Сердце ёкнуло в груди Арчи. Именно это сказал ему книгостражный зверь.

Хоук впился в него пытливым взглядом.

– Что ещё ты видел? – Теперь его голос сделался пронзительным, он как будто в чём-то обвинял Арчи.

И Арчи испугался. Он ещё никогда не видел Хоука таким. Он весь съёжился под пристальным взглядом своего наставника и от страха забыл всё, что хотел ему сказать.

– Я не помню, – пролепетал Арчи, качая головой.

Хоук в несколько шагов пересёк комнату, остановился перед Арчи и наклонился, так что его лицо оказалось в нескольких дюймах от лица мальчика. Его глаза расширились, взгляд сверлил насквозь.

– Ты должен вспомнить, – настойчиво сказал Хоук. – Это очень важно. Грей сказал что-нибудь о том, что он увидел?

– Он только упомянул, что в его видении был ворон, – выдавил Арчи. – Мой отец уговаривал его записать всё, что ему открыла «Книга пророчеств».

– «Опус магус»! – вскричал Хоук. – Я всегда знал, что это было где-то записано! Никто мне не верил, но я всегда знал это.

– Я не знаю, был ли это «Опус магус», – осторожно проговорил Арчи. – И не знаю, оставил Грей какие-то записи или нет.

Хоук с досадой ударил кулаком по столу, так что Арчи подпрыгнул от испуга.

– Мы должны узнать, что это было! Пойми же, это единственный способ победить Тёмное пламя! – закричал Хоук, молотя кулаком по столу. – Без этого мы обречены скитаться в потёмках. Мы совершенно беспомощны, но при этом стоим в шаге от разгадки, – простонал он. – Порой мне кажется, будто я гоняюсь за собственной тенью.

Хоук быстро покосился на дверь, потом заговорил, заговорщически понизив голос:

– Если вспомнишь что-нибудь ещё, прошу, скажи об этом только мне. Ты понял, Арчи? Не доверяй никому.

Арчи кивнул. Судя по всему, у Хоука началась паранойя.

– Я вспомнил ещё кое-что, – сказал Арчи. – Я видел в скриптории фигуру, закутанную в плащ с капюшоном.

– Ты разглядел, кто это был? – спросил Хоук, впиваясь взглядом в лицо Арчи.

Арчи сокрушённо покачал головой.

– Нет. Я видел его всего несколько секунд, а потом он как будто растворился в воздухе.

– Должно быть, это была какая-то разновидность укрывающей магии, – протянул Хоук. Он посмотрел в огонь, пылавший в камине. – Значит, в Музее есть предатель, – шёпотом сказал он. – Так я и думал. Когда они узнали, что ты обратился за советом к «Книге былого», то испугались, что следом наступит очередь «Книги пророчеств». Они уничтожили её прежде, чем мы успели узнать тайну.

* * *

Арчи глубоко задумался. Значит, Хоук убеждён, что в Музее действует предатель? Но кто это мог быть? В последнее время в Музее появился только Фауст Гонт. Может, это он? Нет, вряд ли. В конце концов, Хоук сам пригласил Гонта, чтобы тот помог ему разобраться с пророчеством Джона Ди и найти способ победить Тёмное пламя.

Пол подозревал, что Гонт был таинственным доброжелателем, который оставил им записку, подписанную инициалами Ф. Г., однако с тех пор они больше не получали никаких новых посланий. Никогда ещё они не сталкивались с такой запутанной загадкой. Неудивительно, что Хоук был близок к отчаянию.

* * *

Новость об уничтожении «Книги пророчеств» вызвала ужас в магическом мире. Книги судеб были одними из самых могущественных и ценных магических книг, а «Книга пророчеств» на протяжении столетий считалась символом будущего возрождения магии. Больше всего всех потрясло то, что это дерзкое преступление было совершено в Музее – месте, предназначенном для сбережения магии.

Гибель «Книги пророчеств» стала страшным ударом для Музея. Создавалось впечатление, что вместе с книгой сгорела душа Музея, её символ. Снова поползли слухи о Тёмном пламени и страшной клятве, связывающей его сторонников. Если до этого магические семейства были встревожены, то теперь все были по-настоящему напуганы.

Хуже всего было то, что это чудовищное преступление, скорее всего, было совершено кем-то из своих. Удар по Музею был нанесён изнутри. Ничто не указывало на то, что в Музей проник кто-то посторонний, а значит, подозрения Хоука подтвердились – среди них был предатель.

Арчи беспощадно винил себя в случившемся. Заглянув в «Книгу былого», он подтолкнул предателя к действиям. К сожалению, он был не единственным, кто так думал. Многие ученики открыто шептались об этом.

Однажды, когда Арчи проходил по Большой галерее, он отчётливо услышал, как Питер Квиггли сказал Энид Дрю: «Если бы кое-кто не совал всюду свой длинный нос, «Книга пророчеств» была бы цела и невредима! Некоторые люди просто не умеют вовремя останавливаться».

Конец мая принёс с собой сырую погоду и усилившееся ощущение безнадёжности. Казалось, лето не наступит никогда. Примерно спустя неделю после гибели «Книги пророчеств», когда Арчи, как обычно, шёл в отдел Неопознанных книг, его остановил Фауст Гонт.

– Арчи, я хотел поговорить с тобой, – сказал он, нагоняя его. Лицо эксперта было серьёзно. – Не вини себя в том, что случилось с «Книгой пророчеств». Ты здесь ни при чём.

– Хоук считает, что это не так, – буркнул Арчи.

– Я знаю, Арчи. Пойми, у Гидеона есть причины так думать. Уничтожение «Книги пророчеств» стало для него страшным ударом. Он всегда считал, что в самом крайнем случае мы сможем прибегнуть к помощи этой книги. Разумеется, только после того, как все остальные средства будут использованы. А теперь… сам понимаешь, – он замолчал.