Сознаться во всем керр Хаутеволле и попросить его благословения? Притвориться, что ничего не было?

Не с коллегами же советоваться. И не с кузинами – те умницы, конечно, но язык держать за зубами не умеют. Да и ответа что от них, что от тетушки придется дожидаться недели две, а то и все три, учитывая отвратительную работу курьерских и почтовых служб в праздники. Впору пожалеть об отсутствии расхваленного научным сообществом телеграфа, хотя выставлять на обозрение такие вещи чужим людям вряд ли уместно.

После раздумий он решил обратиться к келер Вермиттерин. Наверняка подскажет что-то из богатого личного опыта. Юрген, сконфузившись, вспомнил еще об одном моменте: вчера они с Катрин увлеклись и, вероятно, сильно шумели. Вряд ли старушку привел в восторг грохот и скрип кровати. Следовало извиниться.

Из почтового ящика выглядывали газеты. «Вестник Апперфорта», «Кулинарная копилка» (точно! сегодня же среда!), пара писем и брошюра религиозного содержания. Обычно келер Вермиттерин сразу забирала почту: за последний месяц неизвестные вандалы подпалили ящики у трех соседей, а у керр Гризграмма, ворчливого дедка, живущего в конце улицы, понаделали из газет бумажных самолетиков, которыми загадили несколько близлежащих дворов. Виноватыми в выходках Юрген подозревал хулиганистого мальчишку, живущего через два дома, и его приятелей. Но подкараулить сорванцов пока не сумел, иначе давно попросил бы их родителей познакомить неслухов с ремнем.

Размышляя, куда могла уйти домовладелица, Юрген вытряхнул всю корреспонденцию: газеты – чем не повод начать разговор? С легким разочарованием убедился, что среди них нет послания от Катрин. Она говорила, что будет занята, да и писать после случившегося между ними ночью моветон… Логичные доводы не спасали от желания прикоснуться к девушке, пусть и через пахнущие тушью и апельсинами строчки.

Входная дверь оказалась не заперта.

– Келер Вермиттерин, вы здесь?

Дом ответил молчанием. Неужели ушла, а замок закрыть забыла? Или увлеклась готовкой и не слышит?

На кухне зашуршало. Скрипнула половица. Кто-то ругался – далеко, у соседей, слов не разобрать.

Юрген положил газеты на секретер. Разулся.

Случайно бросил взгляд в смотровое окно.

По улице, сжимая ладошку какой-то девочки, почти волоча ребенка за собой, шла керляйн Айланд – наглую девицу молодой человек угадал по пружинистой походке, характерной зеленой юбке и сумке почтальона. Лжежурналистка остановилась ровно против дома. На пару секунд задумалась и свернула к крыльцу.

Школьница, в которой Юрген с удивлением опознал Петру, неожиданно уперлась ногами и руками, и дальше тащить ее пришлось волоком. Инджи раздосадованно обернулась. Девочка что-то испуганно затараторила, и в ответ на ее слова брови женщины то сдвигались к переносице, то, наоборот, взлетали вверх, а сама она недоверчиво качала головой.

Встречаться с керляйн Айланд Юргену совершенно не хотелось, но совесть требовала прояснить ситуацию, убедиться, что с Петрой все в порядке: паника на мордашке девчонки была весомым аргументом вмешаться. Глядишь, удастся вывести мошенницу на чистую воду или хотя бы впаять штраф.

В гостиной с грохотом и звоном рухнула елка, заставив на время забыть о парочке на улице.

– Келер Вермиттерин, что случилось?

Едва Юрген приблизился к арке, под колени ему врезался лобастый рыжий снаряд. Молодой человек покачнулся, вцепился в косяк.

– Опять набедокурил, паршивец?! – выругался вслед умчавшемуся коту стажер. – Доиграешься ведь! Выгонит тебя на улицу!

