В полном одиночестве. Ни один амаинт не последовал за ним. И беспокоилась о Равенеле из всего обоза, как казалось, только одна непонимающая, что происходит принцесса.

— Случилось, но не у нас, — после длительной паузы, во время которой он, видимо, общался со старшим братом ментально, ответил посуровевший Трейвент. — Нам придется уехать, маленькая. Ненадолго. Тебя с девочками проводят до дома.

Шарлинта вцепилась в поводья так сильно, что пальцы побелели от напряжения, и на какое-то мгновение закрыла глаза. Она, конечно, понимала, что причина у амаинтов наверняка очень важная, и что-то объяснять у них, похоже, нет времени, но приехать в новый дом, уклад жизни которого она совсем не знала, одной, без них. Это было также страшно, как узнать, что ее отдают амаинтам.

Принцесса помнила, что Трейвент уже считал все эти ее эмоции, но все же перед остальными решила удержать лицо.

— Будьте осторожны, амаиры, — твердо ответила девушка, поднимая на трехипостасного уже достаточно спокойный взгляд. — Легкой дороги вам.

Трейвент скользнул потеплевшим взглядом по лицу принцессы. Шарлинта до этого и не знала, что можно вот так, просто глазами приласкать. Казалось, что на коже даже остался теплый след, как от нежного прикосновения.

— Не покидай территорию Первого дома, маленькая. Очень тебя прошу, — тихо добавил Трей, прежде чем с Икреем и еще десятком амаинтов направился к Равенелю.

Младшенький ограничился только улыбкой, и то, как показалось принцессе, та вышла неискренней и кривоватой на непривычно посерьезневшем лице. Происходило что-то плохое. Что-то, во что принцессу не сочли нужным посвятить. И девушка никак не могла понять, что ее злит больше — то, что женихи оставили Лин одну в самый неподходящий момент, или то, что им может угрожать опасность, а ее даже рядом нет, чтобы помочь.

На очередном перекрестке поредевший обоз разделился. Повозка с Иолой и детьми, управляемая двумя амаинтами в возрасте, назвать их пожилыми у принцессы язык не поворачивался, кроме сетки морщин возле глаз и слегка поседевших волос больше ничего не указывало на их возраст, и братья Фоллен, взявшие льорха Шарлинты в полукольцо, свернули направо. Узкую дорогу, не замощенную камнем, как та, по которой двигались прежде, размыло проливным дождем. По вязкой осенней грязи повозка продвигалась кое-как. Принцессе приходилось постоянно придерживать льорха. Движение подобным медленным шагом было явно не по нраву Серому. В другой ситуации и принцесса тяготилась бы подобной скоростью. Но сейчас мысли были далеко от этой разбитой дороги, где-то там с ее амаирами. Давно ли они стали ее?

Первый дом Шарлинта увидела уже в сумерках. Принцесса придержала льорха на пригорке, вглядываясь в открывшуюся картину и недоумевая, кому пришлого в голову назвать этот, пусть небольшой по веллорийским меркам, но все же город, странным словом «дом». С двух сторон владение ее амаиров окружали естественные границы — отвесная темная скалистая гряда и широкая горная река, испещренная черными отметинами крутых порогов, на которых быстротекущая вода сбивалась в белопенные бураны. С двух других сторон границу города обозначала странная каменная изгородь — слишком низкая, чтобы быть настоящим препятствием для кого-либо, и слишком протяженная, чтобы строить ее в чисто декоративных целях.

Каменные двухэтажные дома были непривычной конструкции — такую Шарлинта не встречала ни в Веллории, ни в империи деда — квадратные правильной формы и достаточно немалой площади строения со свободной площадкой-колодцем в середине. Самый крупный по периметру квадрата дом практически прилип задней стеной к отвесной скале. Въездом во внутренний двор-колодец являлась большая арка.

Возможно, летом Первый дом утопал в зелени и не казался столько серым, мрачным и холодно-каменным, как сейчас, под осенним дождем. Этот пейзаж вызывал у принцессы тоску и страх. Страх того, что она не приживется среди каменных геометрически правильных, а потому кажущихся безжизненными, строений.

У условной границы города стражи не оказалось. Здесь не было даже ворот. Просто широкая дыра в изгороди, за которой начиналась уже чистая, замощенная камнями дорога. Если вспомнить, что Трейвент просил не покидать территорию, то можно было предположить, что Первый дом охраняют не стены и стражники, а что-то иное.

Их движение по городу амаинтов вызвало некий интерес, правда, не особо навязчивый. Просто любопытные взгляды, чаще всего в спину, легкий еле ощутимый зуд, никакой враждебности. Никаких темных эмоций, никаких плохих предчувствий. Ровно до того момента, как принцесса въехала в арку того самого, крупнейшего, прилипшего к скале строения. Точнее, в каменный двор-колодец, по размеру достаточный, чтобы мог приземлиться дракон.

Было странно увидеть на крыльце своего нового дома в группе встречающих принцессу амаинтов Примжит Тьерн. Особенно после обещаний амаиров держать эту особу подальше от Шарлинты. Были ли в курсе эти амаинты, что девушка приедет без женихов? Знали ли они о том, что Примжит персона нон грата для принцессы? Намеренный это укол или так, недоразумение?

— Добрый вечер, амаира.

Незнакомый трехипостасный приближался к Серому явно с намерением повторить прием Икрея — снять принцессу с лошади, как беспомощного ребенка. Шарлинта решила наплевать на то, как ее маневр будет смотреться со стороны, и поспешно спрыгнула с льорха сама. Намеренно не с той стороны, с которой приближался амаинт. И почему-то подумала, что Икрей бы сейчас точно повеселился. Еще вспомнилось это его «папина дочка», и стало как-то легче. Она — принцесса. Что ей несколько амаинтов после придворных в королевском дворце.

Но именно этот трехипостасный, оказавшийся в нелепом положении из-за маневра девушки, рассматривал принцессу долгим тяжелым взглядом. Молча. У амаинта были резкие не очень правильные черты лица, коротко стриженные красные волосы, черные изломанные брови и странного вишневого оттенка глаза, с багровым отсветом, почти как у вампиров.

— Амаира, — начал было трехипостасный снова, но звонкий голос принцессы прервал его.

— Ам Фоллен, представьте нас, — холодно произнесла Шарлинта, решив использовать принятые в Веллории правила этикета, как своеобразный щит.

Представить женщину незнакомому мужчине мог член семьи, жених, муж или официальный опекун. Раз амаиры доверили невесту братьям Фолленам, то последнее можно было с некоторой натяжкой отнести и к ним.

— Ам Амьен Сэтернино Рох, — представил амаинта один из братьев, явно пряча улыбку.

Интересно, что именно его так развеселило. Имя Амьена Роха принцесса слышала от Икрея. Это был детский друг, а теперь первый советник Равенеля.

— Амаира, — заговорил раздраженно ам Рох, видимо, терпение его подходило к концу. — Мы рады приветствовать вас в Первом доме.

Шарлинта прикусила губу, сдерживая рвущийся с губ вопрос про то, кто же эти мы. Ненавидящий взгляд Примжит, принцесса буквально чувствовала кожей.

Маленькие ручки обхватили девушку сзади, едва не уронив. Шарлинта погладила эти ладошки с благодарностью, которую не могла озвучить вслух, да и вряд ли Бирни ее поняла бы. Холодные ладошки.