прикрытые брезентовой тканью. – Скажи, что ящик через неделю будет. Самое главное ­– попроси у него таёжную брагу. Запомнил?

– Да, – неуверенно отозвался Путилов. Ему очень не нравилось то, во что он ввязывается.

– Жду тебя здесь самый край через час! Чтобы был! Если брагу не принесёшь или задержишься, ой, как тебе поплохеет, когда я тебя найду! Если вздумаешь бежать, объявим дезертиром – в дисбат залетишь. Ты, главное, не глупи и тогда всё нормально будет. – В этот момент Лабутин хлопнул новобранца по плечу так сильно, что Олег чуть не пискнул от резкой боли. – Всё, давай!

После того, как Путилов вылез за забор, старший сержант задвинул доску обратно со словами:

– Через час, чтоб здесь был!

«Во что я влип? – с досадой подумал солдат, но осознавая безвыходность своего положения, пошёл через вырубленную просеку к первому ориентиру, напрягая глаза в летних сумерках. – Как это вообще может происходить?»

Олег чувствовал одновременно и глоток воли: он за оградой части, где его уж точно никто не видит, и страх, потому как тут за воротами быть не должен. Была к этому примешана ещё радость от мыслей о красоте летнего вечера в лесу, да неприятная тоска. Ведь летний вечер не отменял того, что ему надо спешить, чтобы вернуться обратно на только начавшуюся армейскую службу. Там он никто, а в лучшем случае новобранец. И больше всего его изматывало непонимание: «Ну как же так можно? То в сортир по команде, строем, то пережёвывать еду по приказу! А тут вот так просто тебя посылают чёрт пойми куда совершенно одного!» Олег был опьянён смесью усталости, свежего воздуха, тоски и временной, запретной для солдата свободы. Он кое-как сумел придерживаться указанного Лабутиным направления и набрёл-таки на болото. Не громадная бескрайняя топь – проплешина, покрытая шапкой мха. Кривое узкое пятно это уходило в сторону. Дальше, метрах в ста по своему берегу болотца, Олег увидел тусклый огонь: «Да, ладно! И вот это вот можно не пропустить? Если бы не ориентир, я бы вообще этого огонька не заметил».

Пройдя сквозь чащу из кривых тонких деревьев и разросшихся кустов, Путилов добрался до хижины лесника. С такого расстояния её уже сложно было спутать с чем-то другим: строение даже отталкивало видом рассохшихся брёвен грубой тёски. Почерневшая древесина выглядела пугающе. Сквозь небольшие оконца лился свет от двух источников. Олег поднялся на крыльцо из окатанного камня и постучал в массивную дверь с ручкой из подковы, приделанной на пару гвоздей. Внутри этого лесного дома кто-то поднялся и пошёл по скрипучим половицам в сторону входа. Только сейчас Олег увидел, что дверь целиком была украшена узорами из причудливых фигур и хитрого орнамента. Но он не успел рассмотреть повнимательней: дверь отворилась. Держа керосиновую лампу в левой руке, на него снизу вверх смотрел смуглый мужчина с плоским лицом и узкими глазами.

– Къто такой будешь? – по ушам резануло диалектом, которого Олег раньше не слышал.

– Я от Лабутина. Вы Учжай?

– А, – недовольно крякнул лесник и кивнул вглубь хижины, – заходишь тудывоть.

Убранство этой тёмной избы оказалось простым, отдающим образами старины: над дощатым столом на крюке висела вторая керосиновая лампа, освещая заправленную постель, табуреты, печь-буржуйку и полки с травами. Со стен спускались вязки высушенных шкурок каких-то мелких зверьков. Над каждым из четырёх окошек находилось по маленькому черепу. «Жутко», – поймал себя на мысли Путилов.

– Ну, что ан мне передъал? – спросил Учжай став неожиданно довольным. В его чёрных глазах читалось предвкушение чего-то известного только ему одному.

– А, вот, – Олег достал из корзинки консервы и положил их на стол, – сержант просил передать, что ящик через неделю будет. И ещё ему нужна таёжная бр…

Олег затих, наблюдая, как взгляд лесника замер на двух банках сгущёнки. С каждым произнесённым Олегом словом этот взгляд всё меньше походил на веселый и всё больше напоминал злой.

– Кырыт га оркты Лабутын! Это жто такое? – взбесился Учжай. – Сегодня должен быт ящик! Ан думает я сплю его? Ан думает я сплю?

Путилов даже не знал, как реагировать. Лесник вдруг выхватил откуда-то из-за поясницы длинный нож, метнулся, словно кошка, к полкам на стене, а затем обратно к ошеломлённому от всего происходящего Олегу. Мужичок помахал ему перед глазами небольшим холщовым мешком, набитым чем-то пахучим и перевязанным джутовой веревкой.

– Я вот что: не будет ящика через неделю, Лабутына – как этот куль! – с этими словами лесник вспорол ткань своим лезвием. Из дырки в корзинку высыпались сушёные ягоды. – А теперь пшел! – разъярённый человек взял Олега за грудки и потащил к выходу.

– Товарищ Учжай, мне нельзя без браги возвращаться! Товарищ…

Маленький, но проворный и сильный лесник вытолкал Путилова из своей хижины, громко хлопнул дверью.

Олег моментально забарабанил по ней, теперь уже закрытой на засов:

– Учжай! Учжай, поймите, мне Лабутин голову оторвёт!

– Ты и Лабутын раксайкан култы баз! Ай, беги! Я сейчас… – Учжай чем-то щёлкнул. Звук напомнил Олегу дядькино охотничье ружьё.

«Да что ж такое творится?!» –Путилов, схватив корзину, пустился наутёк, подальше от хижины, пока его не пристрелили. Прорвавшись сквозь кусты, солдат выбежал к болоту. Не теряя главного водного ориентира, Олег быстро улепётывал вдоль топкого берега на полусогнутых ногах, скрываясь за мелкой лесной порослью. Стало уже темно, взошедшая Луна могла помочь только на открытой местности. Путилов в этот момент не знал, чего он боится больше: получить пулю от сумасшедшего егеря, потеряться в тайге или быть боксёрской грушей для Лабутина, потому как никаких бутылок он не принесёт. Пометавшись по берегу, Олег всё-таки нашёл более-менее знакомые для него деревья и решил, что пора уходить вглубь чащи, в сторону своей части.

«Вроде бы вот через эту поваленную сосну я перешагивал. А? Что?» – солдат повернул голову направо: ему показалось, кто-то пробежал метрах в тридцати от него. Путилов присматривался, прислушивался к лесу, но не мог понять: померещилось ему или там кто-то есть. Чтобы не привлекать внимания он даже комаров не хлопал на запястьях, лице и шее. Неизвестный спокойно прошёлся в обратную сторону за деревьями и свистнул.

«Всё, ищут меня уже сержанты, – у Олега задрожало в животе. – Ладно, лучше к ним выйти самому. А то хуже будет. И куда я от них денусь в конце концов?» Успокоив себя