Оценивая ущерб, он окинул взглядом комнату, задержался на выглядывающей из-за стола руке. Сморщенная, с крошечными пальцами и пигментными старческими пятнами, она торчала из накрахмаленной до белизны кружевной манжеты.

Спустя секунду разум осознал, что рука вряд ли существует отдельно от тела. Юрген, позабыв про все на свете, бросился в комнату и обнаружил лежащую ничком келер Вермиттерин. Старуха вцепилась в скатерть, наполовину стянув ее со стола вместе с частью серебряных приборов. Ватрушки раскатились по комнате, на паласе кровью алело клубничное варенье. Чашки опрокинулись, кофе расплескался, оставив на белоснежной скатерти уродливые коричневые пятна.

Юрген в растерянности склонился над телом, судорожно вспоминая уроки по оказанию первой помощи. Ослабить шнуровку, чтобы не сдавливало грудь? Искусственное дыхание? Массаж сердца? Что там еще говорил инструктор? Кажется, сначала нужно убедиться, жив ли пациент?

Пульс, зеркальце.

Спустя минуту Юрген понял, что если Лютика и выгонят из дома, то точно не по воле келер Вермиттерин. Та была мертва. Окончательно и безнадежно.

* * *

Дом, наводненный чужими людьми, жалобно скрипел половицами и дышал сквозняками. Дом, несомненно, был недоволен: ходят всякие докучливые личности, оставляют грязные следы на коврах, трогают немытыми руками посуду и вещи. Дом догадывался, что случилось несчастье: кухню больше не наполнят звуки серенад полувековой давности и запахи пирогов с ягодами, по половицам не зашуршит березовый веник и никто не надраит до блеска зеркала в зале. Будь дом живым существом, Юрген бы ему посочувствовал: за короткое время молодой человек и сам привязался к скандальной старушке.

Керр Эрце, которого первый отдел обычно привлекал в качестве эксперта, сегодня поехал на вызов за город, и на освидетельствование явился его младший компаньон – неприятный худощавый тип, взирающий на окружающих с высокомерным раздражением. По мнению Юргена, осмотр тела, проведенный им, был слишком поспешен и поверхностен.

– Келер определенно мертва. Приблизительное время смерти около десяти часов утра, – доктор брезгливо обтер руки надушенным платком. – По косвенным признакам предположу, и, заметьте, я нечасто ошибаюсь в своих предположениях, причиной смерти стал сердечный приступ.

– Вы уверены? – встрепенулся Юрген.

– Что вы хотите? – развел руками врач. – Старая женщина, лишний вес, злоупотребление алкоголем, – он покосился на вытащенную из кармана фляжку с коньяком. – Рядовое явление. Уверен, вскрытие полностью подтвердит правильность моего заключения.

– Но…

– Вы полагаете, что лучше меня разбираетесь в медицине, молодой человек?

– Но почему она тогда… в такой позе. И разгром?

– Полагаю, приступ накрыл ее внезапно, прямо за столом, – снисходительно пояснил врач. – Падая, уважаемая келер попыталась удержать равновесие и опрокинула сервиз.

– Керр Юрген, вас что-то смущает? – вмешался Луцио.

– Да. То есть нет.

– В таком случае мне пора откланяться. Я заберу тело?

Доктор, получив разрешение, махнул помощникам, чтобы те укладывали старуху в ящик, предназначенный для перевозки покойников.

– Да и нам пора, – буркнул керр Мориц, недовольно покачиваясь с носков на пятки и обратно. – Только время зря потеряли!

– Ладно тебе ворчать, – неожиданно заступился Лабберт, хотя как раз он имел-таки полное право на недовольство: публичному лицу отдела пришлось полчаса убеждать взбудораженных соседей, что не случилось ничего интересного. – Надо же стажеру учиться. Иначе как он поймет, что иногда несчастный случай – это просто несчастный случай.

Юрген вспыхнул: снова выставил себя на посмешище. Переполошил всех из-за рядового происшествия. Чтобы засвидетельствовать смерть, хватило бы и участкового. Нет, отвлек половину