— А не проще ли, — лениво процедил парень с ножом, — подвесить тебя, пришлый, за ребра и держать так, пока не отдашь все свои денежки безо всяких на то условий? А то пришёл тут… Задания раздавать. Найдите мне этого, приведите мне того?

Он сделал шаг вперёд и…

Одна секунда. Никто так и не понял, что произошло, но… Собственный нож парня перерезал ему горло — нищий рухнул, словно подкошенный.

— Рыжего убили!

— Гляди-ка…

— И поделом…

— Скольких он в драке порезал ни за что.

— Ты че, зараза?

— А пришлый шутить не любит.

— Если хотим спасти мальчишку — пора, — прошептал Арм.

Я кивнула, хотя больше всего мне хотелось залепить самым мощным, что у меня было, в мага. Если бы я была уверена, что попаду — и, самое главное, убью… Я бы рискнула. Чтобы больше никогда не бояться. Но

Меня за руку вытащили из галереи. И мы бежали за собакой, которая буквально поняла слова «поторапливаемся».

Мы бежали вниз, по спиральной лестнице, что ввинчивалась в центр земли — всё глубже и глубже. Внизу проходы совсем низкие — пришлось согнуться. Деревянные прутья скрывают углубления по обеим сторонам — из каждого слышны стоны…

Чара подбежала к последней, угловой клетке, и негромко гавкнула.

— Вот он, — Арм показал на груду лохмотьев в самом углу последней клетки, и сердце сжалось… — Берём мальчишку и уходим, — приказывает он.

Ольх протянул было руки к замку, но остановился и посмотрел на меня.

— Не трогай, — кивнула я оборотню и присмотрелась к защитным плетениям.

Темно. Мерцание прозрачной сферы. Острый, уродливый, повторяющийся каждые двенадцать звеньев узор оплетает паутиной пространство. Человек в чёрном плаще что-то шепчет, и сгусток тьмы, чем-то похожий на гигантского паука. повинуясь его приказу, приходит в движение.

— Нет! Не-е-ет!

— Анис! Тише, тише, — Ольх протянул зелье, которое достал из моей котомки. — Успокойся, — шепчет волк. — Всё хорошо. Мы рядом. Выпей!

Глотаю. Горько, но сразу становится легче. Этот кошмар я видела тысячу раз. Видимо, что-то в магии, с которой пришлось столкнуться здесь, в Нижнем городе, всколыхнуло воспоминания. Я уже видела эти линии, чувствовала их силу, они приносили мне боль…

Я должна победить. Прежде всего, саму себя. Нельзя бояться всю жизнь. Рядом — друзья. Магия. Небо над головой. Ещё совсем недавно я не могла обо всём этом даже мечтать! И за это стоит побороться. Я смогу!

— Отойдите, — приказала я оборотням на всякий случай — так не заденет хотя бы их, но ни один из волков не сдвинулся с места, намекая, что все они готовы погибнуть вместе со мной.

Бездна… Ладно. Вдыхаю чужую, враждебную, но вместе с тем — родную и знакомую (как-никак она мучила меня столько лет!) магию, осторожно расплетая нити. Каждые двенадцать звеньев узор, похожий на зубы чудовища, повторяется вновь… Одиннадцать. Двенадцать… Есть!

— Можно? — кивнул Ольх на прутья клетки.

— Давай, — шепчу я, боясь пошевелиться.

— Быстрее! — раздалось из коридора.

Ольх метнулся во тьму и буквально через мгновение вышел, прижимая к себе мальчишку. Ноги в крови, кожа — белее снега. Мальчик тяжело дышал. Влить зелье? Но я ведь не знаю, кто он? Вдруг, оно ему навредит? Я взяла его за руку и поделилась силой — совсем немного — нам ещё выбираться отсюда.

— Уходим, — приказал Арм. — Сюда идут.

— Он совсем плох, похоже, — вздохнул Ольх, поудобнее пристраивая безжизненное тело на плече.

— Нет! — раздался стон из темноты. — Не уходите! Не оставляйте нас здесь! Пожалуйста…

Я замерла. Углубления по обеим сторонам прохода прикрыты обычной деревянной решёткой из полусгнившего дерева. Волки вырвали бы их с лёгкостью, если бы не магия. Каждая такая «клетка» опутана знакомой смертоносной паутиной — сколько же нужно сил и времени, чтобы обезвредить все?

Умом я понимала — шанс вытащить мальчишку велик, если бросим остальных, но сердце… Трудно не понять несчастных, когда сам томился в плену много лет! И потом… Я же слышала, что говорил незнакомец в плаще — их ждёт та же участь. Брошу их здесь — буду слышать эти стоны каждую ночь до конца своих дней.

— Их… Их нельзя оставлять, — голос пропал, а глаза встретились с глазами девчонки.

Ольх включил светляка. Грязная, вся в ссадинах, с огромными, словно у испуганной совы, глазами! На вид чуть младше Мири. Тонкие запястья в браслетах, похожих на те, что когда-то надел на меня молочный брат короля — знакомая, блокирующая силу ведьм, магия.

— Помоги! — повторила она.

— Забираем девчонку, — приказал Арм. — Быстро сможешь?

— Смогу!

Рассматриваю нити. Магия проходит сквозь тело и сознание, парализуя душу липким ужасом. Одиннадцать. Двенад… Рука дрогнула — я потеряла концентрацию и слегка задела — звон разнёсся по подземельям. Демоны…

Ольх выругался, Арм скомандовал:

— Подстрахуй, чтобы не ударило!

— Нет! — кричу, следя за паутиной взглядом. — Нельзя!

— Ты тонко чувствуешь охранные плетения, это — твоя сильная сторона. Но способности — ничто без знаний, запомни! Охранки редко существуют сами по себе. Важно проследить — куда ведёт каждая из силовых нитей, с чем она связана. К примеру, наш дом. Давай поиграем? К вечеру нарисуй всю схему, и попробуем угадать — смогла бы ты пробраться в собственное родовое гнездо незаметно?

— Я смогу!

— Что ж… Посмотрим. Излишняя самоуверенность — тоже ошибка, девочка.

— Анис? — оборотень вновь трясёт за плечо, протягивая очередную порцию зелья.

Пузырёк — до дна. Несколько длинных вдохов. Итак — нити. Они оплетают все «клетки» подземелья. Мальчишка чудом оказался отрезанным от всех остальных — вероятно, его принесли последним, а замкнуть паутину просто не успели! Как я могла настолько потерять бдительность? Если бы охранное заклинание того места, где держали мальчишку, было бы замкнуто на всех остальных… Страшно даже представить, что было бы тогда!

Собака, почувствовав мой страх, зарычала, и пленники подземелья словно очнулись от забытья.

— Возьмите меня с собой!

— Выпустите нас!

— Спасите!

— Пожалуйста, не оставляйте…

Я беспомощно смотрела на детей, озираясь то на один жалобный стон, то на другой.

— Все охранки замкнуты друг на друга, — я посмотрела на оборотней. — Начну снимать — не смогу остановиться, и если что-то пойдёт не так, то…

— То мы все погибнем, — раздался голос, и я вдруг почувствовала, что не могу пошевелиться.