Наша команда последовала за Головастиком вверх по небольшой лестнице и направилась в сторону площадки из красного кирпича, бетона и травы, которая тянулась вдоль реки. Мы подошли к берегу и посмотрели вниз на мутную зелёно-коричневую воду. Она выглядела настолько плотной, что, казалось, по ней можно идти.

– Ну, и что теперь? – спросил я Головастика.

Он пожал плечами и вернул записку Игана Ари.

– Речная прогулка, – сказала Ари, глядя на листок. – Ну вот мы и на месте. Похоже, дальше нам под реку.

Наши взгляды мрачно вернулись к водной глади.

– Я ни за что не полезу в этот поток нечистот, – вызывающе заявила Глэм.

– Честно говоря, ненавижу быть пикси-спрайтом[13], но… – Ари вздрогнула, сглотнув подступивший к горлу ком. – Но мне тоже не очень нравится эта идея.

– А мы уверены, что правильно истолковали записку? – спросил я.

– Точняк, сие наверняка и есть то вашенское место, что ищете вы, – произнёс голос позади нас.

Голос принадлежал девушке-подростку. Она была невысокой и тощей, с длинными чёрными волосами и кожей цвета кофе. Она усмехнулась, увидев наши растерянные лица.

– Да пудов сто, – добавила она.

Её манера общения чем-то напоминала говор Лейка, что в сочетании с ярко-выраженным южным акцентом и сленгом звучало ещё более странно.

– Чудится аль мне нет, что сведуща в языке ты древнейшем? – заинтересовался Лейк, выглядя в равной степени озадаченным и взволнованным. – Неведом хотя диалект мне сей.

– Слух, вашенский изрядно язык моим перекликается с, – сказала она на своём одновременно южном, тинейджерском и гномьем жаргоне. – Но, в крайнем разе, ведомо мне, выходцы что мы все одного народа из, то сложно не заметить.

– Как ты узнала, что мы гномы? – спросила Ари.

– Вы, верно, ржёте надо мной? – воскликнула странная девушка с улыбкой. – Опознаю гнома с лёту я, мой коль взгляд него падёт на. Хоть пришлых сородичей немногим чаще, чем зубы у курицы, встретишь. Посему, полагаю я, путь вашенский лежит в Подземелье НОЛа?

Мы все молча кивнули.

– Тогда давай, за потопали мной, – сказала девушка, не дожидаясь согласия.

Она оглянулась на нас, и мы двинулись за ней по набережной, всё дальше удаляясь от центра города. По пути мы представились новой знакомой. Она легко пробиралась сквозь редеющую толпу туристов и вечерних бегунов. Мы изо всех сил старались не отставать, несмотря на наши огромные хоккейные сумки, полные оружия, и рюкзаки с одеждой.

Когда мы отошли ярдов на сто и толпа вокруг нас заметно поредела, девушка снова оглянулась.

– Кстати, моё имя – Йолебина Древогнут, – сказала она, улыбнувшись во весь рот. – Но меня местные Йоли кличут.

Йоли повела нас мимо многочисленных торговых палаток, магазинов и базаров. Мимо огромной, заросшей сорняками автостоянки, примыкающей к торговому центру «Риверволк». Затем она повела нас дальше вниз по реке, где совсем не было прохожих, если не считать нескольких бегунов трусцой, которые направлялись к центру города, завершая свой маршрут. Наконец мы остановились у небольшого залива на берегу реки, где мутные волны разбивались о груду больших камней, сложенных у пирса.

– Нам вниз, – сказала она и спрыгнула на узкую полоску берега рядом со скалами.

Мутная вода плескалась у её ног.

Мы всё колебались, с опаской глядя на грязную реку. С такого близкого расстояния без труда можно было разглядеть каждый предмет, плавающий в воде: фантики от конфет, стаканчик с газировкой из какого-то заведения под названием «Кристал», дохлую рыбу, подозрительного вида латексную перчатку (вроде тех, что носят убийцы в кино), окурки сигарет и толстый слой грязной жижи.

«Не будь занудой, Грегдруль, – поддразнил Кровопийца. – Ну же, ныряй! Я бы не мешкал».

«Да, конечно, – подумал я в ответ. – Ты жалуешься, когда я использую не ту полировку для чистки твоего клинка. Если я брошу тебя в эту реку, ты заноешь, как ребёнок».

«Лучше бы тебе никогда не бросать меня в воду! – пошутил Кровопийца. – Я же не умею плавать. Я утону, как простой кусок металла».

– Чего застыли? Пойдём сюда, – поманила Йоли, глядя на нас снизу вверх. – Неужто оторопели вы страха от грязь и увидев гниль?

Мало того что вода выглядела отвратительно, от неё исходил жуткий запах тролльих ног и гниющих пепперони одновременно. Конечно, вода в реке Чикаго тоже была не особо пригодна для питья, но, по крайней мере, причудливые, светящиеся зелёным волны, полные химических веществ, не внушали такого отвращения, как вода в местной реке, которая, казалось, по крайней мере на двадцать процентов состояла из человеческих фекалий. Но, в конце концов, мы же гномы, не так ли? А не какие-нибудь брезгливые эльфы, которые считают, что они слишком хороши для грязной работы.

Подумав об этом, я первым спрыгнул на землю рядом с Йоли.

– Пошли, ребята, – сказал я.

Головастик и Глэм наконец справились с собой и спустились вслед за мной. Лейк и Ари последовали за ними. Как только мы выстроились в линию позади Йоли на узком берегу рядом с грудой камней, она обернулась и ухмыльнулась нам в ответ.

– Не думайте, – сказала она. – Просто прыгайте.

Не дожидаясь ответа, она нырнула лицом вниз прямо в огромную груду камней. Моё сердце подскочило к горлу, и я быстро отвернулся, чтобы не видеть, как её лицо разобьётся о камни. Но вместо болезненного грохота и криков боли раздался короткий, почти неслышный скрип, а затем только плеск волн у наших ног и отдалённая болтовня туристов на другом конце набережной.

Когда я оглянулся, то не увидел Йоли, распростёртую на камнях с окровавленным, разбитым лицом. Её нигде не было. Как будто она просто исчезла. На мгновение я был ошеломлён, но затем Глэм вывела меня из этого состояния.

– Ну же, Грег! – сказала она. – Чего же ты ждёшь?

Я оглянулся на нетерпеливые лица моих друзей. Конечно, они провели всю свою жизнь, окружённые такими проявлениями инженерной мысли гномов. Так что наблюдать, как подросток ныряет лицом в груду камней, чтобы через секунду исчезнуть, было для них довольно обычным делом. Даже после нескольких месяцев лицезрения столь же невероятных на вид подвигов, я по-прежнему не был готов к такому зрелищу. Тем не менее я знал, что могу доверять гномьим изобретениям.

Поэтому я глубоко вздохнул и, после нескольких неудачных попыток, вызвавших нетерпеливые стоны моих друзей, наконец нырнул в груду камней на берегу Миссисипи.

В которой упоминаются легенды джаза и обжаренное сладкое мясо аллигатора