Ближе к границе с Ладосом реальность начала побеждать мрачные мысли и изучение местности целиком поглотило Ладина. Чтобы проделать весь путь и вернуться домой живым, нужно удвоить бдительность, что толку от страсти к холодному трупу, хоть пиши ему слова любви, хоть не пиши.

Скавар никак не мог сосредоточиться на разговоре с сыном. Досадные мысли о неудавшемся нападении на виленвийцев в Ладосе не оставляли в голове места для остального. Скавар понимал, кто-то их предупредил: они не только приехали раньше положенного, но и маршрут избрали необычный, а обратно, как вода сквозь песок, проскользнули кто где. Оставалось понять, кто виленвийский осведомитель тут, в королевском замке Тору, и воздать ему почести согласно заслугам.

Сын, однако, продолжал говорить. Драм только вернулся из Краны и обстоятельно и четко рассказывал отцу, как дела. Присутствие Драма на границе с Лароком больше не требовалось, львиная доля войск вернулась обратно в Тору. Стараниями Фалара, Ларок раздирали внутренние распри, держать на границе с ним много людей уже не было нужды. Если Ларок и очухается, былой слаженности в нем не будет, да и Крана, видимо, нашла нового союзника — Далкондию. Наконец-то спокойно вздохнул Лари, и Скавар получил обещанную за помощь плату. В былые времена он бы гордился Фаларом: он один сделал то, что оказалось не под силу двум армиям, но сегодня Скавар хотел лишь выпороть его, как маленького.

Драм в конце концов сообразил: отец его не слушает, и замолчал, дожидаясь хоть какого-нибудь ответа. Скавар извинился и отпустил Драма к жене, ожидающей его на диванчике за дверями кабинета. В самый последний момент, Скавар попросил Драма позвать Фалара и тот раздосадовано кивнул в знак согласия, он с большей радостью уделил бы внимание супруге, а не скитаниям по замку в поисках брата.

В кабинет вошла Ила: разговор с ней Скавар наметил еще до прихода Драма, и ей тоже пришлось ожидать на диванчике. Выглядела она неважно: под глазами темными озерами легли синяки, откуда-то появилась глубокая морщинка на лбу и даже кудряшки потеряли свой задор. Она устало кивнула супругу и, не обнаружив места, куда можно присесть, на единственном кресле разместился ящик с инструментами, оставшийся после ремонта секретера, продолжила стоять около письменного стола, скрестив руки на груди. Недобро посмотрела на мужа. При такой большой любви Скавара к порядку, оставленный ящик, наводил на мысль о тщательно продуманной мелкой пакости.

Скавар медлил. С Илой предстояло прояснить важный вопрос, а он понятия не имел, с чего лучше начать. Союз Краны с Тору себя исчерпал. Все договоренности выполнены, все счета оплачены, в присутствии Илы рядом со Скаваром больше нет надобности. Вчера от Лари пришло письмо с требованием свободы для сестры. Сегодня утром Скавар ответил: пока не родится ребенок, ни о каком разводе он говорить не желает. Он предусмотрительно умолчал о нежелании разводиться и после, и сейчас гадал, как донести свои планы до супруги.

Они оба с самого начала знали, каков будет их брак: он попользуется молодой женой, пока та не надоест, а после выбросит как ненужную вещь. Трудность заключалась в том, что она не только не надоела, но, более того, оказалось необходимой мужчине, которому супруг проиграл войну. Скавар вспоминал, с какой жадной тоской смотрел сын Хозяев Еруды на Илу, и потирал руки: здесь он обошел мальчишку. Пусть даже этим летом Ладину и перепало немного, не важно, все равно женщина принадлежала не ему, он лишь украдкой урывал немного ласки. Для виленвийца подобное было сродни оскорблению, и Скавар радовался своей к этому причастности.

Иллария молча смотрела на мужа пустым взглядом, ожидая, когда он, наконец, заговорит. Скавар видел, как ей тяжело, видел ее желание спрятаться от всех и заснуть где-нибудь в закуточке, но ему хотелось еще раз утвердить свою власть над ней. Он приблизился и поцеловал ее губы. Ила закрыла глаза.

— Пожалуйста, не сегодня, — прошептала она умаляющим тоном. — Мне нехорошо.

Скавар улыбнулся, и, развернув ее спиной к себе, впился губами в ее шею. Руки его привычными движениями начали расстегивать лиф платья.

— Не ерепенься, детка, и я постараюсь тебя порадовать, — пообещал он.

Тут взгляд его упал на недописанное письмо, и он легко и быстро посадил супругу на стол спиной к написанному, не хватало еще, чтобы она прочитала лишнее. Ила посмотрела на него взглядом побитой собаки.

— Мне рожать через пару недель. Меня радует только сон.

— На прошлой неделе тебя это не смущало.

Скавар припомнил предыдущий раз здесь, в кабинете, припомнил руки жены на поверхности стола, ее теплую спину и заколки в прическе. Все сразу стало на свои места: и виленвийцы, и их чудесное спасение. Ила предупредила их! Только она могла видеть ту записку! Он ухмыльнулся и, запустив ладонь в ее прическу, крепко схватил ее за волосы.

— Ты с ума сошел, — женщина тряхнула головой, тщетно пытаясь вырваться. — Больно.

Король Тору лишь сильнее сжал руку. Ила поморщилась и оперлась руками на стол. Он потянул волосы вниз, и супруга следуя его воле, откинула голову назад. Дыхание ее участилось, на глазах выступили слезы. Скавар лишь ухмыльнулся и проговорил, смакуя каждое слово.

— Если ты, хренова сучка, еще раз позволишь себе вмешаться в мои дела, свиные отбивные по-крански покажутся тебе удивительной сказкой.

Ила снова тряхнула головой и прохрипела.

— Я не понимаю, о чем ты говоришь.

— Сейчас поймешь, — Скавар с силой рванул ее вниз. Женщина снова дернулась, но не упала. Король Тору уставился ей в глаза. — Кто помог тебе отправить послание?

— Я не понимаю, о чем ты говоришь, — повторила собеседница.

Скавар отвесил ей звонкую пощечину.

— Прекрати, — то ли попросила, то ли приказала Иллария, тяжело глотая слюну со вкусом крови. — Я не позволю так обращаться со мной.

— Уже позволила, — Скавар больно сжал ее плечи, — говори, иначе будет хуже.

Ила поймала его взгляд, облизнула губы.

— Это твой лекарь помог мне по — дружески, — она улыбнулась и пальчиком провела по торсу мужа, от впадины в основании шеи до пупка, — пришлось ублажить его пару раз, и он на все согласился.

Скавар рассмеялся.

— Чушь, но твой подход мне нравится, — он выпустил илины плечи из своих цепких рук. — Только не надейся, я от тебя не отстану.

Ила ухмыльнулась и скользнула пальчиками по застежкам его рубашки. Раз- два- три и ее ладони добрались до его груди. Она осторожно погладила шею мужа и впилась губами в сосок, втянула носом аромат аниса. Скавар довольно прикрыл глаза. Чтобы она не замышляла, сейчас его все устраивает. Иллария указала на кресло, и он расположился в нем, переместив ящик с инструментами на стол. Она продолжила свои ласки. За год супружества они изучили друг друга достаточно, и женщина вовсю использовала свои знания. Творящийся праздник настораживал короля Тору, но бороться просто не было сил. Он закрыл глаза и позволил жене делать, что вздумается.