– Отдай чародейку, и останешься жив, – крикнули сзади, и Атэ быстро обернулся, стараясь при этом не выпускать из виду тех троих, что уже раз атаковали его.

– Кому?

Ведьмаки переглянулись, и один из них рванул вверх с шеи цепь с подвешенной к ней золотой бляхой. Прищурившись, Атэ разглядел на ней цветок чертополоха. Тайная Стража. Лучше бы люди Калена. Этих бы он жалеть не стал. А тут…

Атэ отступил на шаг, выманивая нападавших на открытое пространство, где он смог бы накрыть массовым заклятьем всех семерых. Двое самых молодых повелись и последовали за ним, но от этого стало лишь хуже – теперь все они стояли слишком далеко друг от друга, а старшие уже сжимали в руках новые хвосты плетей. Все они разом ударили в щит Атэ. Щит заискрился, но устоял. На всякий случай Атэ поднял еще один, осознанно лишая себя возможности атаковать. И, как оказалось, вовремя – теперь уже семь снарядов вонзились в него, рассыпая прозрачную полусферу в клочья.

«Всё, – подумал он. – Хотел бы я знать, где сейчас Рэна».

И тут же услышал у себя в голове тихое: {«Здесь».}

Ответ оказался настолько неожиданным, что Атэ забыл поднять новую защиту и теперь лишь мог молча наблюдать, как очередная порция плетей летит ему в лицо. Но вдруг что-то изменилось, и они рассыпались конфетти у Атэ перед носом. Мелодичный перезвон смеха прозвучал в голове ведьмака. Тонкая рука легла ему на талию, горячее тело прислонилось к спине.

– Рэна, – выдохнул он, – я…

{«Не трать дыхание»}, – такое чувство, будто чародейка погладила его изнутри, прямо в голове.

Ещё один синхронный удар, но Атэ успевает вскинуть обе руки, направляя всю силу в щит. Горячее дыхание рисует огненные узоры у него на шее, мешая сосредоточиться, а через секунду поместье накрывает ураган. Четверо из семерых ведьмаков падают с ног под порывами бешено ревущего ветра, и только тут Атэ замечает, что сам он твёрдо стоит на земле, будто круг диаметром в пятьдесят дюймов от него остался единственным островком благополучия в океане безумия.

Снова горячее дыхание на загривке, и Атэ видит, как по стражам проходит огненный вихрь, превращая в факелы их белоснежные плащи. Он понимает, что не хочет такого исхода. Он был готов умереть, а не убивать. Атэ опускает руки и тихо шепчет:

– Не убивай.

{«Как скажешь, моя любовь».}

В один миг ветер стихает, оставляя за собой лишь поломанные ветки деревьев. Гаснет пламя. И Атэ смотрит, как улепётывают прочь семь белоснежных зайцев.

* * *

Атэ развернулся, молниеносно перехватывая соскальзывающие его талии руки. Не разбирая ничего, впился в нежные губы страстным поцелуем. Без всякой застенчивости губы чародейки приняли его, впустили в себя, закружили в яростном танце.

– Что ты сейчас сказала? – спросил ведьмак, отстраняясь, и тут же забыл вопрос. Отпустив талию магессы, он нежно провёл пальцами по острой скуле, желая ощутить бархатистую гладкость матовой кожи. Шрамов больше не было. – Ты меня простила?

Рэна потёрлась о жёсткие пальцы, как котёнок.

– Лучше скажи, о чём тут думал ты? Мне приснилось, или…

– Я сказал, что люблю тебя. Люблю, люблю, люблю.

Рэна улыбнулась – её лицо, озарённое улыбкой, стало еще прекрасней. Она приложила палец к губам Атэ, заставляя ведьмака замолчать.

– Тогда уговорил. Мы пойдём к твоему магистру.

– Что? – Атэ отступил назад. На него будто ушат холодной воды вылили.

– Ты же хочешь выполнить задание, так?

Атэ покачал головой.

– Ты решила загнать меня в могилу.

Рэна сверкнула глазами из-под длинных ресниц.

– Хотела бы – загнала.

Она собиралась добавить еще что-то, но куст совсем рядом с ними вспыхнул, и влюблённые едва успели отскочить от языков пламени.

– Хорошее тело, – прошипело пламя, и из него выглянуло уже знакомое капитану лицо.

– Познакомься, Атэ, это Айа, – сказала Рэна, поднося ладонь к пламени.

Ей нравилось, когда всполохи Айи касались её. Сноп пламени лизнул пальцы чародейки и издал звук, похожий на урчание.

– Мы встречались, – неуверенно сообщил Атэ. – Постой, как понять: «Хорошее тело»?

– Ты ей нравишься, – Рэна усмехнулась, – и она не прочь в тебя вселиться.

– Только подумай, что мы смогли бы творить тогда, человек, – мечтательно добавил демон, обращаясь в пустоту. Рэна слегка покраснела, а Атэ прокашлялся – каждый представил своё.

– Спасибо… М-м… у меня другие планы, – промямлил ведьмак и покосился на чародейку. – Оно тебя слушается?

– Не очень, – ответила Рэна, – в основном капризничает и командует. А еще скажи ему спасибо за свои кошмары. Он решил, что так мы познакомимся ближе.

Атэ с опаской протянул руку к огню, но наградой ему стал лишь сноп шипящих искр.

– Спасибо, – сказал он абсолютно серьёзно.

– Я про тебя помню, Айа, – добавила чародейка, – но это тело только для меня.

Айа снова вспыхнула снопом недовольных искр.

– Так что там с тем типом, что так хотел меня заполучить? – поинтересовалась Рэна, оборачиваясь к ведьмаку.

Атэ недовольно покряхтел.

– Ты уверена? – спросил он мрачно.

– Абсолютно. Он ведь не отступится. И рано или поздно пришлёт к нам больше народу, чем мы сможем разогнать или убить.

– Пожалуй, так. Но я не хочу оставлять тебя у него.

Рэна опустила голову ему на плечо и потёрлась носом о кожаный жилет. Потом снова посмотрел на Атэ и сказала:

– Ну, так не оставляй.

* * *

Они были в столице через два часа. Атэ спешился и помог Рэне спуститься следом. Конь – белоснежный жеребец благородных кровей, еще утром бывший ведьмаком, а днем – зайцем, яростно заржал, узнав знакомые места.

Рэна цыкнула на него и на несколько секунд прислонилась к груди Атэ – ей всё еще было трудно держаться в седле. Слегка передохнув, она оттолкнулась от своей живой опоры и кивнула, демонстрируя готовность. Придерживая магессу за плечо – хотя это уже не требовалось – Атэ прошёл ко входу в ратушу и кивнул знакомым охранникам. Их пропустили без вопросов. Чародеи прошли по коридору. Свернув в небольшой закуток, Атэ постучал по дубовой двери и, услышав голос магистра, вошёл. Рэна двинулась следом. Артарий все так же потягивал вино, сидя перед очагом. Увидев капитана, он поперхнулся напитком и торопливо опустил бокал на стол. Поднялся и протянул руку вошедшим.

– Капитан Кроу, – сказал магистр, и в голосе его чувствовалось явное недоумение. – Рад вас видеть. А вы?.. – он вопросительно посмотрел на Рэну, хотя чёрная мантия, украшенная серебряной вышивкой по краю ворота-стойки, говорила сама за себя.