– Тебе придется находиться рядом со мной, у тебя нет выбора.

Витор сидел с книгой на диване, что-то пил из чашки и даже не смотрел в мою сторону.

– Нет, я никогда не буду с тобой. – Я поднялась, пошатываясь, дошла до двери и схватилась за ручку, чтобы не упасть. – Ты не способен измениться. Я попрошу отца расторгнуть помолвку.

Дрожащими пальцами открыла дверь и услышала то, от чего чуть не рухнула.

– Не выйдет, дорогая. Ты приняла клятву, теперь, кроме меня, нашу помолвку никто не может расторгнуть.

Что за ерунда? Я ничего не принимала.

Словно прочитав мои мысли, Витор добавил:

– Никогда не давай согласия, не зная всей сути.

В голове всплыло: «Ты приняла клятву рода? – Я… Да, приняла…»

Сволочь! Как он мог?!

– Не принимала я никакой клятвы! – Со мной чуть не случилась истерика.

Он усмехнулся:

– Ты уверена? Помнится, ты была в полубессознательном состоянии.

О боже! Я наконец прозрела, мне все стало предельно ясно. Его забота, его помощь – это часть игры! А я, сама того не сознавая, действительно приняла клятву, которую он давал мне, когда я ничего не соображала! Как низко, подло… и так в его духе.

Не говоря ни слова, я вышла из комнаты, хлопнув дверью.

* * *

Я не представляла, что это за клятва, но одно знала точно: с Витором я не буду. Жить с таким человеком все равно что играть со смертью. А мне такие игры не по нутру.

Надо узнать у Дина про клятву рода, он должен быть в курсе. Моя неосведомленность действует против меня.

Потерла виски, прогоняя отголоски недавней боли. Голос… Голос, который я слышала, показался знакомым. Именно этот голос преследовал меня в снах. Голос женский. Как она, эта женщина, прорвалась в мои мысли? Раньше она говорила только во сне. Ее совет меня спас. Я рассеяла окутавшую меня тьму. Я смогла! Значит, я могу противостоять Витору, а это очень важно.

– Адептка Савелье, что вы здесь делаете?

Погрузившись в раздумья, я не обращала внимания, куда шла, и столкнулась нос к носу с магистром Айнехом.

А, тьма. Это традиция такая – после «общения» с Витором обязательно наткнуться на Айнеха? Если да, то мне эта традиция не нравится.

– Я просто задумалась. – Оказывается, я забрела в преподавательский коридор. – Извините, я пойду.

Развернувшись, пошла обратно, стараясь держать мысли в узде, чтобы не проморгать свой коридор.

– Стойте, Савелье.

Бездна! Что ему надо?

Я остановилась.

Айнех подошел, окинул меня взглядом и констатировал:

– Вы плакали, адептка Савелье. Причина?

По глазам магистра никогда не понять, какие чувства он в данный момент испытывает. Единственное, что я разобрала в этой непроглядной тьме, – твердое намерение узнать правду.

– Это личная причина, магистр.

Пожалуй, лучше воздержаться от рассказа о том, как я только что корчилась от боли на полу в комнате Витора. Пойдет, чего доброго, прибьет его. Привлекательный вариант, конечно, но, увы, не годится.

– Да неужели? Губа у вас тоже по личным причинам разбита?

Что? Я дотронулась до нижней губы, на пальце осталась кровь. В самом деле разбита… Наверное, неудачно приземлилась, когда падала.

– Я упала. – И я не соврала, просто незачем Айнеху знать все.

Магистр с сомнением прищурился:

– Упали? Допустим. Позвольте узнать где?

Где я могла упасть? Беспроигрышный вариант – лестница.

– В столовую спускалась, оступилась и… вот результат. – Я указала на губу.

– Упали и не заметили, что разбили губу?

Тьма. Хоть что-то от вас можно скрыть, магистр Айнех? Что ж вы приставучий такой?

– Чего вы добиваетесь, магистр? – Зачем ходить вокруг да около? Вопрос в лоб, как говорится.

Магистр хмыкнул:

– Правды, Савелье.

Какой правды? Что Витор – сволочь? Я думаю, вы это и сами знаете. Рассказать вам о наших «отношениях»? И какой приговор я себе подпишу?

Нет, эта неизвестность действительно пугала. И хоть магистр выглядел менее устрашающим, чем обычно, доверия он мне не внушал.

– Магистр Айнех, позвольте…

– Магистр Айнех, что здесь происходит? – Витор, злой как черт, стремительно приблизился к нам. В руке он держал треклятую шкатулку.

О бездна. Ну что ему еще надо? Пришел добить меня окончательно?

Магистр напрягся, сжал губы, и вот он – прежний Айнех. Тот, который «приветливо» встретил меня на полигоне и допрашивал в кабинете.

– Разговор между магистром и адепткой. Что-то не так, адепт Гарье? – невозмутимо осведомился магистр.

Витор бросил на меня гневный взгляд, а затем обернулся к магистру:

– Если вы закончили, я заберу свою невесту.

Я глянула на магистра.

– Нет, – ответил Айнех, видимо что-то прочитав на моем лице. – Пока мы не выясним, почему у Савелье разбита губа и какова причина ее слез, она никуда не пойдет.

Я неожиданно для самой себя облегченно выдохнула. Лучше я с магистром поговорю, чем уйду с Витором.

– Что? – притворно возмутился Витор. – У тебя разбита губа? Кто это сделал?

Волнение в голосе, участливый взгляд – чертов актер! Ты виноват в этом! Ты сделал это со мной!

– Хватит! – крикнула я. – Хватит, Витор!

Меня удостоили таким взглядом, от которого впору самоуничтожиться. Магистр же наблюдал за происходящим с живейшим интересом.

– Мы с тобой потом поговорим, – процедил «жених» и обратился к магистру: – Девушка нервничает, зачем же мучить ее расспросами?

Магистр отреагировал все так же живо:

– А вы знаете, мистер Лассен, до вашего появления у нас был довольно спокойный разговор.

Мне померещилось, или магистр цепляет Витора? Он ведь прекрасно видит, в каком тот состоянии, а говорит таким саркастичным, даже издевательским тоном. Как бы не случилось бойни, а то разнесут к бездне Академию. И тут магистр заметил шкатулку. Я уже готовилась разбить ее о голову этого… жениха!

– Позвольте, – магистр указал пальцем на шкатулку, – оценить.

Он определенно задался целью вывести Витора из себя. У того аж желваки заходили.

– Конечно, магистр, – скрипя зубами, он протянул требуемый предмет.

Откинув крышку, Айнех усмехнулся и выдал:

– И почему у меня складывается ощущение, что вы, мисс Савелье, не желаете это принимать?