– Я просто устал. И мне так хорошо тут лежать… – Он стиснул руку Эллиса. – Мне давно не было так спокойно…

Пакс снова задремал, а Эллис все думал над его словами. Разве покой и счастье длятся подолгу? Он не мог вспомнить, когда в последний раз испытывал беззаботную легкую радость. Те мгновения затерялись в туманной юности, а может, их и не было вовсе. Если уж говорить начистоту, в детстве он постоянно чего-то боялся и страдал от вечных «нельзя». Фотографии со временем желтели, а воспоминания покрывались розовой пеленой ностальгии. Детство закончилось очень давно.

Утопая в вязком болоте рутины, вырываясь из череды катастроф, человечество сумело выжить благодаря мимолетным проблескам счастья. Эллис задумался: сможет ли он обрести его снова? Или эта, в общем-то, заурядная мечта навсегда ускользнула сквозь пальцы? Той ночью в безмятежной тишине, с мирно спящим Паксом под боком, ему тоже выпало несколько спокойных минут, чтобы перевести дух.

Начало светать, а Эллис все еще раздумывал о словах Пакса… что бы они ни значили.

– Доброе утро! – сказал он, заметив, что Пакс открыл глаза.

Посредник поежился.

– Проголодался? Завтракать будешь?

– Ты прихватил с собой созидатель? – Пакс зевнул, сражаясь с пуговицами на рубашке.

– Нет. Только старомодные консервы.

Эллис вытащил банку и поднял ее повыше, на свет. В рюкзаке этикетка потерлась и исцарапалась, но на ней все еще можно было разобрать картинку с аппетитно дымящейся миской.

– Двухтысячелетняя говядина. Пальчики оближешь.

Пакс окинул банку недоверчивым взглядом.

– А это вкусно?

– В зависимости от того, насколько ты голодный. Как себя чувствуешь?

Тот поморщился.

– Будто меня изрубили мечом. Где ты взял такой нож?

– В Интернете.

Усевшись и критически оглядев повязку, Пакс начал одеваться.

– Я читал про Интернет. Изобретение информационной эпохи, да? Революционный прорыв, вроде парового двигателя и электричества. Многие ссылаются на него, когда обсуждают проект «Рой». Мол, принцип один и тот же, поэтому бояться нечего. Правда, без преувеличений не обходится: одни твердят, что проект «Рой» несет только благо, как Интернет, а другие – что он страшнее Великой бури.

Банка с говядиной перекочевала в руки Пакса. Посредник внимательно изучал надписи, пока Эллис искал консервный нож. Главное, чтобы он не остался в машине времени… или в гараже.

– А что это за проект такой?

Пакс расправил порванную этикетку и с сомнением посмотрел на рисунок.

– Новая разработка ИСВ. Следующий этап эволюции. – На мгновение Пакс задумался. – Интернет объединял людей с помощью машин и проводов, так?

– Ну, некоторые сравнивали его с трубопроводом[3], – усмехнулся Эллис, но, встретив озадаченный взгляд, махнул рукой. – Не обращай внимания, старая шутка…

– Короче говоря, в ИСВ тоже хотят объединить общество. Только провода будут у нас в голове.

– Людей превратят в киборгов?

– Нет… Извини, неудачная метафора. Никаких имплантатов. Они хотят изменить человеческий организм так, чтобы можно было общаться телепатически.

– Разве это возможно?

– Говорят, что да. – Пакс покрутил банку в руках. – Если верить ИСВ, проект «Рой» избавит человечество от всех бед.

– А в Полом мире бывают проблемы?

Пакс улыбнулся.

– Да. Проблем у нас много.

– Здесь нет войн, дискриминации, болезней, загрязнения, насилия, классового неравенства…

– Мы страдаем от других напастей. Точнее, беда одна – просто выражается она по-разному.

– Ты о чем?

– Неспособность найти общий язык. Непонимание. Изоляция. Цель проекта – слить сознание всех людей воедино. Мы будем слышать чувства и мысли друг друга, как в огромном пчелином рое. Непонимание останется в прошлом. То, что знает один, будут знать все – никакой учебы, зубрежки и школ. Как Интернет, как глобальная сеть. «Рой» позволит человечеству совершить стремительный рывок вперед.

Пакс постучал по банке, встряхнул ее. Взгляд по-прежнему был недоверчивый.

– А еще «Рой» избавит нас от проблем с идентификацией личности. – Посредник тронул бинты на плече. – Мы сможем опознавать друг друга без чипов. Или просто станем единым целым, и такие мелочи не будут иметь значения. Люди больше не смогут лгать и обманывать, а правительство упразднят за ненадобностью. Все решения будет принимать род, никаких подозрительных уловок, даже законы станут не нужны. Сострадание восторжествует, и род человеческий сольется в прекрасной гармонии.

– Слишком уж радужная картинка получается… – Эллис нашел пачку «M&M’s» и отложил ее в сторону. – Если все так хорошо, то из-за чего весь сыр-бор с протестами?

– Потому что таков официальный прогноз ИСВ, но согласны с ним далеко не все. Остается еще вопрос с индивидуализмом. Ты уже, наверное, заметил: многие стараются выделиться из однообразной толпы. Татуировки, шрамы, пирсинг – на что только не идут люди, чтобы выглядеть оригинальными. Тебе это все кажется странным, да?

– Татуировки и пирсинг? В наше время их тоже было полным-полно, – сказал Эллис и улыбнулся, нащупав консервный нож. – Многие щеголяли такими украшениями.

– Правда?

Эллис забрал у Пакса банку с говядиной, поставил ее на землю и принялся за работу.

– Да не то слово! Некоторые тратили тысячи долларов, чтобы забить татуировками все тело. Вы, знаешь ли, не первые, кто стремится к оригинальности.

– Но ведь дарвины уникальны от рождения! Куда еще уникальнее?

– Поверь, это никого не останавливало.

Справившись с изумлением, Пакс пожал плечами.

– В общем, из-за проекта многие боятся потерять индивидуальность. Мы и так уже выглядим и пахнем одинаково, говорим одинаковыми голосами – а если еще и мысли станут общими, то отдельные личности полностью растворятся в безликой массе. И уже никогда не почувствуешь себя особенным, не сможешь остаться в одиночестве: весь мир будет постоянно находиться у тебя в голове, прислушиваться к каждой мысли, каждому порыву и желанию.

Эллис поежился.

– Ад какой-то…

– Что такое ад?

– Вот как раз то, что ты описываешь. Плохое место для плохих людей.

– С тобой согласятся многие жители Полого мира. – Пакс внимательно следил за тем, как металлическое колесико скользит по крышке консервной банки. – Как интересно! Будто смотришь историограмму или представление реконструкторов в музее! Только реконструкторы никогда не делали ничего подобного по-настоящему, а для тебя это привычное дело.