но спустя какое-то время, во дворе базы стояла шеренга. Лица у парней были слегка ошалевшие, с коротко остриженных голов стекала вода, глядели угрюмо, но взгляды уже были вполне осмысленные.

— Господин командир! Группа добровольцев по вашему приказанию построена. Старший группы, Кремень. Разрешите стать в строй?

— Становись…

Из меня такой же военный, как из пластилина пуля. Понятия не имею, как правильно отвечать и командовать. Ну, да ничего, разберусь. Главное, что сейчас я видел перед собой не разнузданную толпу отморозков, а нечто, действительно напоминающее боевое подразделение.

— Разрешите сказать?

Кремень не отходил. Стоял вполоборота.

— Да. Слушаю.

— Недоразумение вышло… Когда Феликс объяснил суть контракта: свобода ценой жизни, мы все свой выбор сделали осознанно. В группе только опытные, обстрелянные бойцы. Званиями не ниже сержанта. Трусов нет. Но, когда нас вывезли за ворота тюрьмы, от вида и запаха свободы словно затмение нашло. Так захотелось напоследок погулять, что аж зубы крошились. Вот и не удержались. Больше не повторится.

— Уверен?

— Поклялся бы честью, — пожал плечами Кремень. — Да только глупо это прозвучит от зека.

— Отчего же, — не согласился я. — Честь она или есть, или нет. Не зависимо от того, в погонах ты или в робе заключенного.

Красиво прозвучало. Неподвижный до этого строй даже шелохнулся.

— Ну, так как? Клянетесь? Или мне все-таки других бойцов искать?

— Клянемся… — вразнобой ответила группа.

— Неубедительно как-то, — поморщился я.

Тогда Кремень повернулся к строю, подал какой-то знак, и шеренга дружно проскандировала:

— Клянемся!

— Другое дело… — кивнул я. — Ладно. Курите пока. У меня еще один незакрытый вопрос остался. Получу на него ответ — вернусь и тогда объявлю о своем решении.

Я не голубь мира и не белый и пушистый, такие в пригороде не выживают. Чтоб отстоять свою пайку, приходилось драться насмерть. Зубами грызть, если сил не хватало. Особенно, сразу после того, как получил статус «взрослого» и начал самостоятельную жизнь. Но чужое никогда не брал и к насилию всегда питал отвращение. Особенно, когда сытые и охмелевшие от вседозволенности мордовороты Сидора издевались над ослабевшими от голода девчонками… И я должен был убедится, что эти парни, которых мне предстоит вести в бой, не такие же подонки.

С первого взгляда было понятно, что процесс приведения в чувство бойцов, на девушек не распространялся. Две — беззаботно дрыхли, устроившись на диванах. Еще трое заложниц, совершенно не стесняясь наготы, потягивали из бокалов какие-то напитки, пьяно хихикали и, похоже, с трудом воспринимали действительность. Вид у них был еще тот. Растрепанные волосы, распухшие губы, на шеях и грудях следы засосов, осоловелые глаза.

— О, — заметила меня одна из них, миловидна, коротко стриженная брюнетка. На вид, лет двадцати и, судя по более-менее осмысленному взгляду, самая трезвая из всей компании. — Ты кто? Симпатичный какой… Я тебя не помню…

— Здравствуйте, — поздоровался я не приближаясь. — Мне нужно задать вам пару вопросов.

— Ты мент, что ли? — капризно надула губки брюнетка. — Чтобы вопросы задавать.

Вместо ответа я потянулся к нагрудному карману. Этого жеста хватило.

— Ну, спрашивай, если надо… А лучше, выпей с нами. А то мальчишки убежали куда-то… бросили нас одних… И музыку вырубили. Скучно.

— Чуть позже. Сначала скажите, как вы здесь оказались?

— Так это… мальчишки нас сюда привезли.

— Силой?

— Почему силой? — удивилась девушка. — Нет. Мы сами…

— Да? Тогда расскажите, как все было.

— Ну, как… Мы с этими двумя матрешками зашли в «Самовар» выпить по коктейлю. Тут эти парни в черном и нарисовались. Говорят, девчонки, хотите большой и чистой любви? А кто ж ее не хочет? А они, типа, тогда поехали с нами… Мы и поехали. Не, сперва, подумали… немного. А как мальчишки начали затариваться бухлом и закусью, поняли, что все серьезно. Ну, и типа, согласились. А чё? Видно ж было, что гулять красиво будут… Да и парни клевые… Не дрыщи какие-то. С такими и покувыркаться не влом.

— Так. Стоп. С вами понятно. А официантка и барменша?

— Ну, блин… Я что, посредником была? Вон же Аленка сидит, — брюнетка кивнула на сидевшую рядом, одетую только в передник, блондинку. — Ее и спрашивай. Эй, подруга! Не спи, замерзнешь! — пихнула соседку. — Тут власть интересуется, сама ты в машину запрыгнула или тебя силой волокли?

— Чё? — блондинка уставилась на подругу мутным взглядом.

— Полиция спрашивает, насиловали тебя или нет? — попыталась объяснить суть проблемы брюнетка.

— А че?.. Ну, да… я Лому сразу сказала, что сосать не буду… А потом… оно как-то само получилось. Или это уже не Лом был?

— Вот же ж дура! Тебя не об этом спрашивают! Включи мозги… Хотя, откуда они у тебя…

— Сама шлюха… — обиделась блондинка. — Думаешь я не видела, как ты с тремя…

— Тихо, девочки… — попытался я притормозить разгорающуюся склоку. Но красавицам уже не до меня было.

— Никто нас силком не тащил, — неожиданно трезвым голосом отозвалась одна из спавших девушек. — Парни веселые были. Симпатичные. Сказали, поехали с нами… Оторвемся по-взрослому. Не обидим. Аленка сразу согласилась. Та еще оторва… Ну, и я тоже…

— То есть, силком вас не тащили, оружием не угрожали?

Девушка села, прикрыв грудь рукой. Посмотрела серьезно и отрицательно помотала головой.

— Если вы, господин следователь, на парней захват заложников примеряете или групповое изнасилование, так это зря. Мимо… Ничего такого не было. Мы все девочки взрослые. И когда на пикник соглашались, понимали, что нам не альбомы с марками показывать будут… Пусть за взятое из бара рассчитаются, а то хозяин из зарплаты вычтет, и все — больше никаких претензий.

— Хорошо. Спасибо. Я услышал…

Я и в самом деле услышал то, что хотел. Такой загул, даже не залет. Так — мелкие шалости.

Бойцы так и стояли в строю.

— Добро, парни… Первый блин, как говорится, комом. Бывает. Проехали… Претензий нет. Но и окончательного решения тоже. Сначала посмотрю на вас в бою.

Подождал пока утихнет легкий гул и продолжил.

— Значит так… В таком виде с вас толку мало. Даю вам еще сутки. Приходите в себя. Часа через два-три подвезут обмундирование и оружие. Выбирайте под себя, подгоняйте. Транспорт за вами придет завтра в девять утра. Вопросы есть?

—