– Ай.

Алое пятно на белой ночной рубашке быстро растекалось от плеча к животу.

– Прости, – пробормотал Леон, и не думая выпускать меня из объятий, хотя падать я и прекратила, – это надо срочно снять. Я помогу.

Никогда в жизни меня не раздевали так быстро, я даже возмутиться не успела не то, что вытолкать мужчину из ванной.

– Сейчас протрем полотенцем.

Влажная ткань заскользила по телу, убирая липкость. Одной рукой Леон продолжал удерживать меня за талию, точно боялся, что я убегу или исчезну. От его ладони распространялось тепло, я чувствовала жар, исходящий от близко стоящего ко мне мужского тела, холод пола под босыми ногами, смущение, неловкость и что-то еще новое, непонятное и чуточку пугающее.

– Ты такая красивая, – оценивающий взгляд заскользил по телу, задержался на алом кружеве. Взгляд Леона потемнел, а дыхание сделалось частым. В этот момент я отчетливо поняла: разговора не получится. И какой бездны меня угораздило купить сие безобразие! Но раздражения не было, вместо него внутри щекотались пузырьки предвкушения.

– Леон, – выдохнула, собирая то, что еще осталось от воли после раздевания, и пытаясь отстраниться.

– Спасибо, – мужчина мгновенно пресек мои жалкие попытки, крепче прижал к себе, одной рукой вырисовывая узоры на спине, от которых по моей коже волнами расходился жар, – за то, что доверилась. За то, что не боишься, и за сюрприз, – он подарил выразительный взгляд упакованной в красное кружево груди.

– Я знал, что не ошибся. Ты – словно огонь, Шанти, – его пальцы зарылись в моих чуточку приведенных в порядок стараниями Ракель волосах, потянули за волнистую прядь, распрямляя ее, – непослушная, порывистая, горячая.

Леон наклонился ниже, практически касаясь губами моей щеки, и я замерла, не решаясь пошевелиться, а он глубоко, с каким-то удовлетворением вдохнул мой аромат.

– Сладкая, пахнешь летом.

Лизнул кожу, я вздрогнула, протестующе ойкнула, а мужчина со смехом отстранился и тут же посерьезнел:

– Знаешь, у меня сложная жизнь. Меня не любят при дворе, а большинство просто боится.

И не мудрено, с таким родом занятий. И таким характером. Кто еще мог удумать прийти к отцу невесты с обвинением в заговоре, чтобы быстро и без проволочек обеспечить себя невестой?!

– А ты не побоялась бросить мне вызов. Сбежала. Я тогда подумал, что было бы забавно погоняться за глупышкой, но ты провела меня, улизнув во Фраканию.

Леон приподнял мое лицо за подбородок, заглянул в глаза, выискивая там раскаяние. Я смело встретила его взгляд. Поздно для смущения. Глупо вышло, согласна. Поддалась эмоциям, испугалась. Меня оправдывает то, что на тот момент я понятия не имела, кто мой жених.

– Смогла выжить в чужой стране, – продолжал Леон перечислять то ли комплименты, то ли мои глупости. – Когда я нашел тебя в городе после твоего второго побега, ты отчаянно пыталась не показать, как тебе страшно.

Конечно, в тот момент я переживал за дядю, которому придется сесть за убийство моего жениха.

– Тогда мне показалось, я знаю тебя очень давно. Твой образ словно отпечатался в моем сердце, я уже не представлял, как отпущу. Сначала цеплялся за твои секреты, безумно злился, что не хочешь говорить правду, а после того, как ты меня прокляла, стал словно одержим. Ты поселилась в моих мыслях и не изгонялась, что бы я ни делал.

Да-а-а… Проклятия, они такие. Но ведь оно развеялось после исчезновения черепа?

– Ты знаешь, как я нашел тебя?

– Как? – спросила тихо.

– Я чувствую тебя. Если далеко, ощущаю направление – будто тянет что-то в нужную сторону. Возможно, это последствие проклятия или охранной печати, но сбежать теперь у тебя не получится, а сам я тебя никогда не отпущу.

Вот и как после этого заявить, что наш брак должен остаться фиктивным? Что там еще осталось из аргументов?

– Я не хочу, чтобы ты пострадал.

– Меня не пугают проблемы. Я умею их решать. И если в твоей голове есть еще сомнения, поверь: я оценил сокровище, которое мне досталось, и не собираюсь от него отказываться.

Наклонился, коснулся губами моих губ, и я подалась навстречу.

Мой скромный опыт поцелуев мерк по сравнению с тем, что я сейчас испытывала. Леон грубо, с силой сминал губы, и я замирала, ощущая, как внизу живота скапливается сладкое томление. Руки мужчины чертили огненные узоры на коже, заставляя терять голову и погружаться в блаженный туман.

Очнулась, когда, не разрывая поцелуя, меня подняли и понесли на кровать. Аккуратно уложили. Леон навис надо мной, вглядываясь в лицо. Осознание, что вот сейчас произойдет то самое, что случается в первую брачную ночь, плеснуло холодом.

Я резко перевернулась и поползла, спасаясь бегством от себя и от мужчины, с которым больше всего на свете хотела остаться.

– Куда?

Тяжелая ладонь припечатала спину. Горячие губы проложили цепочку поцелуев, заставляя выгнуться и простонать:

– Леон!

– Трусишка, – фыркнул муж, поддевая застежку верхней части белья. Его ладони с силой огладили мои плечи, спустились ниже, добрались до груди, сорвав еще один мучительно-сладкий полувсхлип-полустон.

– Император нас раздавит. «Обоих», -прошептала, уткнувшись в покрывало.

Леон лег рядом, притянул к себе на грудь, в процессе окончательно лишив меня верхней детали белья.

– Не думай об этом, – ласково погладил по волосам, – я люблю тебя, Шанти. Люблю и хочу, чтобы ты была моей. А с императором потом разберемся, обещаю. Не такой уж мой родственник и страшный, как ты о нем думаешь. Запомни, никто и никогда не сможет отнять у нас эту ночь.

Я приподняла голову, всмотрелась в такое родное и любимое лицо. Всмотрелась, стараясь запомнить каждую черточку. Неужели я на самом деле настолько боюсь его величество, что позволю ему испортить свою первую брачную ночь?

– Обещай, – облизала пересохшие губы, – если у тебя не выйдет меня спасти, ты отступишься.

Леон нахмурился, убрал короткую прядь волос с моего лба.

– Никогда, – клятвенно пообещал, заглушая мой протест очередным поцелуем. На этот раз мягким, нежным, пронзительным до дрожи, до полного помутнения сознания.

Перевернул на спину, прошелся поцелуями вниз. Я всхлипнула, когда поцелуи добрались до груди.

– Обещаю всегда быть рядом, – проговорил Леон, прикусывая нежную кожу около ключицы. Я ахнула, выгнулась. Зажмурилась от резкого удовольствия – горячий язык добрался до чувствительного места под ухом.

– Обещаю всегда тебя выслушать, – его рука пробралась под кружевную ткань белья, и я скомкала простынь, не в силах сдерживать острых эмоции, – только не молчи, Шанти. Не сбегай больше, не поговорив, хорошо?