с минуту колебался. Так ли я ее понял?.. Заходили они уже в магазин или нет? Пойти туда?.. А что, если там засада… Но, может быть, они еще не знают, может быть, прошли прямо на квартиру, и он успеет спасти листовки. Вот сюда в магазин он год тому назад приходил под разными предлогами в надежде встретить Мишлину. Промелькнула мысль о Мишлине. Ну и что ж… Если можно еще спасти листовки…

И Гильом вошел в магазин.

Ясно, шпики уже были там, но не успели еще произвести обыск. За прилавком стоял бледный, худой человек со впалыми щеками, по виду рабочий… А ведь раньше у Гайяров никогда не было приказчика… Человек отвечал на вопросы полицейского, показывал ему свои документы, вытащил из кармана какие-то бумажки, даже квитанцию об уплате квартирной платы… За его спиной трое полицейских открывали стенные шкафы, а один направился в заднюю комнату.

— А ты зачем сюда пожаловал?

Полицейский схватил Гильома за руку. — Ну-ка, покажи документы. — Опять документы! И солдат самым естественным тоном объяснил, что жена его только что родила, сам он в отпуску и зашел сюда купить младенцу серебряный стаканчик к крестинам… — Как ты говоришь — к крестинам? — Я живу в этом же доме, у меня только что при выходе проверяли документы, можете посмотреть. А что тут происходит?

Все как будто совпадало. В бумагах была указана причина отпуска и адрес отпускника. — А что происходит, тебя не касается, можешь катиться. Понял? Или пойдешь с нами… — В это время в комнате позади магазина раздались крики: — Начальник, начальник, идите-ка сюда! Посмотрите, что мы нашли!

Значит, так. Все пропало! Гильом взглянул на товарища, стоявшего за прилавком, и прочел в его глазах отчаяние. Но не за себя. Из-за листовок, из-за ротатора. Они переглянулись… Тот, другой, опустил глаза. Может быть, он все угадал, но уже ничего нельзя было сделать. За окном виднелась полицейская машина. Ничего нельзя сделать! Бессмысленно оставаться здесь дольше, еще арестуют… Гильом отлично сознавал это. И поскольку ему разрешили уйти, он ушел. Но ушел с неохотой. Быть здесь и не вмешаться! Такое чувство, словно ты побит. Гильом не мог забыть взгляд товарища, стоявшего за прилавком. Никогда еще в жизни он не испытывал такого мучительного чувства… Ну, хватит, надо действовать.

И подумать только… материалы уже были упакованы, с минуты на минуту за ними должны были прийти, — так сказала ему Ивонна. Но как узнать того человека? Он должен ждать на углу улицы Этьен-Марсель. Легко сказать! В пять часов вечера там всегда уйма народу. Человек с ручной тележкой, как на Главном рынке. Вот так, среди бела дня, явиться с тачкой в ювелирный магазин за материалами! Отважный народ. Да не в том дело. Надо предупредить товарища, пойти на угол улицы Этьен-Марсель, где тот должен ждать, пока Ивонна сообщит ему, что можно все забирать. Хорошо еще, что, выйдя из магазина, она зашла к себе на квартиру, а то бедняга попал бы вместе со своей тачкой прямо в лапы полиции. Предупредить его.

Тачка стояла на краю тротуара. Но рядом с ней никого не было. Тачка наверняка та самая. А как узнать, кто ее владелец? Кругом топчутся три-четыре человека. Оставалось одно средство: солдат нагнулся и схватил тачку за рукоятки. — Что же это такое? На глазах у хозяина тачку воруют. Эй, солдат! — Я не солдат, — сказал Гильом, — полагается говорить «кавалерист»!

Ясно, что он в доску пьян, этот кавалерист со шрамом на губе. — Да оставь ты мою тачку! — Но солдат быстро шепнул хозяину тачки: — Беги отсюда… в магазине беда. — Чорт побери! — Оба немедленно разошлись в разные стороны. Человек с тачкой свернул к Севастопольскому бульвару… Ну, а солдат, то есть, извиняюсь, кавалерист, решил пропустить стаканчик в соседнем бистро. Один из молодчиков, которые прогуливались по тротуару, посмотрел Гильому вслед. Но тут же, видимо, забыл о нем…

— Будьте любезны, дайте мне жетон. — У нас нет жетонов, телефон не работает. — Но телефонная книжка-то у вас есть? — Да зачем она вам? Я же говорю: аппарат не работает. — Все-таки дайте телефонную книжку. Спасибо. — А. Б. В… Валь… Вам… Bап… Ватрен. Ох, далеко, — на левом берегу! Мишлина будет с ума сходить.

У Ватрена никого не оказалось в конторе. Секретарша уже ушла, а сам господин адвокат… он недавно, женился. Он сейчас на даче. Впрочем, если у вас очень спешное дело… Нет? Тогда заходите завтра, секретарша бывает каждое утро. Если хотите, могу вам дать адрес адвоката Летийеля…

— Как ты долго! — сказала Мишлина. Тесть был уже дома. — Я, видишь ли, хотел купить маленькому стаканчик к крестинам, — ответил Гильом, — но ничего подходящего не нашел. — Папаша Робишон чуть было не задохся от изумления: — Крестины? Что ж, ты решил его водицей окропить? Ханжой, значит, заделался? А ты слыхал, что у Гайяров была полиция?.. Консьержка мне сказала…

Мишлина даже не шевельнулась. Она только посмотрела на своего Ги. Маленький Морис лежал рядом с ней на постели. Валье ждал, как отнесется к этому сообщению теща. Но старуха Робишон, бормоча что-то себе под нос, направилась в соседнюю комнату…

— Ты что же, не слышишь? — Папаше Робишону стало досадно, что его новость не произвела никакого впечатления. — Полиция приходила к Гайярам!.. Этого следовало ожидать! — Бабушка рассеянно пожала плечами — у нее на плите кипит вода… Глубокомысленные соображения Робишона были встречены неловким молчанием. Но он ничего не заметил.

Фанни Робишон с кастрюлей кипящей воды вошла в комнату: — Знаешь, — сообщила она мужу, — Гильом решил назвать мальчика в честь своего деда… — А как его звали? — недовольно спросил Робишон. Мамаша Робишон поставила на стол кастрюлю и неодобрительно покачала головой, — видно, ее старик не на шутку теряет память… — Ты же отлично знаешь, что его деда звали Морис. — Нет, господин Робишон этого вовсе не знал.

* * *

Остановив машину, немного не доезжая до дома, где жили Гайяры, Сесиль выключила зажигание, откинулась на подушки и задумалась. Через стекло она видела полицейский автомобиль, в котором сидело двое мужчин. Грузовик, привезший в соседнее кафе ящики с бутылками минеральной воды, закрывал Сесиль от их взглядов. Остальные полицейские, должно быть, находились в квартире или в магазине. Когда госпожа Виснер положила телефонную трубку, она,