просто не могу.

Ровена улыбнулась.

— Нет, я ничего не чувствую. И я уверена, что ты права— у людей могут быть такие же имена, как и у нас.

Странно, но Мэри-Линетт не могла отделаться от мысли о лесе.

— Знаешь, я не понимаю, почему тебя назвали именемдерева. Ты ведь говорила, что дерево для тебя опасно.

— Это так… но именно это придает моему имени силу.Считается, что названия деревьев — самые могущественные имена.

Эш вышел из магазина. Мэри-Линетт тут же оглянулась, ищаглазами Джереми.

На пустой заправочной станции его не было, но Мэри-Линеттуслышала стук молотка. Она только сейчас сообразила, что он раздается уженесколько минут.

— Давайте поищем во дворе. — И Мэри-Линеттнаправилась за бензоколонку, не дожидаясь, пока Эш подойдет к ним. Кестрель иРовена последовали за ней.

Джереми на заднем дворе прибивал длинную доску к разбитомуокну здания заправочной станции. Земля вокруг была усеяна осколками толстогозеленоватого стекла. Джереми пытался удержать доску, светло-каштановые волосыупали ему на глаза.

— Что случилось? — Мэри-Линетт подошла к нему иприжала к стене противоположный конец доски, чтобы было удобней ее прибивать.

Взглянув на нее, Джереми облегченно вздохнул и отпустил свойкрай доски.

— А, Мэри-Линетт… спасибо. Подержи, пожалуйста, ябыстро.

Он полез в карман за гвоздями и стал вбивать их быстрыми иуверенными ударами молотка.