держится на перечне строгих правил, которых придерживаются убийцы.

Ясно одно: этим людям палец в рот не клади. Выдержке, сообразительности, способностям и изобретательности Черноруких в убийстве можно лишь позавидовать. Каждого из них учили филигранно отнимать жизни чуть ли не с пелёнок.

Кордугалец шикнул и подозвал его сесть рядом. Когда Флэй приткнулся, он его отругал, опешив:

— Будь тише! Думаешь, мне пойдет на пользу, если все вокруг узнают, кем я был? Никто так не делает!

— Прости. — Альдред зарделся.

Гонсало вздохнул:

— Всему тебя надо учить…

— Ну так что там?

— Короче, всё у меня шло гладко. До последнего контракта на убийство одного графа в империи Луров. Платили щедро, да и заказчик не абы кто. Граф этот любил приглашать к себе во дворец юношей, чем я и воспользовался. Дело провёл гладко. Яд подействовал, и он даже не успел ухватить меня за задницу.

— Ну и подробности, — хихикнул Флэй.

— Хотя бы в женщину не пришлось переодеваться, да и у меня бы не вышло, — посетовал Гонсало. — Честь сохранил — и ладно. Только служанка в последний момент застукала, позвала охрану. Я выпрыгнул с балкона в кусты. Думать было некогда. Заросли переоценил: всё прям подо мной сломалось. С таким хрустом, знаешь, смачным!..

— Ты прям герой-любовник из дешёвых книжек для благородных дамочек, — смеялся Альдред.

— Смейся, смейся, полезно для здоровья, — тоже хихикал Озорио. — В общем, перетрухал я знатно. Выбежал из поместья в одних панталонах, расшитых бисером, и пару кварталов пронёсся по городу. Нога подвела. Поздно заметил, что колено вспухло. Меня ловили всем гарнизоном — поймали и бросили на цугундер. Тут-то и встала дилемма…

— Во ты даёшь, — качал головой новичок.

— Наследник этого графа рвал и метал, когда вернулся с охоты. Хотел, чтоб ему меня передали. Но заказчик оказался не кто иной, как сам император. Даже пытать стражникам не дали, тем более, что вскрылись фетиши графа. Приговор смягчили. Не уважают там это всё. Он продавил предложение о моём вступлении в Инквизицию. Я согласился, умирать же не хочется. Поэтому меня выслали из страны в Кордугал.

Озорио вздохнул:

— Карьера моя пошла коту под хвост. А денег за контракт я так и не увидел. Ну, хоть живой остался, и на родину вернули. Погода в империи такая себе, чахоткой заболеть проще простого. Среди бездомных окочуришься…

— И вот ты здесь, — подытожил Флэй.

— Уж полгода как. До этого полтора в Кордугале служил, — кивал Гонсало, как вдруг осёкся: — Только не надо меня спрашивать о всех тонкостях работы Черноруких…

— Да без проблем, — пожал плечами Альдред.

— Быстро учишься. Красавец. Ну, пойдём. Будет очень неловко, если Зальц начистит тебе хлеборезку… — Он встал и пошёл к снарядам. Новичок увязался за ним.

Следующие полчаса Альдред отрабатывал удары на манекенах. В учебке он не особо блистал достижениями в рукопашном бое. Зато зарубил себе на носу, как надо бить и куда, чтоб доставить уйму боли, а оппонент больше не встал. Однако новичок понимал: белобрысый — не тот, кто позволит легко себя вырубить.

Это над магами можно измываться, как угодно, не допуская их нервного срыва с последующим нагнетанием Материи. Они ничего не знают про боевые искусства, потому и ложатся, как чурки, внахлёст.

Чуть позже Альдред приступил к борьбе с Гонсало, практикуя захваты. Нужно было, чтоб его мышечная память включилась. Всё же давно ему не приходилось заниматься рукопашным боем.

Ликвидатор смиренно позволял над собой издеваться. Летал и падал на маты, никогда не протестуя благодаря собственным выдержке и опыту. Он живо вставал, снова и снова получая на орехи, а иной раз даже умудрялся перенимать инициативу и класть Альдреда на лопатки, когда тот слишком расслаблялся.

— Я так только выдохнусь, — пожаловался новичок, тяжело дыша.

Пот с него тёк градом.

Он лежал на матах и смотрел вверх, на голубое небо, где застыло одно-единственное перистое облако. Голова трещала: Озорио легко зашёл к нему сзади и кинул на прогиб, нисколько не жалея салагу.

Так дело не пойдет.

— Продолжай. Тебе нужно разогреть мышцы, — настаивал Гонсало, скрестив руки на груди чуть поодаль.

Мышцы? Да от его тела скоро пар пойдет!

Флэй слегка приподнялся, поглядел туда, где Рутгер без конца растягивал ноги, переминаясь с одной на другую.

Затем Альдред посмотрел на ликвидатора и спросил прямо:

— Есть какой-нибудь действенный способ выбить из Зальца всё дерьмо?

Озорио рассмеялся и спросил:

— Ты хочешь сжульничать, мой дорогой друг?

Новобранец не переставал его удивлять. Мышлением иной раз он даже напоминал бывшему убийце Чернорукого.

— Вовсе не обязательно. Я хочу именно что выбить из него всё дерьмо. И не хочу проиграть! — объяснял куратор. — Мне нужен этот перевод. Нужно донести до Зальца, что он позволил себе лишнего.

— У тебя есть возможность это сделать, — напоминал персекутор, не спеша идти новичку на попятную.

— Я же вижу. Всё, что мы здесь делаем, — это же для отвода глаз. Если белобрысый применит что-то из уже показанного, у него всё равно будет припрятан туз в рукаве. А мне нужен мой собственный козырь! — пояснил Альдред.

Озорио часто закивал, улыбаясь. Он сказал:

— Похоже, ты куда смышлёнее, чем показалось при встрече. И не так прост, хм…

— Ты поможешь мне, Гонсало? — Альдред ждал ответа.

Разведя руки в стороны, ликвидатор склонился над новичком.

— Особых приёмчиков я тебе не покажу. Да и Рутгер увидит — и будет готов. Я видел, как он дерётся, почему огребает, если огребает. На тебя я тоже насмотрелся. Могу лишь дать тебе пару советов — только и всего. Тебя это устроит?

Альдред призадумался и понял: а ведь кордугалец прав. Он кивнул.

— Что касается Рутгера, всегда старайся быть на шаг впереди. Быстрее на долю секунды. Он легко уработает тебя, если для него всё будет идти, как по маслу. И он мешкает, когда теряет преимущество. А касаемо тебя… не бойся отхватить по морде.

Флэй гонял воздух во рту, впитывая каждое слово, как губка. Он размышлял, пытаясь вообразить себе, чем может удивить Зальца на ринге. Кое-какие идеи пришли ему тут же. Новичок молчал слишком долго, и ликвидатор окликнул его:

— Альдред?

— Я понял тебя. Годится.

Их ушей коснулся голос капитана:

— Зальц, Флэй, выходите на ринг.

Рутгер, уже прилично разогретый, размял шею и пошёл за Джакомо. Гонсало подал руку Альдреду и помог подняться со словами:

— Ну вот и настал час истины.

К приходу ликвидатора и новобранца ринг бойцы уже освободили. Они прошли мимо них: все в ссадинах и шишках, с опухшими от синяков лицами. После них на площадке для поединков