Отец не хотел отпускать его в поход, который с большой долей вероятности мог закончиться поражением и смертью многих молодых «волков», но юноша настоял. Он не имел права поступить иначе, потому что потерял бы уважение товарищей. Рерик оценил его поступок, и они сдружились еще больше.

Карабкаясь по стене, Сокол-Рерик с благодарностью вспомнил Волчилу, который гонял своих воспитанников по деревьям и скалам до седьмого пота. Это было еще то удовольствие. В конечном итоге молодые «волки» научились лазать, как белки, хотя это стоило многим не только синяков от падения с верхотуры, но и переломов. Правда, нетяжелых – падать правильно Волчило научил их прежде, чем они взялись за оружие. Ведь падение – это всего лишь смена позиции, которая предполагает дальнейшие действия.

Поверженный на землю, воин должен продолжать сражение. Ведь быстро встать на ровные ноги ему не удастся из-за тяжести брони. С нижней позиции можно подсечь ноги лошади или вражеского воина, и защититься от такого нападения очень сложно, если не сказать невозможно, в толчее сражения.

Оказавшись на гребне стены, Рерик мигом спрыгнул на боевую площадку для воинов, развернулся – и встретился взглядом с ночным стражем. Тот был настолько изумлен и ошарашен, что крик замер в его горле. Страж был наемником-мусульманином из тюрков – на его голове несколько кривовато сидела большая чалма. Похоже, он только что проснулся и вознамерился справить малую нужду, поэтому в неверном колеблющемся свете жирового светильника Рерик показался ему спросонку Иблисом, джинном, наилютейшим врагом людей, сбивающим их с верного пути.

А как не поверить, что перед тобой джинн, ежели полянин был обнажен до пояса (тяжелые доспехи перед подъемом он снял) и размалеван красной краской до бритой головы, на которой торчал лишь длинный клок волос – знак принадлежности к касте воинов-русов. Изумление стража длилось недолго – короткое мгновение. Тихо пропел меч Рерика, и голова в чалме покатилась по плитам площадки. Быстрым движением полянин подхватил бесчувственное тело тюрка и оттащил в тень – чтобы не загремело оружие стража и разные причиндалы, подвешенные к его поясу.

Все дальнейшее происходило с потрясающей быстротой и слаженностью. Рерик поднял наверх несколько веревочных лестниц, закрепил их и сбросил свободные концы к подножью крепостной стены. Считанные мгновения – и боевая площадка уже полнилась свирепыми молодыми «волками», которые жаждали крови. Бесшумно расправившись с ночной стражей, которая почивала в халабуде, – некоем подобии небольшого шатра из кафтанов, устроенном на копьях (ночи у берегов Дона были не только сырыми, но и прохладными), русы по каменным ступенькам спустились вниз и направились мимо островерхих каменных кибиток и шатров к донжону, который был их главной целью.

Донжон охранялся более тщательно. Подле него горел костерок, у которого грелись четверо воинов. А двое застыли, как истуканы, по обе стороны широкой входной двери, представлявшей собой дубовые плахи, скрепленные металлическими пластинами на крупных заклепках.

Со стражей разобрались с ходу, быстро и бесшумно. Никто из наемников-тюрков так и не понял, почему из груди каждого вдруг выросли длинные жала. Они умерли, даже не охнув, – лучшие стрелки русов знали, куда целить. Рерик подбежал к двери, попытался ее открыть и понял, что это бесполезно – она была заперта изнутри. Тогда он зашвырнул крюк на вершину башни, который прочно зацепился за каменный зубец.

– Я сам, – сказал он Ингварю, когда тот уже готовил ему «волков» в помощь. – Следите за дверью, чтобы никто не выскочил и не поднял шум.

– Понял, – ответил сын хакана. – Удачи…

Он знал, как Рерик умеет драться. И впрямь, в тесных помещениях донжона особо не развернешься, много воинов там не нужно, они будут лишь мешать друг другу. А Рерик с его невероятными способностями мог заменить десяток воев.

Донжон был жилым. Это стало понятно, когда в одном из окон под самой верхотурой появился свет. Рерик приблизился к окну, заглянул – и сразу же отпрянул назад. Его охватило сильное смущение.

За окном находилась спальня, и ее хозяйка как раз поднялась, чтобы подышать свежим воздухом. Она была совершенно голой и настолько красивой, что у юноши дух перехватило. Кровь ударила ему в голову со страшной силой. Ему до сердечной боли захотелось умыкнуть красавицу и увезти ее в Русию. Так нередко поступали воины-русы во время своих набегов. Но он понимал, что это невозможно. Главное – сундуки с драгоценным металлом. Если он добудет их, слава о нем пронесется по всей Русии. А то и дальше, дойдет до земель варягов-росов.

Рерик посмотрел вверх и подумал, что выход на верхнюю площадку донжона может быть закрыт. А значит, самый надежный путь внутрь башни – через спальню красотки. Она как раз отворила узорчатое окно с разноцветными стеклами.

Юноша ворвался внутрь башни, как демон. Девушка обомлела и потеряла сознание при виде страшной дикарской рожи, покрытой красными полосами. Рерик поднял красавицу на руки и отнес на ее ложе, застеленное какими-то воздушными белоснежными покрывалами. Там он прикрыл ее прелести одеялом и начал связывать. Убить девушку – у него даже мысли такой не мелькнуло.

Когда он начал связывать ей руки, девушка очнулась и хотела закричать, но жесткая мозолистая длань Рерика закрыла ей рот.

– Помолчи! – приказал он строго на хазарском языке.

Под чутким руководством Чтибора он изучил несколько языков, в том числе и хазарский. «В походах чужая речь ой как пригодится, – говаривал дедко. – Лишние знание на горбу не тащить… А ты не ленись, учи, кому говорю!» – И следовал легкий подзатыльник. Сокола ждали товарищи, у них намечались веселые игрища, а тут приходится сидеть в полутемном жилище и зубрить незнакомые слова, от которых воротило, как от падали.

– Говори тихо, иначе убью, – сказал Рерик, для убедительности достав кинжал. – Поняла?

Девушка кивнула. Юноша закончил связывать руки и, поискав глазами, сорвал длинные занавеси, которыми привязал девушку к ее ложу.

– Будешь вести себя спокойно, останешься в живых, – сказал он, глядя на нее в упор горящими, как у настоящего волка, глазами.

В его душе творилось что-то невероятное. Даже при общении с Хельгой такого не было. Видимо, девушка поняла его состояние и немного успокоилась.

Она вдруг рассмотрела через боевую раскраску, что перед ней юноша, притом очень симпатичный. А уж его мускулистое тело вообще было божественно красивым, потому что краска, покрывавшая торс, лишь подчеркивала мощные мышцы. У девушки было много поклонников, но такого витязя она видела впервые.

– Тебя как зовут? – спросил Рерик.

– Гюзель, – тихо ответила та.

– Прекрасная… – перевел юноша на свой язык тюркское имя. – Что ж, имя соответствует твоему облику. Вот что, Гюзель, я сейчас завяжу тебе рот, – так надо! – а ты полежишь некоторое время спокойно. Как только стража в крепости всполошится, тогда можешь освободиться от пут (если удастся) и кричать во все горло. Если попытаешься поднять тревогу раньше, то умрешь. Дошло?