Матюшкиной «Кот да Винчи» даже в названии, сходном с названием знаменитого романа «Код да Винчи», явственно отражает глобальный характер этого жанра288.

Перу Бориса Акунина – одного из самых известных современных российских авторов детективов – принадлежат сочинения для детей, созданные в смешанном жанре289. Акунин опубликовал две книги, которые так и называются – «Детская книга для мальчиков» (2005) и «Детская книга для девочек» (2012); последняя написана в соавторстве с популярным блогером Глорией Му. Обе книги связаны со знаменитым циклом для взрослых о детективе Эрасте Фандорине; историческое повествование в детских книгах сочетается с детективной тематикой и фантастическим путешествием во времени. Герои – потомки Эраста Фандорина – попадают из современной Москвы в ее историческое прошлое290. Как и в случае с полезными советами, книги Акунина разделены по гендерному признаку, что очевидным образом отвечало рыночным требованиями того момента291. Изображая жизнь детей из интеллигентной семьи, принадлежащей к среднему классу, детские книги Акунина иллюстрировали важную тенденцию детской литературы292.

Лариса Рудова первая отметила, что герои многих детских детективных историй – умные, образованные, живущие в большом городе школьники с работающими родителями и достаточным семейным доходом293. В книгах упоминались многие признаки материального благополучия и статусного положения (одежда известных фирм, элитные школы, каникулы за границей); профессиональная жизнь родителей разительно отличалась от представлений о трудовой деятельности в книгах советского времени: эти родители не трудятся на «благо общества», они предстают перед читателем «трудоголиками», получающими за свою работу неплохую компенсацию294. Рудова полагала, что детективы стали особенно популярны в постсоветскую эпоху отчасти потому, что описывали современную жизнь, в благоприятном свете изображали ценности среднего класса и таким образом являлись мостиком между легким чтением и серьезной литературой295. Вместе с тем эти книги откровенно показывали криминальные тенденции в постсоветской России, представляя разгул преступности чем-то обыденным – и вместе с тем чем-то, что возможно преодолеть, хотя бы в рамках литературного произведения. Огромные тиражи и большая популярность этих произведений указывали на то, что современные читатели получают от них немало удовольствия и часто узнают себя и свое окружение на страницах книг.

Критики не проявляли особого энтузиазма по поводу детективной литературы для детей, отмечая предсказуемые сюжеты, посредственное качество и упор на развитие сюжетной линии вместо развития характеров персонажей. Критик Мария Порядина считала, что детективные повести для детей заменили устаревшие пионерские и школьные повести советской эпохи с их подробным описанием быта; современные детективы помогали юным читателям отождествлять себя со «средними» детьми – несколько идеализированными, обладающими хорошими манерами, растущими в хороших семьях, принадлежащих среднему классу, – и приобщаться к их приключениям296. Порядина понимала привлекательность таких героев и потребность отождествления с ними, но при этом сокрушалась по поводу чистой развлекательности детективной литературы, указывая на моральные недостатки такого общества, в котором легкое чтиво заменяет «реальную», проблемную литературу:

Многие говорят: «Хорошо, что дети хоть что-нибудь читают!» Конечно, лучше с книгой на диване, чем «в плохой компании». Да только из диванных эрзац-читателей уже вырастают эрзац-люди, не имеющие навыков мышления, не умеющие сопереживать, сочувствовать – жить…297

Ни Порядина, ни другие критики не обращали внимания на то, что этот тип литературы неизменно нравится детям, что они узнают себя в этих книгах, что эти истории учат детей независимости и способности решать современные проблемы в современном мире. Появление детских детективных повестей и других «книг для отдыха» представляло собой важную ступень в развитии современной проблемной литературы в России, поскольку эти книги позволяли детям отождествлять себя со своими книжными ровесниками и современниками. Эти книги подготовили нового читателя к новой литературе, которая достаточно скоро появилась на книжном рынке.

Ужастики и детские триллеры

Одним из самых новых жанров, взявшим детский книжный рынок штурмом в начале 1990‐х и ставшим невероятно популярным в 2000‐х годах, оказался детский триллер298. История триллеров восходит к устной традиции и писателям-романтикам, авторам готических романов: Эрнсту Теодору Амадею Гофману, Брэму Стокеру, написавшему «Дракулу», Мэри Шелли, создавшей «Франкенштейна», и Эдгару Аллану По. Романы ужасов и триллеры исторически ассоциируются с периодами кризиса и значительной переоценки социальных ценностей, что полностью соответствует постсоветской ситуации299. В западной детской литературе ужастики приобрели огромную популярность после публикации серий книг Р. Л. Стайна «Точка страха» (1986–2005) и «Мурашки» (1992–1997), ставших настоящими бестселлерами300. Жанр продолжил свое развитие как общемировой феномен, в который внесли свой вклад многие известные авторы: Нил Гейман («Волки в стенах», «Кладбищенская книга»), Мэтт Хейг, Даррен Шэн; важную роль сыграл выпущенный компанией «Дисней» сериал «Гравити Фоллз». Многие из этих произведений были переведены на русский язык и показаны на российских экранах301.

Наряду с детективами и литературой в жанре фэнтези детские ужастики твердо придерживаются старой как мир формулы, которая в этом случае применяется к сверхъестественному миру ведьм, вурдалаков, вампиров и злых духов: в русской традиции их дополняют лешие, домовые и русалки302. Типичный сюжет заключается в том, что герой или героиня сталкиваются со злой силой в обыденной жизни. Сюжеты часто достаточно схематичны, герои клишированы – например, очень популярны жестокие юноши или влюбленные до безумия девушки303. Как замечает Инна Сергиенко, главными в этом жанре оказываются атмосфера и обстановка места действия304. Одним из самых фантастических элементов является то, сколько времени герои уделяют борьбе с темными силами: в серии книг «Баффи – истребительница вампиров», например, школьники проводят все время, гоняясь за демонами и силами зла, и почти не появляются на уроках. Несмотря на то что в большинстве триллеров линия между добром и злом проведена совершенно четко, они не страдают излишним морализаторством: в отличие от детективов и литературы фэнтези, в которых героическое поведение всегда вознаграждается и хороший конец практически неизбежен, ужастики подчас кончаются трагедией.

В российском контексте ужастики впервые появились в печати в 1990 году в сборнике Эдуарда Успенского «Красная рука, черная простыня, зеленые пальцы». В 1995 году вышла следующая коллекция – «Жуткий детский фольклор», ее Эдуард Успенский составил вместе с Андреем Усачевым. Многие истории в этом сборнике восходят к популярному среди детей городскому фольклору; эти страшилки бесконечно пересказывались многими поколениями детей в пионерских лагерях и во время совместных ночевок305. В 2000‐х годах рынок наводнили переводные триллеры и ужастики. По данным Сергиенко, практически каждое издательство, хотя бы в какой-то мере занимающееся детскими книгами, выпустило свою серию детских ужастиков: «Эксмо» опубликовало