Такое употребление допинга продолжается и в колледже. Проведенное в 2013 году American College Health Association исследование 100 тысяч студентов показало, что 8,5 процента из них применяют стимуляторы без рецепта[146], а организованное годом ранее всеамериканское исследование 5 тысяч студентов свидетельствует, что так поступают 14 процентов опрошенных[147]. В 2013 году в репортаже NPR говорилось, что обзор многочисленных опросов свидетельствует, что от 8 до 35 процентов студентов используют стимуляторы, чтобы улучшить результаты в учебе[148]. По всей стране сотрудники кампусов, занимающиеся студентами старших курсов, называют это крупнейшей проблемой с наркотиками в их вузах[149].

Пугающему количеству студентов прием стимуляторов кажется необходимым для успеха, но они этому совсем не рады.

Адам (имя изменено) недавно окончил престижный государственный университет на Восточном побережье. Услышав об этой книге от нашего общего знакомого, он связался со мной, чтобы поговорить о популярности использования стимуляторов в рекреационных целях (то есть без рецепта), о причинах, по которым молодые люди на это идут, и возможных последствиях этой привычки. В силу деликатного характера темы Адам пожелал сохранить анонимность.

Прежде всего я спросила, где студенты берут амфетамины. «Все мои знакомые знали кого-то с рецептом. В каждой компании был хотя бы один такой человек». Адам упомянул девушку, родители которой выписывали ей препарат, несмотря на отсутствие диагноза, — просто чтобы у нее появились преимущества в учебе. Он добавил, что многие студенты, имеющие доступ к лекарству на законных основаниях, покупают его больше, чем им требуется, и у них образуются излишки, которыми можно поделиться. Препарат недешев, и Адам видел его только у богатых.

«На студентов очень давят, чтобы они получали отличные оценки, и для этого нужно делать массу вещей. Поэтому между студентами существует связь, союз. Если кому-то нужно завтра сдать большую работу, или сделать невероятно большое задание, или пришло время итоговых экзаменов — друзья не бросят в беде».

Адам говорит осторожно и медленно. Ему неудобно мне об этом рассказывать, но он хочет поднять эту тему, потому что очень беспокоится за поколение своих сверстников. Он описывает, как меняются друзья под действием стимуляторов: нормальные студенты вдруг концентрируются исключительно на текущей задаче, откладывают телефон, учатся круглые сутки, выбрасывая из головы все личные проблемы и отношения.

С точки зрения Адама, стимуляторы дают мощнейший, но кратковременный всплеск результативности. Я спросила, видит ли он какие-то негативные стороны. «Безусловно, это лекарство подходит для упорной работы в полную силу. Оно дает невероятные, просто сверхчеловеческие способности. Можно быстро справиться с неотложным делом, вести по-настоящему активную общественную жизнь, учиться — словом, все что угодно». За бортом остаются ребята, которые в силу своих внутренних ограничений не принимают препаратов и в результате получают худшие оценки. «Самые умные мои знакомые сомневаются, что все это этично».

Я сама боролась с искушением воспользоваться быстрыми плюсами. Когда Сойер перешел в среднюю школу, объем домашней работы вырос так, что, как мне казалось, сын сломается. Где это видано, чтобы шестиклассник каждый вечер три часа просиживал над домашней работой? Я начала чувствовать себя плохой матерью, потому что не попробовала лекарства.

Однажды, когда Сойер особенно сильно отвлекался, я спросила его, что он сам при этом чувствует. «Это как помеха в телевизоре, когда нет сигнала», — ответил он. Мне наконец представилась возможность предложить лекарство, и я за нее ухватилась. «А если бы была волшебная таблетка, которая убрала бы твою рассеянность? Ты бы хотел такую?» «Да! — воскликнул Сойер, но тут же осекся и посмотрел на меня. — Погоди секунду. Это изменило бы химию моего мозга. Я бы стал другим человеком. Поэтому… нет». У меня в глазах появились слезы — потому что ребенок настолько любил науку, что знал правду, и потому что говорил откровенно. Слезы были вызваны и моими эмоциями, потому что, несмотря на то что я страстно хотела попробовать применить лекарства, теперь я на это не пойду.

Адам и некоторые его друзья тоже переживают по поводу химии мозга. Принимают ли они стимуляторы по рецепту или в рекреационных целях, неизвестные долгосрочные эффекты вызывают у них сомнения. «То, что на эту тему так мало исследований, меня просто пугает», — говорит он. Еще они задумываются о том, что случится, когда они пойдут работать: будут ли они и дальше тянуться к таблеткам, чтобы справиться с нагрузкой, ожиданиями, стандартами результативности? «Это вопрос судьбы, которую мы для себя выбираем».

Последняя мысль меня очень радует. Мне хочется, чтобы молодые люди самосовершенствовались, принимали самостоятельные решения и осознавали их последствия. Каждый может выбрать множество путей, стилей жизни, способов заработка и траты денег, борьбы с жизненными сложностями. Пусть наши устремления скромные: если они наши собственные, результат будет полезен. То, что эти ребята сидят в освященных временем залах своих престижных университетов и задумываются над ролью, которую стимуляторы играют в их жизни, вселяет в мое сердце надежду.

«Мы разговариваем о том, насколько несправедлива эта система, — продолжает Адам. — Проблема не в том, что стимулирующие препараты прекрасно помогают, а в том, что приходится делать так много. Прием таблеток — это просто способ сопротивляться давлению родителей, преподавателей и друзей и идти наперекор тому, что нам навязывают».

В какой-то момент учебы в колледже Адам поддался давлению, зависти и искушению. «Ты сидишь в библиотеке в два часа ночи и почти отключаешься, а рядом столы, много столов, с ребятами, которые не спят и вкалывают без передышки». Он начал принимать лекарство. Это помогло, но отношение к таким методам все равно осталось неоднозначным. Прежде всего Адам считал, что проявляет неуважение к преподавателям, поэтому пользовался препаратом только на тех лекциях, где не чувствовал личной связи с преподавателем. Это помогло ему смириться. «Лично я не испытываю гордости по поводу того, что принимал эти таблетки, — говорит он, — но надо очень постараться, чтобы найти на Восточном побережье обеспеченного студента, который бы их не попробовал».