Крепость имела четыре высокие башни и с десяток промежуточных, в северо-западной стене располагались главные ворота, а в северо-восточной – ворота поменьше, выходившие к пристани. Рерик уже знал, что внутри Саркел делился второй линией обороны в виде невысокой стены на две неравные части. В юго-западной стороне находилась массивная башня – донжон. Гарнизон насчитывал около трехсот человек, и Сокол-Рерик мысленно сокрушался, что не настоял увеличить свою дружину хотя бы до полутора сотен воев.

А ведь Волчило предупреждал…

Сведения о гарнизоне молодые «волки» из отряда Рерика почерпнули по дороге, перехватив караван хазарского купца. Тяжело груженные суда хазар не смогли уйти от быстроходных лодий русов. Узнав все, что было необходимо, русы опустили на дно и купца, и весь его груз вместе с челнами, забрав лишь оружие, деньги и съестные припасы. Иначе поступить Рерик просто не мог, хотя купчишку стоило пожалеть – тот выболтал все, что знал и о чем только догадывался. Ведь на первом же хазарском посту он непременно сообщит об отряде русов, которые интересовались Саркелом, и гонец на быстроногом скакуне мигом доставит тревожное известие в крепость. Попробуй потом к ней подступиться…

По словам купца, мирное население Саркела было немногочисленным. Оно жило в землянках и занималось торговлей и обеспечением гарнизона крепости продуктами земледелия. Эти люди занимали западную, наиболее доступную, часть Белой Вежи (так именовали крепость русы и славяне; при ярком солнечном свете стены и строения Саркела казались белоснежными), в которую вели наружные ворота. Что касается военных, – в основном тюркских наемников, которыми командовал тархан, звавшийся Ахмад Синджибу, – то они жили в юртах и круглых хижинах с конусообразной крышей и помещались за поперечной стеной, в восточной, наименее доступной, части крепости, представлявшей собой хорошо укрепленную цитадель с мощными башнями.

Вне крепостных стен находился Большой Торг с купеческими подворьями и мазанками ремесленников, пастухов, рыбаков, погонщиков скота, мелких торговцев, мытников и простого люда из многочисленных племен, которые жили в Приднепровье, на Дону, по берегам Хвалынского и Чермного морей. Они исповедовали разные веры, и когда наступал молитвенный час, над Саркелом стоял многоязыкий гул.

По негласной договоренности все старались обращаться к своим богам в одно и то же, заранее оговоренное, время, чтобы надолго не прерывать торговлю-кормилицу. Благодаря торговле, в частности речной, город постепенно превращался в один из самых богатых городов Хазарии.

Саркел поначалу строили вовсе не для контроля за водным путем по Дону, и тем более – за переволокой из Дона в Итиль. Крепость стояла не на речной, а на торговой сухопутной дороге при переправе через реку и призвана была укрепить пошатнувшееся положение хазар в их западных и северо-западных владениях, куда вела эта дорога из центра Хазарии – Итиля, расположенного в устье одноименной реки. Именно этим объясняется невыгодное расположение Саркела для наблюдения за рекой, чем и хотел воспользоваться Рерик.

Его дружина укрылась в плавнях и ждала своего часа. Крепость была защищена от врагов, появляющихся с запада, не только стенами, но и широкой рекой, что предполагало утрату бдительности у ночных стражей. Именно за ними и наблюдал юный воевода вместе с Добряном. И остался своими умозаключениями доволен – хазары редко появлялись на стенах со стороны реки. Разве что позевать, справить малую нужду и подлить масла в большие жировые светильники, которые слабо мерцали, освещая боевую площадку для воинов.

– Уходим… – шепнул Рерик, когда стало совсем светло, и тихо скользнул по склону к реке.

Вскоре они уже плыли к зарослям рогоза, где их ждала крохотная лодчонка. Несколько таких однодеревок тащили за собой большие лодьи. Они были легкими, очень быстроходными и предназначались для разведывательного поиска.

В стане русов распоряжался Фаст, ближайший помощник Рерика. Впрочем, теперь он был уже Ингварь. Сын хакана тоже получил второе имя.

И русы и славяне имели два имени. Было имя ложное, для чужих, и имя тайное – для самого обладателя и близких ему людей. И русы, и славяне верили, что второе имя защищает человека от нечистой силы и неправедных людей. Ложное имя часто было нарочито неприятным на слух – Крив, Злоба, Некрас, Неждан, Шевляга, Козел… Согласно древним верованиям такие плохие имена защищали своего обладателя гораздо лучше.

Что касается русов, то они большей частью давали своим детям имена варягов, с которыми были близки и дружны. Дружба эта завязалась не в одночасье. Арабы окрестили «варягами» ту ветвь викингов, которых византийцы звали «росами». Эта ветвь происходила из свеев[75], тогда как Западная Европа стонала от набегов норгов[76] и данов[77]. Их именовали «урманами» – северными людьми. Набеги урманов были сезонными, в основном летом и ближе к осени, с островных цитаделей, где находились их склады с оружием и провиантом.

В отличие от урманов, росы-варяги предпринимали разбойничьи экспедиции в южном направлении – по Итилю к Хвалынскому морю и по Днепру в Чермное море. Первый путь лежал через территории воинственных булгар и хазар, а второй – по землям различных славянских племен (полян, вятичей, радимичей, северян и других), заселявших северо-западную окраину Хазарии и плативших дань кагану. Славяне, в основном земледельцы, были более мирными, чем их тюркские соседи на Итиле, и стали естественными жертвами варягов-разбойников. Недаром варяги предпочитали не Итиль и Дон, а могучий и свирепый Днепр, невзирая на его опасные пороги.

Днепр стал «Великим водным путем» из Варяжского моря в Чермное, а значит, и в Миклагард. Варяги даже дали свои названия семи главным днепровским порогам: Эссупи, Улворси, Геландри, Аифор, Варуфорос, Леанди и Струкун.

Наконец варяги – а это было неизбежно – столкнулись с русами. Хакан русов возмутился, что пришлые разбойники обложили данью славянские племена, которые были под его защитой. Несколько засад и сражений, в которых росы-варяги потерпели сокрушительное поражение, быстро восстановили нарушенный порядок.

Обескураженные таким поворотом событий, варяги даже собрали большое войско, чтобы отомстить за погибших товарищей, но угодили в западню, откуда намечался только один выход – в Вальхаллу[78]. Окружившие их русы были более многочисленны и прекрасно вооружены. А как они умеют драться, варяги уже знали.

Тем не менее бойни не случилось. Русы уважали воинственных пришельцев с Севера. К тому же хакану не хотелось терять своих воев в кровопролитном сражении. А что потери будут, и немалые, у него сомнений не было – варяги сражались до последнего и, чтобы не сдаться в плен, часто резали сами себе горло. Поэтому он предложил росам мир, который и был принят с благодарностью. С той поры русы и росы настолько сдружились, что их перестали различать, тем более что между ними появилось много родственных связей…