— Мне иногда жаль, что я не могу одновременно оказаться в нескольких местах — ничего не успеваю. Время! Его катастрофически не хватает…

Я поджала губы. Эдгарду и так тяжело, а тут я ещё… Свалилась не пойми откуда. Замуж идти отказываюсь.

— Что с тобой? — король тут же почувствовал, что я загрустила, искорки в глазах заплясали, мол — не печалься, красавица!

— Прости, — шмыгнула носом и уткнулась мужчине в плечо.

— О чём ты, Анис?

— Я… Я доставляю тебе столько проблем. И всё потому, что слишком упряма…

— Анис, ты — чудо! Мне именно такая и нужна.

— Правда?

— Правда.

— Ты сказал про наследников. Что есть во дворце об этой истории?

Король помрачнел. Поджал губы. Вздохнул.

— В библиотеке находятся тома с подробным жизнеописанием каждого из членов фамилии. Про детей — немного. Сама понимаешь. Все портреты — в галерее. Кроме портретов тех, кто тебя интересует. Кстати, почему именно они? Что тебе снилось?

— Ничего особенного… А где их портреты?

— В подвале, — нехотя ответил Эдгард.

— С ними… что-то не так?

— Анис. Любимая… У тебя скоро будет столько работы, что просто некогда будет думать о таких вещах. И кстати — не хочешь узнать про мальчишку?

Эдгард явно не хочет говорить об этом… Ладно. Но потом я обязательно выясню про эти таинственные портреты! В крайнем случае, спрошу у самих призраков.

— Конечно, хочу! Что с ним?

— Всё хорошо, не волнуйся. Если верить отчётам лекарей — кровь для поддержания жизни ему не нужна. Он питается нормальной едой. И хорошо питается — аппетит у нашего друга отменный. Все сошлись на том, что кровь была необходима в качестве ритуала, чтобы справиться с магическим выбросом невероятной силы, дающим возможность оборота в летучую мышь. Мальчишка уже несколько раз повторил этот фокус. Впечатляет!

— На него надели браслеты в подземелье, — вспомнила я. — Это же просто… пытка.

Король кивнул, и жёстко проговорил:

— Мы обязательно найдем того мага, что пытался вербовать нищих и убил моих сторонников.

— Убил? Кто-то пострадал во время той операции? — сердце сжалось, ведь если погибли люди Эдгарда, они погибли из-за меня

— Нет. Не в том дело. Среди нищих были приверженцы короля. Одно время я укрывался среди них — это очень интересные люди. Каждый — со своей историей.

— Они тебе помогли, и поэтому ты их не трогаешь?

— Они мне помогли. Но не арестовываю и не загоняю на рудники я их совершенно по другой причине.

— Отчего же?

— Чтобы не допустить гражданской войны. Еще одного витка конфликтов королевство просто не выдержит — с нищими надо действовать аккуратно, точечно — так, словно бы королевская власть ни при чём.

— А этот маг…

— Вот именно! Неприятный сюрприз. Мне кажется, он, как ты и этот вампирёныш, появился из другого мира.

Кивнула, соглашаясь.

— Да, он из другого мира. Но не из моего, — пробормотала я.

— Ты помнишь свой мир?

— Нет. Но чувствую, что мальчик — оттуда, а маг — нет. Мне трудно объяснить, но я уверена, что не ошиблась!

— Я разберусь, — король поцеловал меня в макушку.

* * *

— Всё равно сбегут, — поджала губы дама в блёклом, сером платье, с таким же блёклым, серым лицом — бывшая глава приюта, ныне моя заместительница.

Было трудно понять — расстроена Элаида Нерт понижением своего статуса или нет. Странная женщина — словно вместе с цветом приглушили эмоции, но что-то подсказывало — она ещё себя покажет.

— Почему вы так думаете, госпожа Нерт?

— Это же беспризорники, — пожала она плечами.

Король говорил о детях с болью. С желанием помочь. С искренним сожалением о том, что не хватает времени, а тут… Я посмотрела в пустые, ничего, кроме уверенности в собственной правоте не выражающие глаза этой женщины. В них чувствовалась злость и брезгливость к детям. Если всё так плохо — зачем она здесь?

— Почему вы выбрали работу в приюте? — спросила я.

В ответ мне достался весьма красноречивый взгляд. Значит, эмоции у госпожи Нерт всё-таки есть. Занятно…

— Я бы хотела познакомиться с воспитанниками.

— Зачем они вам?

— Странный вопрос, — я натянуто улыбнулась, чувствуя, что начинаю злиться. — Хочу помочь.

— Нельзя помочь тому, кто однажды оказался на улице, — нравоучительно объявила бывшая глава приюта. — Сироты — потерянное поколение. Как бы горько ни звучали мои слова, они вряд ли принесут в будущем пользу королевству. Скорее всего, попадут к нищим, в Нижний город.

— Дети магически одарены. Я правильно понимаю?

— Да. Но они будут тратить свои способности лишь на то, чтобы воровать — это же очевидно! Они — зловредная опухоль общества. От неё можно избавиться, если только…

— Спасибо, — прервала я вошедшего во вкус оратора. — Вы уже ответили на мой вопрос, а сейчас — помолчите.

Я вспомнила подземелья. Фигуру в капюшоне. Плетения заклинаний. Призыв отловить беспризорников и продать ему… Может быть, эта женщина просто не понимает, что существует подобная опасность? Конечно, не понимает. Откуда? Но даже если так. Не нравится она мне. Ох, как не нравится!

Я поднялась и пошла к двери. Чара последовала за мной — собака теперь не отходила от меня ни на шаг.

— Куда вы? — спросила дама.

— К детям. Покажите мне их.

— Они во внутреннем дворе здания, — процедила женщина, и я сразу поняла — дети построены, всё готово, но моего прямого с ними столкновения пытались избежать — почему, интересно?

Во дворе здания было чисто, но… неуютно. Каменные плиты аккуратно подметены. Справа (странно, что не в центре) — небольшой фонтан. Не работает. Жаль. На клумбах лишь подстриженная трава — никаких цветов. А ведь можно было бы посадить розы…

И цвет стен — такой же серый, как платье директрисы — может, выкрасить их во что-нибудь более радостное? Наконец взгляд упал на выстроенных в три ряда воспитанников приюта.

Ну, что ж… Посмотрим. Чара, словно услышав мои мысли, подняла голову и тоже принялась рассматривать детей. Отмыты. Прилично одеты. Измождёнными не выглядят. Значит, их хорошо кормят всё время, потому что если отмыть и переодеть можно за полчаса (пока я спала, было целых три дня на подготовку), то откормить воспитанников за такое время невозможно. И… Магия.

Я закрыла глаза. Ого! А дети сильны — мощные, яркие ауры. Значит, силу у них никто не отбирал. Это хорошо. Наверное, я так и буду бояться этого всю жизнь, подозревая всех…